Очень страшные истории: "Лилин день", Юлия Куфман
VOICE публикует лучшие рассказы и повести российских писательниц в жанре хоррора и ужасов. Осторожно, это очень страшно!
Н
ачинался день как обычно: Лиля решила прокатиться до соседнего города в большой магазин стройматериалов, Евку пристроить не удалось, мама была занята. Можно было бы и завтра съездить, но хотелось побыстрее начать ремонт. Взяла ее с собой, хоть Евка и терпеть не могла автомобильное кресло, ну что поделать, ремонт сам себя не сделает. Лиля взяла игрушек, бутылочек, в машине всегда был диск с детскими песенками, да и ехать было не так уж далеко, минут сорок, если по М5.
В магазине Евочка вела себя как ангел: ездила в тележке, дудела носом, хватала с полок товары, смеялась, пускала пузыри из слюней (резался очередной зуб, Лиля уже сбилась со счету, какой именно). Накупив всякого полезного для дома и ремонта и покормив Евку в кафе за столиком, Лиля, выезжая со стоянки, случайно подрезала мужика на синей инфинити, после чего старательно помигала аварийкой – извинилась.
Мужик извинений не принял. Дважды поджимал Лилю на светофорах, второй раз, уже на выезде из города – поджал довольно опасно, Лиля еле оттормозилась по скользкой дороге, даже побибикала ему возмущенно, а мужик потом поравнялся с лилиной машиной, открыл пассажирское окно и что-то орал прямо на ходу, пока она не свернула от греха направо, а мужик унесся прямо. Поплутав по незнакомым улицам, Лиля все же выехала из города по другому пути, и поехала по узкой зимней лесной дороге в сторону дома, уже успокоившись и прикидывая в уме, с какой комнаты будет удобнее начать ремонт. Эта дорога где-то соединяется с основной, та получше, надо бы на нее выехать, так, где же они соединяются? Лиля достала телефон, приклеила его на коврик на приборную панель, но посмотреть карту не успела.
Потому что Евка покакала: об этом совершенно отчетливо свидетельствовало довольное Евкино кряхтенье, покрасневший носишко и запах, распространившийся по салону. Лиля нашла, где припарковаться на узкой дороге (бывшая автозаправка, заброшенная и пустая, зато с хорошим съездом, правда, заметённым снегом), вышла из машины, чтобы залезть на заднее сиденье и поменять памперс, и в этот момент мимо нее, гудя и мигая, пронесся синий инфинити. Лиля матюкнулась, залезла на заднее сиденье и там, свернувшись в три погибели, поменяла памперс, протерла Евкину попу влажными салфетками, надела новый подгузник, потом обратно запаковала раскапризничавшуюся малышку в толстый комбез. Еще подумала – а надо ли? В машине ведь тепло? Потом решила, что сейчас Евка уснет, и около дома ее можно будет вытащить прямо в комбинезоне, чтобы не будить и не портить одеваниями настроение сразу после пробуждения. Закончила переодевания, сунула Евке бутылочку из термоса, сделала воздух в салоне попрохладнее, включила детские песенки и наконец поехала дальше.
Инфинити поджидал ее на обочине за очередным поворотом.
Лиля проехала мимо него, сбросив от неожиданности газ, и он тут же пристроился сзади. Лиля наддала – инфинити тоже ускорился, его фары будто прилипли к заду лилиной машины. В широком месте Лиля помигала правым поворотом и свернула на обочину, инфинити проехал мимо. И поджидал ее за следующим поворотом.
Лиля уже встревожилась всерьез, до основной многополосной и многолюдной дороги оставалось минут пятнадцать езды, и она решила ускориться.
На длинном прямом участке она набрала приличную скорость. Инфинити не отставал. Не мигал, не гудел, просто ехал след в след, вплотную, чем очень раздражал. Неужели не видит наклейку «в машине ребенок?» — подумала Лиля, и в этот момент инфинити снова пошел на обгон. Прямой участок как раз заканчивался, впереди был довольно крутой поворот, и прямо перед поворотом синий бок вдруг вплотную приблизился к лилиному, раздался глухой удар, потом скрежет, лилину машину разболтало, она попыталась справиться и выровнять машину, поддала газу – и, почти справившись, вылетела с дороги перед самым концом поворота, в обрыв, и последнее, что она запомнила – свой крик «ЕВА!!» и падение вниз, вниз, вниз, первый удар об сосну, потом второй, потом скрежет – и всё, темнота.
***
Очнулась Лиля от громкого плача Евы. Открыть смогла только один глаз, правый. Как ни странно, ничего не болело, только звуки доносились как сквозь вату, и один глаз показывал туманную, размытую картину: стекло в сетке из трещин пластом наполовину ввалилось внутрь салона, прямо перед ним горизонтально – сосновый ствол с длинными сучьями. Весь мир на боку. Или это их машина на боку?
Спинка сиденья была почему-то коричневая, и обшивка двери под Лилей — тоже (всегда была бежевая, и это причиняло Лиле уйму мучений с чисткой салона, особенно когда Евка срыгивала или еще что похуже). Лиля отстегнула ремень ватной рукой. Слева, прямо под ней, вогнутая внутрь салона дверца, рваный край железа впился в ногу. Лиля подняла правую руку (левая висела бесчувственной плетью), ощупала голову, ничего не почувствовала, как будто водила рукой в воздухе. Согнула правую ногу в колене: слушается. Евка продолжала надрывно кричать, поэтому Лиля попробовала пошевелиться, правой рукой, надавив на острую железяку, впившуюся верхним краем в бок, вытянула ногу из ловушки, попробовала переползти через спинку назад, к Еве – не вышло развернуться, мешала мертвая левая нога. Тогда она правой рукой дернула за край расколотого в мелкие кусочки лобового стекла, отогнула его посильнее внутрь салона и поползла вперед, через руль. Выпав из машины на снег, Лиля поискала в карманах телефон, поняла, что он вывалился, и, наверное, находится сейчас где-то в салоне вперемешку с игрушками, бутылочками, стройматериалами и всяким мелким барахлом. Потом вспомнила, что приклеивала его на приборную панель.