Все у нас с Женей шло через преодоление, выверты, приключения

Караван историйЗнаменитости

Татьяна Ташкова. Уроки любви

"Евгений Иванович, вы с ума сошли!" - воскликнула я. "Хорошо, простите, - ответил он смущенно. - Давайте вернемся к этому разговору через год, ладно?" Я выскочила из машины, хлопнув дверью.

Записала Ирина Кравченко

Фото: С. Васильев/Из архива Т. Ташковой

Все у нас с Женей шло через преодоление, выверты, приключения. «Вы с Ташковым легких путей не ищете», — говорили подруги. Если спросите, посоветовала бы я молодой девушке выйти замуж за человека намного ее старше, отвечу — нет. «А как же, — удивятся, — ваша история?» Но она — не пример для подражания. Ты вообще никогда не знаешь, на что способен в любви, пока не испытаешь это чувство.

...В фильм «Уроки французского» пробовались многие актрисы, но режиссер никак не мог найти той, что представлялась его воображению. «Есть еще одна, — сообщили, — неизвестная». Это и была я, тоже мало что слышавшая о Ташкове, хотя все вокруг говорили с восхищением: такой мастер позвал! Пробоваться в кино и сегодня не умею — нервничаю ужасно, вот и тогда показала себя так, что Евгений Иванович заявил худсовету: «Пробы хорошие у всех, кроме Васильевой (моя девичья фамилия), — и неожиданно продолжил: — Но прошу утвердить именно ее». В худсовете удивились, однако возражать не стали, помня историю с «Адъютантом его превосходительства»: на главную роль Ташков семь раз пробовал Юрия Соломина, но того не утверждали, а Евгений Иванович добился своего и не ошибся.

С Мишей Егоровым. Фото: Мосфильм-инфо

«Не профессионализм мне требовался, — объяснял позднее Евгений Иванович, почему остановил выбор на мне, — а человеческие отношения в кадре. Чтобы актриса не играла — жила». У меня и вправду опыта еще почти не накопилось — всего две серьезные роли за плечами, — зато юношеской непосредственности хоть отбавляй, а сниматься предстояло со школьниками. На роль Володи режиссер пробовал многих ребят и каждому задавал один и тот же вопрос: «В твоей жизни было горе?» Мальчишки вспоминали мелкие обиды — не купили игрушку, отняли велосипед, не досталось конфет. А Миша Егоров поднял глаза и сказал лишь: «Было». И так он это произнес... «Я даже не осмелился выспрашивать у него, что именно», — вспоминал Евгений Иванович. Позже выяснилось, что Миша к своим двенадцати годам хлебнул страданий: отца с матерью лишили родительских прав и он с братьями и сестрами оказался в детдоме. Ташков попросил меня общаться с мальчиком как с ровесником, без скидки на возраст. Тот и сам вел себя по-взрослому, да и я была ненамного старше.

Фотограф Валерий Плотников

Евгений Иванович относился ко мне доброжелательно, и если не получалась сцена, тихо, чтобы никто не слышал, объяснял. Общались только на площадке и по делу. Поэтому я очень удивилась, когда Ташков вдруг поинтересовался, как поживаю.

— Вот вчера с мужем развелась, — поделилась я с ним тем, что мой недолгий студенческий брак закончился.

Евгений Иванович улыбнулся и поцеловал меня в щеку:

— Поздравляю!

По прошествии времени он признался: «Когда ты впервые вошла в комнату, я понял, что пропал». Любовь с первого взгляда? Не знаю. Но тогда не подал виду, и я ничего не заметила.

Окончились съемки, и каждый из нас вернулся к своей жизни. У меня не было ни семьи, ни жилья в столице, ни постоянной работы, только желание заниматься своей профессией, ради которой когда-то уехала из дому в неизвестную жизнь.

Выросла я в Волгограде, в простой семье: папа трудился на заводе, мама — в магазине. Родители в нашей округе считались самой красивой и дружной парой. Нас с сестрой Светой они очень любили, и я знала: что бы ни случилось, защитят. Но когда мама в ответ на какую-нибудь шалость грозилась: «Все отцу расскажу!» — казалось, что большего наказания не придумать. Папу мы побаивались. Поняла, что ошибались, лишь став взрослой — когда вспоминала одну историю из детства. Мне было лет шесть. Три месяца отец, учившийся тогда в политехническом институте, ночами делал чертеж — это был его курсовой проект. Когда закончил, я подбежала посмотреть, увидела замысловатые узоры и в восторге провела по ним рукой. Ладонь была влажной и всю красоту мгновенно смазала. Я застыла, ожидая наказания. А отец лишь вздохнул: «Ну что ж, придется начинать все сначала». Несколько дней я не могла смотреть ему в глаза, мама плакала. «Да что вы так переживаете? — подбадривал папа. — Работу все равно надо переделывать — там неточности». Спустя годы я спросила его, уже пожилого:

— У тебя действительно в том чертеже были ошибки?

— Конечно нет. Но вы так сокрушались, что хотелось всех успокоить.

А я знала, что характер у отца твердый, и вот пример: его родной брат оскорбил мою маму, после чего папа с ним двадцать лет не разговаривал. И тем сильнее тронуло меня его великодушие в ответ на мою нечаянную, но провинность.

Отец был сдержанным, молчаливым, мама — веселой, общительной, в доме благодаря ей гости не переводились. Как-то увидела на улице плачущую женщину, та пожаловалась, что приехала из другого города, а остановиться негде. Мама позвала ее ночевать к нам и потом долго с ней переписывалась.

Вся улица как одна семья — вот атмосфера моего детства. Вечерами около какого-нибудь двора собирались соседи, прихватив маленькие скамеечки: мы с подружками вешали на калитку одеяло и показывали кукольный спектакль. Представлениями руководила моя старшая сестра, которую все дети любили и слушались, естественно участвовала и я. В тринадцать лет посмотрела по телевизору фильм «Часы остановились в полночь» и неожиданно почувствовала, что хочу быть среди его героев. Девочкой я росла активной, занималась чуть ли не во всех студиях и секциях, которые у нас существовали, и как-то на уроке физкультуры объявила одноклассникам: «А еще есть такой кружок — драматический!» На следующий день записались в него всем классом. А через неделю осталась я одна и на новогоднем представлении в Доме пионеров играла Лису, а руководитель драмкружка, ниже меня на голову, — Зайку-Зазнайку: больше было некому.

В десятом классе я раздобыла справочник для абитуриентов и разослала во все театральные вузы Москвы письма с вопросом, как к ним поступить, и своими фотографиями. Знакомые посмеивались: кто тебя там ждет? Но я неожиданно получила ответ из Щукинского училища: на маленьком листке серой бумаги были перечислены условия поступления. Почувствовала себя так, будто меня вызывают в столицу.

Фото: из архива Т. Ташковой

Мама рассудила: «Поезжай, дочка, проветрись. Все равно через три дня вернешься!» В поезде у меня разболелось горло, поднялась температура — сорок с лишним, я потеряла сознание. Еле вышла из вагона и стала высматривать на перроне старушек, которые, как мне сказали, сдают комнаты. Одна из них предложила поехать к ней. Несколько дней она меня лечила, а выздоровев, я отправилась в Щукинское училище.

Шла по Калининскому проспекту и ощущала себя так, словно оказалась на другой планете. Повернув в нужный переулок, остановилась: он весь был плотно заполнен молодыми людьми и девушками. Они показались мне хорошенькими, складными, а я — высокая, несуразная. Думаю: зачем приехала?! Но пробралась ко входу и записалась на прослушивание.

«Кто вам посоветовал такой репертуар?» — спросила в недоумении педагог. Никто, готовилась сама и выбрала отрывок из «Алых парусов» Александра Грина, причем из детства Ассоли. Странно, конечно, я смотрелась — крупная, рослая, а читала: «худенькие, загорелые ноги девочки», «полураскрытый маленький рот» и «как зовут тебя, крошка?» Преподавательница покачала головой: «Вам надо что-то для амплуа героини. Выучите кусок из Островского, Толстого или Чехова». Ничего кроме школьной программы я не знала. Побежала в библиотеку и начала искать подходящий материал, остановившись на монологе Нины Заречной из чеховской «Чайки»: «Зачем вы говорите, что целовали землю, по которой я ходила?» Читая его перед комиссией, расплакалась от нервного напряжения, скопившегося за последние недели.

Дома никто не верил, что я задержусь в Москве больше чем на несколько дней. Но я прошла один тур, другой, и мама подумала: может, и вправду поступит? Каждый день она садилась на лавочку у калитки и ждала почтальона, а тот, завидев ее, издали кричал, размахивая моей телеграммой: «Маша, хорошую несу!» Все вокруг уже знали, что «эта сумасшедшая» вроде как успешно сдает экзамены. И вот — приняли! В Волгоград возвращалась на самолете, летела впервые в жизни. Когда приземлились, выглянула в иллюминатор — на поле люди с цветами собрались, кого-то встречают. Вышла — так это меня! Мама с папой, знакомые ребята, соседи...

Сниматься в кино я начала еще во время учебы. После первого курса пригласили в короткометражный фильм одного белорусского режиссера. Никогда до этого я не жила в гостинице и обалдела от «великолепия»: в маленькой комнатке располагались кровать, тумбочка и даже раковина, а туалет находился недалеко, в коридоре. Живу как барыня, сниматься интересно, с актерами подружилась. Одно тревожило: режиссер зазывал к себе в гости, намекая, что муза должна принадлежать художнику. Я упорно отказывалась, не подозревая, что «художник» затаил обиду и решил отомстить.

В выходной день мы с ребятами поехали в Минск, а когда вернулись, меня вызвало начальство — три дядьки. Заявили, что я никого не предупредила о своей отлучке и якобы сорвала смену. Теперь, мол, надо платить неустойку в полторы тысячи рублей. Огромная сумма для начала семидесятых! Стояла я перед этой «тройкой», а в голове крутилось: где взять деньги? И в институте не сказала, куда еду, пусть и в каникулы — сниматься-то нам запрещено, значит, выгонят. Потом дядьки доверительно шепнули: если поговорю с режиссером, может, документу не дадут хода. Я уперлась.

— Тогда уберем тебя с роли.

— Пускай!

— И платить придется.

После разбирательства немедленно уехала, вместо меня сыграла другая актриса. А вскоре в училище поступила жалоба с «Беларусьфильма»: дескать, студентка Васильева пропустила съемочный день, пила-курила и нецензурно ругалась. Приплели все, что смогли придумать, и рекомендовали отчислить. Мастер курса Анатолий Иванович Борисов, прочитав письмо, вызвал меня к себе. Все ему рассказала, даже показала гнусные записки от режиссера, случайно у меня завалявшиеся. Борисов придумал выход из положения: потребовал у киностудии выслать ему документы, подтверждавшие мое «недостойное поведение». Но с «Беларусьфильма» ответили, что... студентка Васильева у них не снималась, а работала на республиканском телевидении. Оказывается, мстительный режиссер попросту сочинил пасквиль от имени киностудии.

Тот случай я постаралась забыть и жить дальше. К счастью, вскоре получила главную роль в картине «Только вдвоем». И наконец — в «Уроках французского».

Училище я к тому времени окончила и попыталась устроиться в какой-нибудь московский театр, но требовалась столичная прописка. Пришлось оформить фиктивный брак с человеком больным, выпивавшим. Его сестра уверяла: «Заработаешь денег, выкупишь у мужа жилье». Брата она собиралась забрать к себе. А пока я снимала квартиры то в одном районе, то в другом, ездила в экспедиции, на съемки...

С Евгением Ивановичем мы вновь встретились только на премьере «Уроков французского». Он спросил, как дела, я и выложила, что мечтаю попасть в театр. «Хотите, — говорит, — помогу подготовиться к показу?» Надо же, подумала я, какой человек предлагает помощь! Занимались мы у него дома, взяли отрывок из пьесы Эдварда Олби «Всё в саду». Сначала мой репетитор сам читал за партнера, потом попросил сына. Андрея Ташкова я знала — он учился в Щукинском на курс младше.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Словоформы Словоформы

Работа с глиной — одна из возможностей глубокого переживания книги

Seasons of life
Дейнотерий – слон с берегов Дона Дейнотерий – слон с берегов Дона

Слоны – одни из самых стабильных в эволюционном плане животных...

Наука и техника
Илон Маск. Марсианин Илон Маск. Марсианин

Следующий шаг Илона Маска - наладить на Красную планету доставку астронавтов

Караван историй
В такси на Дубровку В такси на Дубровку

Ищешь живописное место для фотосессии? Советские фильмы знают ответ!

Лиза
Кнут Гамсун Кнут Гамсун

Кнут Гамсун говорил от имени нации и тем сильно её скомпрометировал

Дилетант
Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист

Голос А. Лабаса — сложный, полифоничный, подчас ускользающий от прямых смыслов

Монокль
Буль-буль Буль-буль

Фантастический рассказ Владислава Кулигина «Буль-буль»

Знание – сила
Опять и опять «Назад в будущее» Опять и опять «Назад в будущее»

Краткая история ленты «Назад в будущее», вырастившей последнее поколение XX века

Weekend
Через санкции к росту Через санкции к росту

Как российская экономика ищет способы сотрудничества с глобальными игроками

Эксперт
Маленькие шаги к переменам Маленькие шаги к переменам

Интервью с создателем инклюзивных раскрасок и игрушек Натальей Пониной

Лиза
Мир экзопланет: самые странные экзопланеты Мир экзопланет: самые странные экзопланеты

Как появляются пульсарные планеты, планеты-зомби и бланеты

Наука и техника
Почему ЕС не растет Почему ЕС не растет

Что провоцирует системный кризис развития Евросоюза

Эксперт
Дача под боком Дача под боком

Идеи оформления балкона, которые перенесут тебя за город

Лиза
Чистая правда Чистая правда

Хорошо умываться – значит, до «скрипа» кожи? Все с точностью до наоборот

Лиза
Денис Власенко: «Все-таки мир не черно-белый» Денис Власенко: «Все-таки мир не черно-белый»

Денис Власенко о «супергеройских» ролях и о том, каково это в возрастном гриме

Ведомости
Как накормить искусственный интеллект Как накормить искусственный интеллект

Как обеспечить непрерывную работу ИИ и центров обработки данных?

Ведомости
Вековые традиции Вековые традиции

Не получается нарисовать стрелки, а тени сразу скатываются?

Лиза
Кто открыл лазейки в вузы Кто открыл лазейки в вузы

Школьные олимпиады становятся местом отработки способов незаконного поступления

Монокль
Золотой век английской карикатуры Золотой век английской карикатуры

«Отечество карикатуры и пародии» — об Англии Георгианской эпохи

Дилетант
Вьетнамский вклад в импортозамещение Вьетнамский вклад в импортозамещение

Концерн TH Group открыл завод по переработке молока в Калужской области

Агроинвестор
Сделать посетителя немного исследователем Сделать посетителя немного исследователем

Что отличает современные музеи? Открытость и исследовательский подход

Знание – сила
Пифагор, или Теорема с одним неизвестным Пифагор, или Теорема с одним неизвестным

«Нет ни одной детали в жизни Пифагора, которая не была бы опровергнута»

Дилетант
Автономный шестилапый робот «MICROBRO» Автономный шестилапый робот «MICROBRO»

Как создать ровер, который сам везет ваш багаж туда, куда вам нужно?

Наука и техника
Пустые кресла и забытые письма: одиночество как экспонат Пустые кресла и забытые письма: одиночество как экспонат

Мы приезжаем в музей смотреть не на экспонаты, а внутрь себя

Знание – сила
Мошенники делают ставки Мошенники делают ставки

Как мошенники используют аккаунты граждан в букмекерских конторах

Ведомости
Между фугой и фуззом Между фугой и фуззом

Современные композиторы, ломающие жанровые барьеры

Weekend
Знать без царя в голове Знать без царя в голове

Мини-сериал о сестрах Митфорд, которые искали любовь, а нашли политику

Weekend
Земля на стыке гипотез Земля на стыке гипотез

Земля в процессе своего развития расширялась или сжималась?

Знание – сила
История в фасадах История в фасадах

Число объектов культурного наследия в столице растет

Ведомости
Кадровый агропотенциал Кадровый агропотенциал

Роль государства и бизнеса в решении проблемы дефицита персонала

Агроинвестор
Открыть в приложении