Художник Саша Шардак: Человек склонен романтизировать все новое и представлять приятное будущее
В Музее АРТ4 до 26 августа проходит выставка — персональный проект Саши Шардак «Третье переиздание», который исследует связь сегодняшнего времени с эпохой оттепели. «Сноб» поговорил с художником об эстетике оттепели, ностальгии по ушедшим временам и романтизации новизны
Ваша выставка «Третье переиздание» исследует отношения человека и предметов эпохи оттепели. В чем для вас выражается связь сегодняшнего времени с 1960-ми годами?
Оттепель была, можно сказать, переломным моментом в эволюции быта. Это зарождение общества потребления. Шлейф той романтики, которая придавалась интерьеру, тянется до сих пор. В различных итерациях. Я сам ощущаю тягу к простым, слегка дисфункциональным формам, в которых, скорее, важны пропорции, а не комфорт. И для меня связь временных периодов, в первую очередь, визуальная. Исследуя повседневность, я обращал внимание на те объекты, которые вызывали во мне симпатию, по габаритам, формам и линейности. Со временем проявилась одна закономерность: предметы, на которые я больше всего обращаю внимания, либо созданы под влиянием эстетики 60-х, либо являются оригиналами той эпохи. Эта связь оригинального объекта из 1960-х и вещи, созданной по его подобию, сейчас может быть уже лишь слегка уловима, ведь коллекции вещей, словно поколения, меняются каждый сезон, и через год то, что будет модно, может выглядеть совсем иначе.
Как бы вы в целом описали эстетику оттепели? Почему она настолько привлекательна, романтична?
Мне сложно охватить оттепель во всех ипостасях. Я рассматриваю, скорее, только материальный контекст. И могу определенно сказать, что она смелая и гуманная. В графическом стиле преобладают рукописные шрифты, иллюстрации в журналах тоже зачастую рисованные. Если взять печатную графику, то она полна экспериментов. Мода стала яркая. Конечно, во многом отражается влияние западных аналогов. И очень сильных. Можно сказать, что первое издание модернизма тридцатых годов пожинает свои сочные плоды. Думаю, что привлекательность — это именно тот критерий, который был ориентиром в создании вещей той эпохи. Человек вообще склонен романтизировать все новое и представлять приятное будущее: это вселяет надежду.