Забегая вперед
Более 30 тысяч человек выйдут на старт Московского марафона 22 сентября. GQ разобрался, как бег из ненавистной части уроков физкультуры превратился в модный досуг миллионов.
Олимпиада 1908 года в Лондоне навсегда изменила марафон. Чтобы король Эдуард VII мог дать старт бегунам у Виндзорского замка, а потом увидеть финиш победителя рядом со своей ложей на стадионе, к классической дистанции 40 км добавили еще 2 км и 195 м. Не будь их, не страдал бы лидер того забега Дорандо Пьетри.
На финише обезвоженный итальянец забыл куда бежать, а когда судьи указали ему путь, рухнул без сил. На глазах у 75 000 зрителей спортсмен несколько раз с трудом поднимался, но снова падал как подкошенный. Из-за того что бегуна на последних метрах дистанции поддерживали под руки, он был дисквалифицирован, но его воля к победе вдохновила Пьера де Кубертена на крылатую фразу: «Главное не победа, а участие!»
Свидетелем происходившего был и еще один автор знаменитых строк. На снимке финиша Пьетри видно, как его страхует Артур Конан Дойл, работавший на Играх репортером. Через несколько минут мимо писателя пробежит в футболке с двуглавым орлом первый российский марафонец Георгий Липин, живший в Великобритании под именем Джордж Линд. Так зарождался беговой мир, но до бума любительских забегов оставалось еще столько же, сколько до Луны пешком.
«Я бегал по ночам, потому что стеснялся делать это на людях». «Увидев, что едет машина, ты прыгал в кювет и ждал, пока она проедет, потому что иначе водители останавливались, чтобы узнать, не нужна ли тебе помощь». «Однажды меня задержала полиция, когда я бегал в парке». Так вспоминают о тренировках в 1960‑е годы американские и европейские любители бега.
«Бег — это худшее занятие на свете. Бегая, вы можете сделать свою жизнь короче на 20, а то и на 40 лет», — говорит с экрана строгий мужчина в костюме. Это фрагмент телепередачи середины прошлого века — часть документального фильма «Бег — это свобода», вышедшего в 2016 году. Мы привыкли считать рок символом протеста 1960‑х, но бег был не менее ярким его проявлением, просто, пока хиппи собирались на полях «Вудстока», их ровесники отстаивали свои права на асфальте Бостонского марафона.