Поверили в сказку
Безусловный базовый доход далеко не так безоговорочно заманчив, как рисуют энтузиасты. Фактически ни одного эксперимента по ББД еще не было, а близкие по духу эксперименты прекращаются с неутешительными результатами
Один из наиболее заметных современных апологетов безусловного базового дохода (ББД) бельгийский философ Филипп ван Парейс дает такое определение в своей книге 2005 года Redesigning Distribution: «Базовый доход — это доход, выплачиваемый политическим сообществом всем своим членам на индивидуальном основании без проверки степени нуждаемости и без требований выполнения работы». Иногда к требованиям универсальности и безусловности, сформулированным в определении ван Парейса, добавляется требование адекватности, подразумевающее, что доход должен быть достаточно высок, чтобы защитить граждан от бедности.
На сегодняшний день ББД вещь совершенно умозрительная: на практике до полной реализации этой концепции дело так и не дошло ни в одной стране мира. То, что приводят обычно в качестве примеров реализации ББД (см. таблицу), — это разные формы социальных пособий, которые лишены либо признака безусловности, либо всеохватности, либо регулярности. С точки зрения близости к теоретической концепции ближе всего к «полноценному» ББД могли оказаться швейцарцы, но в 2016 году они отклонили эту идею (именно идею, потому что на голосование не выносились конкретные условия реализации ББД) на референдуме с показательным результатом: 76,9% голосов «против». Из всех реализованных социальных экспериментов наиболее близким к идее был финский вариант: начиная с января 2017 года двум тысячам получателей пособий по безработице выдается по 560 евро в месяц (это эквивалентно примерно четверти медианного дохода одного человека) вне зависимости от того, нашли они работу или нет. Очевидно, что это были далеко не всеобщие безусловные выплаты.
Еще один социальный эксперимент, очень напоминающий реализацию ББД, проводится на Аляске (США). С 1982 года все, кто проживает в этом штате не менее года, получают безвозмездную ежегодную выплату. Деньги на это дает специальный региональный фонд, инвестирующий часть доходов от продажи аляскинской нефти. Из-за непостоянства инвестиционной конъюнктуры доходы жителей Аляски колеблются год от года, в лучшие годы размер выплат приближался к 2100 долларов, в худшие не превышал 400. Зато в этом социальном эксперименте соблюдены принципы универсальности и безусловности.
Содержательно очень близок ББД оказывается минимальный гарантированный доход — система социальной поддержки, обеспечивающая всех граждан достаточным для жизни доходом. Минимальный гарантированный доход принципиально отличается от ББД наличием проверки степени нуждаемости, то есть ряда критериев, по которым оценивается право человека на получение дополнительных правительственных пособий. Различные формы минимального гарантированного дохода существуют сейчас в разных странах мира.
Откуда деньги
Безусловно, идея получать деньги без малейших обязательств выглядит заманчиво для многих граждан. Но сторонники ББД приводят и другие аргументы в ее поддержку. Главный из них: ББД даст возможность вести достойную жизнь, что бы ни случилось. В свете возможной (но не бесспорной) угрозы снижения занятости из-за растущей автоматизации технологических процессов получатели ББД окажутся застрахованы от финансовых катаклизмов. Кроме того, снизится индивидуальная потребность в оплачиваемом труде, благодаря чему люди смогут уделять больше времени своим семьям или волонтерской деятельности. Наконец, выбор работы станет свободнее, поскольку не придется соглашаться на нежелательную работу под гнетом финансовых обстоятельств. Еще три частых аргумента «за» для менее благополучных обществ: снижение бедности, неравенства и уменьшение коррупционных возможностей.
Но у идеи ББД и немало недостатков, о которых сегодня наэлектризованная недопониманием общественность говорит гораздо меньше.
Начать, конечно, следует с проблемы, лежащей на поверхности: кто будет платить по счетам? Посчитать номинальные размеры выплат нетрудно, нужно лишь помножить гипотетическую величину ББД на количество получателей. Например, Швейцарии с ее небольшим населением (около 8,5 млн человек) на выплаты ББД в районе 2500 швейцарских франков в месяц понадобилось бы приблизительно 208 млрд швейцарских франков в год. Да, часть суммы планировалось покрыть, засчитывая первые 2500 франков зарплаты как ББД, еще часть планировали погасить за счет уже выплачиваемых пособий, которые «влились» бы в ББД, но, по разным подсчетам, оставалась непокрытой огромная сумма — примерно 25 млрд франков (около 3,5% ВВП). Аналогичные расчеты были сделаны, к примеру, для Австралии в Австралийском национальном университете. Оказалось, что если установить ББД на уровне пенсии по старости, то потребуется порядка 360 млрд долларов США ежегодно.
Универсального ответа, где брать астрономические суммы для таких программ, нет. Первое, что приходит в голову, — повышение налогов. Второе — компенсация за счет сокращения прочих социальных программ, чреватое ростом общественного недовольства. К примеру, в 2016 году журнал The Economist посчитал для разных стран, какой ББД смогло бы платить государство, откажись оно от всех социальных пособий, не связанных со здоровьем. По их данным, Дания смогла бы выплачивать своим подданным по 10,9 тыс. долларов в год, тогда как Мексика — всего лишь по 900 долларов.
К тому же нельзя забывать об альтернативных издержках. О них, например, закономерно говорит американский философ Элизабет Андерсон. «Если бы имелся экономически и политически осуществимый способ собрать достаточно средств для финансирования ББД, было бы это лучшим использованием таких ресурсов?» Не лучше было бы потратить эти деньги на помощь детям, инвалидам или на повышение доступности высшего образования? — считает она.
Забудут про работу
Но не менее веско звучат и аргументы нематериального свойства. Один из главных — демотивация людей к труду и общественно полезной деятельности. Еще в первой половине XX века Джон Мейнард Кейнс сделал свой знаменитый вывод: лучше платить людям за бессмысленную работу (он предложил закапывать бутылки с деньгами в старых шахтах, чтобы люди их откапывали и забирали себе деньги), чем просто раздавать деньги. Ему вторит и наш современник, обладатель Нобелевской премии по экономике Джеймс Хекман. В своем интервью банку UBS он отмечает, что в обществе происходит разделение: в сообществах людей, живущих на пособия, процветает безработица и наблюдается рост преступности. Но главная проблема в том, что люди оказываются заперты в этих коммунах, у их детей нет перспектив вырваться в иную жизнь. И в случае ББД можно ожидать того же — поляризации общества на тех, кто живет только или преимущественно на ББД, и на узкий круг обладателей повышенных возможностей. Поэтому, с точки зрения Хекмана, правильнее заниматься включением людей в работу, даже если это стоит денег.
Проблема отказа от труда оказывается гораздо сложнее, если принять во внимание долгосрочные последствия. Ведь отказавшиеся от работы люди неизбежно через какое-то время потеряют квалификацию. В этом случае им будет гораздо сложнее изменить в будущем свое решение и вернуться на рынок труда. А кроме того, это приведет к падению среднего профессионального уровня и, как следствие, качества оказываемых услуг и выпускаемых товаров. Если же бывшие работники так и не вернутся на рынок труда, то это, опять-таки, может привести к недопроизводству, поскольку необходимости обеспечивать население товарами и услугами и повышать уровень жизни никто не отменял.
Очень интересно рассмотреть аргумент, касающийся неравенства, встречающийся как у защитников, так и у противников ББД. Сторонники говорят, что благодаря введению ББД неравенство в обществе должно сократиться — ведь доход будет одним для всех; противники же утверждают прямо противоположное. И вот с последними трудно не согласиться, ведь очевидно, что разным людям может требоваться различный доход для поддержания одного и того уровня жизни в силу многих причин: разного состояния здоровья (инвалидам требуется больше денег, чем здоровым), разного климата в месте проживания (на Крайнем Севере жить дороже, чем в средней полосе) и т. д. Таким образом, люди с проблемами самого разного рода будут поставлены в менее выгодные условия. Это в корне противоречит идее социального государства, за которое ратуют сторонники ББД.
Автоматизацию переоценили
Важной причиной популярности ББД стало опасение, что рынок труда столкнется с угрозой со стороны автоматизации — умная роботизированная техника вытеснит людей с привычных рабочих мест. В 2013 году изрядную порцию масла плеснули в огонь этой фобии сотрудники Оксфордского университета Карл Фрей и Майкл Осборн, опубликовавшие работу*, один из главных выводов которой заключался в том, что в течение ближайших одного-двух десятилетий до 47% занятых в США могут потерять работу вследствие автоматизации. По мнению Фрея и Осборна, вытеснение занятых будет происходить двумя волнами, в результате которых под ударом прежде всего окажутся люди, чьи профессии не требуют высокого обычного и социального интеллекта и чаще всего связаны с физическими навыками: занятые в сфере транспорта и логистики, в производственной сфере, в сфере продаж и услуг, офисные и административные работники. Навыки общения, творческие навыки гораздо сложнее автоматизировать, поэтому занятые в сфере образования, науки, здравоохранения, информатики, инженерного дела, искусства, медиа, бизнеса находятся в относительной безопасности.
Неспроста во время митингов в поддержку ББД в Швейцарии люди были одеты в костюмы роботов. Именно угроза автоматизации и потери дохода заставляет многих людей обращаться к идее пусть небольшого, но гарантированного дохода, на который можно рассчитывать, что бы ни случилось.
Кстати, возникает вопрос: а как финансировать ББД, когда работников будет все меньше, а значит, меньше будет и налоговых поступлений? Возможным решением может стать налог на автоматизацию. Популяризатором этой идеи выступил предприниматель и филантроп Билл Гейтс. По его мнению, раз робот делает ту же работу, что и человек, то и налоги он должен платить как человек. Примечательно, что в 2016 году Европарламент рассматривал концептуально схожий законопроект, но отклонил его на ранней стадии.
Однако далеко не все эксперты солидарны с Фреем и Осборном в оценке этих угроз. Всего через три года после их публикации Мелани Арнтц с соавторами в исследовании для ОЭСР показала**, что в среднем по ОЭСР лишь 9% профессий поддаются автоматизации, а цифра 47% была получена оксфордскими специалистами в результате допущенных методологических ошибок. Дело в том, что Фрей и Осборн оценивали возможность автоматизации для профессии в целом, тогда как, по мнению Арнтц, правильнее разбивать профессии на отдельные задачи и делать оценки для таких задач — поскольку даже в целом рутинные профессии могут требовать нестандартных решений или предлагать сложные задачи на общение.
Неожиданные аргументы против ББД приводятся в экономическом обзоре за 2016–2017 годы правительства Индии — страны с совершенно иными проблемами, чем Швейцария. В нем, в частности, высказываются опасения, что дополнительный доход может быть растрачен на пустяки или что внутри домохозяйства возможности женщин распоряжаться своим доходом будут ограничены в пользу мужчин. Любопытно, что еще одним минусом ББД индийское правительство посчитало затруднения в случае, если такую программу придется свернуть. Нетипичен для западного мира и аргумент о потенциальной перегрузке банковской системы, если к ней обратится множество людей, до того ею не пользовавшихся в силу своей бедности. И кроме того, как указывается в докладе, рыночные колебания могут оказывать существенное воздействие на покупательную способность денежного трансферта — в докладе сказано, что инфляция будет съедать часть реального дохода, поэтому для компенсации надо придумать механизм индексации (например, зафиксировать процент ВВП, идущий на ББД).
Потребности безграничны
Как стало известно весной этого года, Финляндия отказалась продолжать свой эксперимент по окончании 2018 года. И хотя официальные цифры и итоги эксперимента ожидаются не раньше следующего года, по предварительным неофициальным данным, результаты оказались противоположны ожидавшимся: вместо того чтобы, пользуясь ББД, охотнее соглашаться на временную и малооплачиваемую работу, участники эксперимента только увеличили свои запросы. Что, в принципе, логично, если безоговорочно не исходить из посылки о самоценности труда.
По результатам исследования эффективности деятельности Постоянного фонда Аляски, выполненного для Национального бюро экономических исследований (США), оказалось, что «безусловные денежные трансферты не имеют существенного влияния на занятость»***. Анализ был проведен на основе ряда сложных статистических процедур, предполагающих сравнение реальной ситуации с гипотетической, когда такого фонда нет. Влияние деятельности фонда на занятость оказалось пренебрежимо малым. А ведь одной из главных целей учреждения фонда безвозмездных выплат было именно привлечение нового населения и увеличение числа рабочих рук.
В исследовании для парламента Австралии, интересовавшегося возможностью введения ББД на Зеленом континенте, так и вовсе прямым текстом говорится, что «нет оснований для перехода к ББД». В докладе предложено считать угрозу повсеместной безработицы недостаточно обоснованной, тогда как угрозу мощного удара по бюджету — вполне реальной. Питер Уайтфорд из Австралийского национального университета оценил, что ББД для всех 18 млн австралийцев на уровне пенсии по старости будет стоить 360 млрд долларов в год. Если бюджет программы будет пополняться исключительно за счет подоходного налога, его придется поднять до 70–80%! Отказ же даже от части социальных выплат ради финансирования ББД может нанести серьезный ущерб наиболее нуждающимся категориям граждан.
Правда, встречаются и более дипломатичные формулировки. Так, в экономическом обзоре министерства финансов Индии, о котором говорилось выше, есть целая глава, посвященная анализу ББД. В ее заключении аккуратно сказано, что «ББД — это мощная идея, и даже если еще не пришло время для ее реализации, то пришло время для ее обсуждения».
Очевидно, что для многих сегодняшних своих защитников ББД — это просто возможность попасть в медиапространство. При этом результаты опросов в разных странах наводят на мысль, что идея ББД в ее чистом виде выглядит привлекательной лишь для плохо осведомленных людей, и по мере знакомства с ней они наполняются скепсисом. Наконец, надо понимать, что приведенные аргументы, особенно психологические, как «за», так и «против», повисают в воздухе, пока нет конкретных условий реализации ББД — и в первую очередь не оговорен его размер.
При сложившихся в современном мире формах общественных взаимоотношений реализация ББД в своей идеальной форме выглядит очень маловероятной (мы, разумеется, говорим о продолжительном периоде, а не об одном-двух годах): история показала, что идея всеобщего уравнительства в чем бы то ни было (а уж тем более дорогостоящего) настолько же недостижима на практике, насколько заманчива в теории. Чисто финансово идея ББД может быть пригодна для малых стран, аккумулирующих доходы от существенно большего иностранного населения (например, офшоры, игорные территории, курортные страны, банановые республики). Но изменение условий общественного договора, возможно, откроет путь к реализации ББД в его идеальном варианте.
*C. Frey, M. Osborne. The future of employment: How susceptible are jobs to computerization? Technological Forecasting and Social Change Volume 114, January 2017.
**M. Arntz, T. Gregory and U. Zierahn (2016), The Risk of Automation for Jobs in OECD Countries: A Comparative Analysis. OECD Social, Employment and Migration Working Papers, No. 189, OECD Publishing, Paris.
***[1] D. Jones, I. Marinescu. The labor market impacts of universal and permanent cash transfers.
Старая идея
Идея государственной выплаты некоторой суммы денег без предварительных условий витала в общественном сознании очень давно — еще в начале XVI века Томас Мор в своей «Утопии» описывал подобную систему. Но принято считать, что абстрактная идея стала оформляться в некую законченную концепцию в конце XVIII века на волне социальных революций, и этот процесс связывают с именами маркиза Николя де Кондорсе, французского философа и политического деятеля, и Томаса Пейна, англо-американского политического деятеля.
При этом в разное время на слуху оказывались предложения, содержательно близкие к безусловному базовому доходу, но, строго говоря, им не являющиеся. Так, в 1918 году британский общественный деятель Деннис Милнер начал пропагандировать идею государственного бонуса (State Bonus Scheme), заключавшегося в безусловной еженедельной выплате денежной суммы, достаточной для поддержания «жизни и свободы». Такой государственный бонус должен был стать компромиссом между неэффективной минимальной заработной платой и социальной революцией вроде той, что случилась только что в России.
В 1962 году американский экономист, лауреат Нобелевской премии Милтон Фридман предложил концепцию отрицательного подоходного налога (ОПН). Предполагалось, что этот налог заменит социальные выплаты и будет устроен таким образом, что граждане, оставшиеся без доходов или располагающие малым доходом, станут получать дополнительные деньги. В 1969 году президент США Ричард Никсон выдвинул социальную программу «План поддержки семьи» (Family Assistance Plan), предполагавшую введение ОПН, но Конгресс дважды ее отклонил. И хотя некое подобие ОПН было введено в некоторых странах (в частности, в США, Великобритании, Израиле) для отдельных категорий граждан, тем не менее в полной мере концепция ни разу не была реализована.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl