ЭкспертБизнес

«Компании не нужно заставлять банкротиться»

Рост поступлений от НДС не так сильно превосходит рост ВВП, как принято считать, а в ближайшие три года он еще замедлится. В то же время ФНС будет донастраивать автоматизированную систему контроля АСК НДС — дело может дойти и до отслеживания повышения цен по всей цепочке

Алексей Долженков

Поступления от НДС в бюджет стабильно растут быстрее экономики страны. Среднегодовой темп прироста НДС в 20142019 годах составлял чуть более 12% (см. график). А в последние годы у нас наблюдается настоящий бум добавленной стоимости, если судить по данным налоговой. Поступления от НДС за восемь месяцев 2021 года составили, по предварительным данным, 5,7 трлн рублей. Это на 32% выше, чем в 2020 году, и на 29% выше, чем в допандемийном 2019-м. За весь 2021 год, по прогнозу из проекта нового бюджета, поступления от НДС вырастут на 24,1%.

Для сравнения: среднегодовой темп роста ВВП России (в текущих ценах, как и данные по НДС) в 2014–2019 годах составлял чуть меньше 7%. В 2020 году ВВП (опять же в текущих ценах) сократился на 2,1%. В 2021 году, по расчетам на основе оценки из проекта бюджета, ожидается рост на 16,3%.

Отчасти причина бума — банальное повышение ставки: стоит напомнить, что в 2019 году ставка НДС была повышена с 18 до 20%. В результате поступления от НДС выросли почти на 18%. Причем это произошло даже по сравнению с 2018 годом, когда прирост НДС и так составил 17%.

Вторая причина того, что на бюджет буквально льются потоки денег от налога на добавленную стоимость, — автоматизированная система контроля (АСК) НДС. Вообще, это довольно интересный проект ФНС. Система используется для выявления нарушений порядка уплаты НДС, она в автоматическом режиме сравнивает данные о каждой операции по цепочке движения товара, работы или услуги. Первая версия АСК НДС была запущена в 2013 году, но уже в 2015-м появилась АСК НДС-2. Подробнее о системе можно почитать в материале «У налогового органа есть цель: получить “живые” деньги» («Эксперт» № 50 за 2018 год).

Интересно, что поступления от НДС не будут расти так сильно, как раньше, — это следует из проекта бюджета на 20222024 годы, недавно внесенного в Думу Минфином. В 2022 году поступления от этого налога практически не вырастут в сравнении с 2021-м — в Минфине объясняют это тем, что в этом году значительный рост поступлений связан с восстановлением экономической активности после пандемии и разовыми факторами всплеска внутреннего спроса. В 2022 году действие этих временных факторов завершится, и рост поступлений от НДС будет не столь заметным.

Тем не менее диссонанс в состоянии ВВП и НДС давно беспокоит бизнес-сообщество и экономистов. Уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов не раз предлагал снизить налоговую нагрузку. Недавно в Институте экономики роста им. П. А. Столыпина предложили снизить ставку НДС для всех категорий плательщиков до 10%, а суммарную ставку социальных взносов — до 15%. Кроме того, как объяснил Титов, он предложил заменить НДС налогом на деловую активность — в этом режиме налоговая база для каждой компании равна валовой выручке от продажи всех товаров и услуг минус расходы на закупки товаров и услуг (включая закупки основных средств).

Помочь разобраться в том, как вообще возможны такие темпы роста поступлений от НДС и выдержит ли экономика страны дальнейшее увеличение эффективности работы ФНС, «Эксперт» попросил директора Центра налоговой политики экономического факультета МГУ, члена Генерального совета, руководителя Экспертного центра по налоговой и бюджетной политике «Деловой России» Кирилла Никитина.

— Почему у нас так сильно растут поступления от НДС? В последние годы на НДС приходится 3540 процентов налоговых поступлений федерального бюджета, а ежегодный прирост этих поступлений доходит до 30 процентов.

— Отсчет усилий по собираемости НДС можно начинать примерно года с 2014-го. Были годы с двузначными темпами роста, в процентах, были с однозначными. Основных причин такого роста две. Разовая в том, что ставка НДС была в 2019 году увеличена с 18 до 20 процентов, то есть примерно на 11 процентов (два процентных пункта к 2018 году). Системная — в том, что воровство НДС до 2014 года носило массовый характер. Заслуга Михаила Мишустина, нынешнего главы правительства, бывшего до 2020 года главой ФНС, его соратников, как пришедших вместе с ним в правительство, как и тех, кто остался в центральном аппарате и территориальных органах ФНС, включая нынешнего главу ФНС Даниила Егорова, заключается в том, что по большому счету эта проблема решена. Это тот самый случай, когда проблему решали не кавалерийском наскоком, а системно в рамках многолетней планомерной работы.

ФНС на протяжении многих лет формировала культуру решения проблем, в рамках которой задача ставится системно, прорабатываются IT-решение, а также решения правовые и институциональные. В качестве примера можно посмотреть на ситуацию с самозанятыми. Первый подход, родом из старого правительства, привел к легализации 800 человек, второй, оттуда же — две или три тысячи, сейчас — три миллиона человек. Почувствуйте разницу. Раньше проблему пытались решить с наскока, базируясь на субъективных представлениях того или иного высокопоставленного чиновника о том, что представляют собой самозанятые и как с ними работать, чтобы они наконец оказались в легальном поле. На третий раз за дело взялась ФНС: вместо бесконечных и бессмысленных споров о том, что есть самозанятость — гражданско-правовые или трудовые отношения (на самом деле правильный ответ — и то и другое, и при этом ответ совершенно неважен), были проведены опросы, чтобы понять, при каких ставках самозанятые будут готовы легализоваться. Помимо этого был создан удобный инструмент (приложение «Мой налог». — «Эксперт»), который позволяет самозанятому зарегистрироваться за несколько кликов и работает без сбоев даже при огромном количестве одновременных обращений к нему.

— Как этот системный подход выглядит применительно к НДС?

— Новая культура начала проявляться, когда было решено создать АСК НДС-2. Принципиально важно, что никто не пытался решить проблему борьбой с коррупцией на уровне межрайонных территориальных налоговых органов — вместо этого уровень коррумпированности стал нерелевантным и сам пошел вниз. Еще десять лет назад самой желаемой должностью в территориальной налоговой инспекции была должность начальника отдела НДС. Сейчас она никому не интересна. Почему? Раньше от человека, который ее занимает, зависел возврат/зачет НДС, а сейчас не зависит практически ничего. Вероятно, руководство ФНС пришло к выводу, что побороть коррупцию в огромной разветвленной структуре по всей стране практически невозможно. Зато можно исключить возможность влияния конкретных территориальных руководителей на решения о возврате из бюджета и прием к зачету входного НДС. Декларации были переведены в электронный вид, включили в себя реестр счетов-фактур, одновременно был создан механизм выверки реквизитов счета-фактуры по данным поставщика и покупателя, после чего решения о приеме входного НДС к возмещению или отказе в нем оказались четко алгоритмизированными. На словах, конечно, все звучит на два порядка проще, чем на самом деле, — недаром для контроля НДС были созданы специализированное управление на уровне центрального аппарата и межрегиональная инспекция, но результат того стоил.

На тот момент процессное и техническое решение, наверное, было близко к идеалу. Сейчас видно, что для следующего качественного рывка требуется перевод счетов-фактур в электронный вид (сейчас в электронном виде выпускается не более девяти процентов счетов-фактур, и они не попадают в АСК НДС-2). При определенной архитектуре это позволит исключить саму необходимость сопоставления данных поставщика и покупателя. Помимо дальнейшего совершенствования и упрощения контроля (а также лучшей прослеживаемости по ряду позиций и использования АСК НДС для задач контроля цен), равно как и улучшения документооборота и снижения нагрузки, в том числе на налогоплательщиков, такое решение позволит использовать систему для дополнительных целей: от построения актуального межотраслевого баланса без поправок на качество статданных и досчеты до расчета углеродного следа по второму и третьему охвату. Последнее не помешало бы, учитывая актуальность задач макроэкономического моделирования мер экономической политики, равно как и климатической повестки. Пока же в системе нет товарных позиций, она собирает только отдельные параметры из счетов-фактур. Короче говоря, есть еще что улучшить. Но нужно помнить, мы говорим в 2021 году про решение, запущенное в 2014-м, а спроектированное еще на год-два раньше.

Логично сократить нагрузку

— Насколько система АСК НДС эффективна?

— В ее рамках воровать НДС действительно очень сложно. Раньше период жизни фирмы-однодневки составлял до трех лет, сейчас это отчетный период, квартал. По итогам квартала сдается отчетность. В рамках отчетности появляются расхождения. Расхождения должны быть в течение пяти дней пояснены или в течение десяти дней устранены.

Вместе с ростом эффективности ФНС встал вопрос, который мы регулярно обсуждаем в рамках «Деловой России» и Столыпинского клуба и который я, если честно, уже устал обсуждать. Представьте, у вас, условно, есть белая компания, серая компания и черная компания. В рамках усилий по легализации бизнеса моя белая компания остается белой, моя серая компания становится белой, и моя черная компания становится серой. У них по-прежнему все те же обороты, та же выручка, но экономика всей группы компаний естественным образом ухудшилась за счет выросшей удельной налоговой нагрузки. При ставке в 20 процентов у группы раньше была эффективная ставка 13 процентов, теперь она стала 19 процентов. При росте фактической налоговой нагрузки логично было сократить номинальную нагрузку, чтобы хотя бы половину прироста собираемости отдать обратно в экономику. Мы сделали прямо противоположное: параллельно с усилением контроля, а значит, с ростом фактической нагрузки за счет легализации, мы повысили еще и номинальную налоговую нагрузку (речь идет о повышении НДС в 2019 году. — «Эксперт»)

— Насколько эта проблема серьезна?

— Тут надо отступить в сторону и вспомнить о рынке заемного финансирования. У нас очень большие проблемы с доступностью заемного капитала. Недавно, например, было объявлено как о большом успехе, что в рамках нового проекта Корпорации МСП кредиты до десяти миллионов под поручительство корпорации будут выдаваться под «пониженную» ставку 11,5 процента. При инфляции 6,5 процента 11,5 процента — это бешеные деньги! Реально компании кредитуются под 12, 13, 14 процентов и выше. Дороговизна, а зачастую и банальная недоступность, под любые проценты, заемного капитала для малого и среднего бизнеса приводят к тому, что финансирование инвестиций и увеличение оборотного капитала идут за счет собственных средств. В результате в России собственные средства как источник инвестиций, источник наращивания оборотного капитала гораздо важнее, чем во многих других экономиках. Мы же, вместо того чтобы снизить налоговую нагрузку, одномоментно увеличиваем отвлечение собственных средств на НДС. Если раньше я должен был постоянно отвлекать из каждой сотни оборотного капитала 18 рублей, они постоянно отвлечены, просто вынуты из оборота, то теперь мне нужно отвлекать 20 рублей — на 11 процентов больше, чем раньше. Откуда изъять эти деньги?

— Однако даже при таком раскладе рост собираемости НДС продолжается. Значит, у бизнеса есть еще резервы? Почему поступления от НДС так сильно опережают рост экономики?

— У нас долгое время была привычка вообще не платить налоги. Огромные сектора экономики до сих пор не могут вообще прийти к пониманию, что налоги нужно платить. Скупка краденого считается чем-то плохим, а вот приобретение товаров или услуг, за которые не заплатили налоги, продолжает считаться допустимым. Из-за этого начинаются такие разговоры: «У нас больше нет возможности не платить налоги, но теперь сделайте нам какой-нибудь новый режим. Давайте до двух миллиардов мы будем освобождены от НДС». Как бы малый бизнес… до двух миллиардов?! Серьезно?!
И все решения постоянно двигаются в сторону создания для отдельных секторов и сегментов каких-то отдельных специальных решений. Плюс постоянное увеличение предельных пороговых значений выручки для преференциальных спецрежимов: еще несколько лет назад было 60 миллионов, теперь уже 200 миллионов. В свое время у одного из пропонентов увеличения порога выручки по УСН в лимит (60 миллионов рублей выручки в год) не влезала выручка от сдачи в аренду порядка трех тысяч квадратных метров торговой площади. Я с уважением и сочувствием отношусь к таким проблемам, но три тысячи метров коммерческой площади для сдачи в аренду — это не малый бизнес ни разу.

И все это вместо приведения к нормальным параметрам общей системы налогообложения. Системы, определяемой преимущественно завышенными ставками НДС, налога на прибыль, не содержащего достаточных стимулов для реинвестирования прибыли вместо вывода/распределения, и диковатого по всем меркам (кроме интересов региональных бюджетов) налога на имущество организаций от балансовой стоимости активов, да еще и с постоянной неопределенностью относительно классификации подлежащего налогообложению имущества как движимого или недвижимого.

Поступления от НДС в бюджет с 2023 года продолжат расти быстрее ВВП

НДС в рассрочку

— Как вообще в России отличается подход налоговых органов к контролю за малым, средним и крупным бизнесом?

— Сейчас малый бизнес на спецрежимах практически не проверяют, разве что если он задействован в воровстве НДС, в чужих схемах по уклонению от налогов. Даже на его собственные схемы могут не обратить внимания. Фактически в России действуют три налоговых режима. Один — для крупнейшего бизнеса (с кучей административных преференций и индивидуальных льгот), второй — для малого бизнеса («делайте вид, что платите, и мы даже проверять не будем»), и последний (в прямом смысле, с точки зрения привлекательности) — для тех ненормальных из среднего частного бизнеса, которые все еще им занимаются и не могут претендовать на особое отношение со стороны государства, как крупный бизнес. У нас по-прежнему в общественном сознании жива иллюзия, что крупный бизнес содержит государство. На самом деле наиболее высокая удельная налоговая нагрузка в России — на средний и условно переходящий в крупный несырьевой бизнес.

Конечно, крупнейший бизнес является основным налогоплательщиком в абсолютном исчислении, но если мы смотрим на удельную нагрузку (особенно, если из нее убрать НДПИ, то есть рентный платеж за право эксплуатации ресурсов государственных недр), то ответ на вопрос будет уже не таким очевидным. Крупнейшие компании имеют особые отношения с налоговыми органами — налоговый мониторинг, заявительный порядок возмещения НДС и так далее. Малые компании на спецрежимах могут вообще не платить НДС и имеют другие преференции. Остается середина, которая ни туда ни сюда.

— Неужели ситуация с годами не улучшается?

— С какой стороны смотреть. Администрирование улучшается, а нагрузка только растет. Есть еще один интересный аспект. Представьте себе действующий бизнес. Возможно, он был серым в какой-то момент, на каком-то этапе развития, или добросовестно ошибался в каких-то ситуациях. К нему приходят с проверкой за три года и доначисляют (налог на прибыль, НДС или социальные взносы). Сумму, сопоставимую с годовым оборотом. Возможно, формально правильно (а может, и нет, сказать трудно, суды у нас давно уже принимают решения на 90 процентов в пользу налоговых органов, что не всегда есть прямой результат безупречности позиции). Но что важно: вопрос об источниках формирования таких налоговых обязательств обсуждается только в одну сторону.

Условно говоря, пусть компания недоплачивала налоги и взносы, но товары-то она продавала, услуги она оказывала по цене, в которую налоги и взносы тоже не были включены. Кто оказался конечным бенефициаром неуплаты налогов — поставщик, который недоплатил, или его покупатели/заказчики, которые купили на десятки процентов дешевле? В такой ситуации выгода от неуплаты осталась не у самой компании, а ушла дальше. Из каких денег будет осуществляться выплата доначислений? Да ни из каких, в таких ситуациях налогоплательщика прямо подталкивают к тому, чтобы бросить бизнес и компанию.

На мой взгляд, должны существовать понятные механизмы более фундаментального урегулирования ситуации, которые позволят действующим бизнесам выживать и двигаться вперед, может быть, под усиленным контролем налоговых органов на «испытательный срок». Например, по аналогии с практикой в рамках FCPA (Foreign Corrupt Practices Act, Закон о коррупции за рубежом США, одна из форм ответственности за нарушение — создание в принудительном порядке системы контроля внутри компании. — «Эксперт»), когда суд назначает в проштрафившуюся компанию независимого офицера, контролировать соблюдение антикоррупционного законодательства.

— Предлагаете стимулировать компании не умирать, а работать дальше честно?

— Компании, которые находятся в процессе перелета «из тени в свет», стабильно укрупняются, за годы заработали хорошую репутацию у клиентов, создали инфраструктуру, технологии и так далее — их нужно выхаживать, как недоношенного ребенка, чтобы они выжили и начали дышать самостоятельно в новых условиях, в условиях разряженной за счет выросшей налоговой нагрузки атмосферы. Я считаю, что такие компании нужно постепенно выводить в нормальное состояние, а не заставлять банкротиться.

— Недавно Институт экономики роста имени Столыпина предложил заменить НДС налогом на деловую активность (Business Activities Tax). Насколько эта инициатива может быть полезна для экономики?

— Деятельность Бориса Титова и его окружения — это, наверное, один из редчайших примеров того, как человек, который является государственным чиновником (омбудсмен — советник президента), системно размышляет над долгосрочными задачами экономического развития и продвигает повестку, которая, как кажется, имеет достаточно мало шансов на реализацию. Длинный взгляд — точнее, его отсутствие — огромная проблема для России, возможно ключевая. И к идее прямого расчета НДС я бы отнесся в этом контексте, как к одной из ряда long shot идей, которую вообще бы особенно не обсуждал саму по себе, а скорее как повод еще с одной стороны поднять вопрос об избыточности фискальной нагрузки. Серьезный разговор, заслуживающий дискуссии, заключается в том, насколько деструктивным для экономики в целом является нынешний уровень налоговой нагрузки, нынешний уровень нагрузки на оборотные средства в виде НДС

По большому счету мне было бы интереснее видеть в России нормальный НДС, но по ставкам на уровне наших ближайших соседей, экономических контрагентов: не Белоруссии, которую мы бесконечно дотируем по разным каналам, а в первую очередь Казахстана, который сам себя содержит; на уровне экономик, которые растут гораздо быстрее нашей, например китайской. Двенадцать процентов представляется корректным ориентиром. То же, что обсуждалось коллегами из Столыпинского института, — это, конечно, никакой не НДС. Прелесть нынешнего НДС в том, что он привычен и считается предельно легко. Проблемы российского НДС в его уровне, а не в порядке расчета.

— Вы упомянули другие страны. Как наши налоговые органы выглядят на фоне аналогов в других странах?

— Прекрасно выглядят. Это отражается не только в многолетнем вице-президентстве России в форуме налоговых администраций (FTA) и признанном и этой организацией, и OECD технологическом лидерстве. Приведу один пример: опыт России по внедрению различных IT-решений для налогового администрирования востребован и вовсю используется в рамках разного рода соглашений о технической помощи и сотрудничестве не только странами ближнего зарубежья, но и, например, богатейшими монархиями Ближнего Востока, которые идут за ним не в США, не в Великобританию, страны ЕЭС или Японию, а в Россию. Для меня это косвенный показатель того, что в административном, техническом формате мы с налоговым администрированием находимся там, где надо. А вот со ставками и уровнем налоговой нагрузки нужно что-то делать.

Олег Сердечников

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl