Эксперимент психолога. Как 10 семей избавились от конфликтов дома и на работе
Как наладить отношения с близкими, на работе, в школе и с самим собой? Десять семей нашли ответ на этот вопрос с помощью психолога Екатерины Мурашовой
Довольно много родителей приходят ко мне с приблизительно однотипными жалобами: подросток совершенно не склонен к терпимости в отношении близких и друзей (хотя часто проявляет понимание и толерантность к дальним малознакомым людям и явлениям), в разговоре обзывает одноклассников и даже учителей «придурками», почему-то полагает, что ему все должны, а он — ничего никому не должен. Реакция среды, разумеется, соответствует посылу: родители и учителя раздражаются, возникает много конфликтов, друзья либо постоянно меняются, либо их вообще нет. Подросток чувствует, что мир вокруг него делается нехорош, но не знает, как изменить ситуацию, на родительские вполне резонные призывы «ты сам должен меняться» только злится и в конце концов впадает в апатию, в современных условиях выражающуюся в многочасовом сидении или лежании на диване с телефоном в руках.
Однажды я подумала, что если жалобы родителей практически одинаковые, то, наверное, и способ решения этого комплекса проблем должен быть более-менее алгоритмичным. Это давало заманчивую надежду — помочь всем и сразу.
На открытие принципиально новых способов я не претендовала, но подумала, что могу попробовать нечто уже известное и проанализировать результаты.
За месяц я «наловила» 14 семей с похожими проблемами и предложила им эксперимент. В семьях были подростки 10–16 лет, шесть девочек и восемь мальчиков. Всем семьям (детям и родителям) я говорила, что это эксперимент по изучению человеческой природы, из которого к тому же может получиться практическая выгода. В идеале — решение описанного выше и имеющегося у них в наличии комплекса проблем.
Далее я предлагала детям, начиная прямо с сегодняшнего дня, говорить всем подряд комплименты, рассказывала пару красивых мотивирующих историй и проводила коротенький мастер-класс для обучения этому навыку — и для самих детей и, на всякий случай, для родителей, чтобы они могли подсказывать. Плюс краткая, но честная обратная связь на все исключительно в форме: «это мне нравится», «это меня раздражает», «это приводит меня в ярость». Кроме того, на все высказывания, с которыми они не согласны, дети должны были говорить: «Спасибо за ваше мнение, я подумаю об этом». Все подростки сказали, что все поняли, и согласились попробовать. Некоторые родители, уходя, бормотали себе под нос приблизительно следующее: «Да я и сам ему такое говорил», «да мы ей уже сколько раз указывали…»
После этого все должны были прийти ко мне ровно через месяц с отчетом об успехах. Я сидела очень довольная собой и ожидала акта самопознания во всех случаях и некоего продвижения в социальном развитии детей в значительном проценте.
Скажу сразу, чтобы не тянуть: этот мой эксперимент с треском провалился.
Из 14 семей вернулись 12 (некоторые пришли без подростков), и все, сокрушенно покачивая головами, рассказали в принципе одно и то же. Все дети и подростки с энтузиазмом взялись за дело, но оно оказалось неожиданно трудным, навыка же самоконтроля и даже самообуздания в достаточном объеме у детей и подростков не было. Всем эксперимент быстро наскучил, и уже буквально через два-три дня сошел на нет. Что удивительно, младшие участники (10–12 лет) протянули несколько дольше, чем старшие (большее доверие к авторитету? Большая заинтересованность в результате? Больше сил и меньше глубина апатии?). Разумеется, свой отказ от продолжения эксперимента все подростки рационализировали: «я чувствую себя идиотом», «никто так не делает, и на меня странно смотрят», «это очень неестественно, нормальные люди себя так не ведут», «друзья могут подумать, что я сошел с ума», «мне неловко перед окружающими». Более честные (или просто с внутренним локусом контроля)