Польский узел
28 августа 1980 года пять членов Политбюро — Суслов, Громыко, Андропов, Устинов и Черненко — представили Брежневу свои соображения по ситуации в Польше: «Обстановка в ПНР продолжает оставаться напряжённой. Забастовочное движение приобретает общегосударственный масштаб».
Ситуация в Польше и впрямь складывалась непростая. 1 июля 1980 года руководство страны приняло решение о повышении цен на мясные продукты, одновременно запретив торговлю мясом для частных лиц. В ответ 8 июля начались забастовки на заводах Люблина, что весьма напоминало начало «новочеркасских событий» 1962 года в СССР. Люблинские протесты повлекли за собой забастовку на гданьской судоверфи им. Ленина, к которой присоединились работники других предприятий города. Движение быстро приобрело организованный характер, уже в середине сентября возник независимый профсоюз «Солидарность» во главе с Лехом Валенсой. На глазах рос авторитет католической церкви. Власти не решались на жёсткие действия, глава Польши Эдвард Герек был заменён на склонного к уступкам Станислава Каню.
Советские вожди смотрели на стремительно меняющуюся обстановку с нескрываемой тревогой.
Учения, учения и ещё раз учения
Авторы записки просили о принятии конкретных мер: приведении в полную боевую готовность трёх танковых и одной мотострелковой дивизий в приграничных округах, для чего полагалось призвать из запаса до 25 тысяч резервистов и мобилизовать 6 тысяч грузовых автомобилей из народного хозяйства. При ухудшении ситуации предлагалось нарастить масштабы «мероприятий».
Известно, что предложения «пятёрки» приняты не были: якобы Брежнев отложил бумагу в сторону, сказав: «Повременим». По всей вероятности, возобладало понимание того, что ещё один полномасштабный ввод войск (девятью месяцами ранее началось размещение «ограниченного контингента воинов-интернационалистов » в Демократической Республике Афганистан) стране не потянуть.
Отложенное решение, судя по всему, не означало принципиального отказа от «чешского сценария 1968-го» — тогда ведь тоже с танками тянули несколько месяцев. По крайней мере, довольно высокая степень готовности к тому, что такое решение всё-таки будет принято, существовала почти полтора года, вплоть до введения в ПНР военного положения в декабре 1981-го.
Учения, вполне демонстративные, следовали одни за другими: не успело закончиться в сентябре 1980-го давно запланированное «Братство по оружию» на территории ГДР, как последовал «Союз-80» — уже на территории Польши. Польское руководство, опасавшееся, что эти учения будут использованы как пролог военного вмешательства, настояло на переносе их с октября на декабрь, но зато и продолжались они необычно долго, около трёх месяцев, и плавно переросли в конце марта в учения «Союз-81». Наконец, в сентябре того же года в непосредственной близости от польской границы на территории трёх советских военных округов прошёл впечатляющий войсковой смотр «Запад-81».
Очевидно, военные исходили из того, что вопрос о полномасштабном вводе войск по-прежнему находится в подвешенном состоянии, для чего необходимо «держать порох сухим». Кроме того, это было ещё и средством «принуждения к компромиссу» официальных лидеров Польши и руководителей протестного движения: дескать, ищите решение, а не то на территории страны из всех репродукторов вместо популярного предвоенного танго To ostatnia niedziela на ту же мелодию зазвучит «Утомлённое солнце»…