Смазанный эффект ВТО
Россия не смогла воспользоваться всеми преимуществами членства в организации
В этом году исполняется 10 лет с момента присоединения России ко Всемирной торговой организации. Вопреки опасениям агросектора, господдержка отрасли не только не снизилась, но и выросла, страну не заполонило более доступное и качественное импортное продовольствие, а конкурентоспособность российского агробизнеса скорее даже увеличилась. Правда, из-за начала санкционного противостояния с Западом в 2014 году наша страна не успела в полной мере ощутить все плюсы и минусы членства в организации.
Десять лет назад, в июле 2012-го Россия ратифицировала протокол о присоединении ко Всемирной торговой организации (ВТО) и с 22 августа того же года стала ее полноправным членом. Страна стремилась к этому с 1993-го, однако у этого решения было немало противников. В том числе риски для бизнеса видели представители АПК. Сельское хозяйство наряду с автомобильной промышленностью, сельхозмашиностроением и легкой промышленностью было названо чувствительной отраслью, где могут возникнуть определенные экономические и финансовые сложности в связи с новыми условиями, вызванными членством России в ВТО.
Кроме вероятного сокращения господдержки (Россия зафиксировала возможность повысить ее до $9 млрд в год с постепенным снижением до $4,4 млрд к 2018-му), отрасль опасалась уменьшения импортных ставок и обострения конкуренции с иностранными производителями. Представители агробизнеса допускали, что хорошо субсидированные западные продукты питания станут вытеснять своим качеством и доступностью российскую продукцию, а это приведет к нарушению потребительского баланса в пользу иностранного продовольствия. Вместе с тем звучали мнения, что для отечественных производителей зачастую созданы излишне комфортные, даже тепличные условия, что в перспективе может привести к утрате конкурентоспособности.
А вот потенциальные плюсы от вступления в ВТО — возможность участвовать в формировании правил, регулирующих международную торговлю и инвестиции, защищать свои торговые интересы и т. д., а также перспективы модернизации российского законодательства и конкурентной среды — казались участникам рынка далеко неочевидными. При этом Минэкономразвития отмечало, что бесспорной выгодой для потребителей станет снижение стоимости жизни за счет уменьшения торговых барьеров. В результате подешевеют не только импортируемые товары и услуги, но и отечественная продукция — прежде всего та, в производстве которой используются иностранные компоненты, рассчитывало ведомство. Правда, также звучала оговорка, что цены на товары могут начать снижаться только через три-пять лет, и, вполне возможно, эта динамика будет нивелирована из-за инфляции.
В апреле 2011 года бывший тогда председателем правительства Владимир Путин, выступая в Госдуме, говорил, что, по его мнению, вхождение в ВТО необходимо России для обновления производственных мощностей. «Нам не модернизировать нашу экономику без вступления в ВТО. <…> Пока реальной конкуренции [российские производители] не почувствуют — не будут вкладываться в модернизацию», — цитировало его РИА «Новости». Игорь Шувалов, в то время первый вице-премьер, который лично курировал переговорный процесс и оценивал возможные негативные последствия участия в ВТО, заверял, что вступление страны в организацию не станет тяжелым испытанием ни для отечественного автопрома, ни для сельского хозяйства, поскольку правительство поддержит эти отрасли.
Однако в итоге оказалось, что Россия, по сути, не успела пожить в условиях ВТО, поскольку уже в 2014 году началось санкционное противостояние с Западом. Хотя и до этого момента очевидных новых проблем непосредственно из-за ВТО у агросектора не возникло — скорее обострились давно имевшиеся. Впрочем, и роль организации как всемирного регулятора мировой продовольственной системы за последние годы довольно сильно снизилась.
Опасения оказались напрасными
Ожидания и мнения российских аграриев на этапе принятия решения о вступлении в ВТО были диаметрально противоположными: от полного оптимизма и ожидания глобальных возможностей продвижения продукции на мировых рынках до скептических, что на российский рынок хлынут иностранные товары, и придется серьезно свернуть государственную поддержку отрасли. «По истечении 10 лет мы видим, что негативный сценарий точно не реализован», — комментирует руководитель инновационного аналитического центра группы «Черкизово» Рустам Хафизов.
Условно все страхи представителей агроотрасли перед вступлением в ВТО можно было разделить на две группы: опасения в части повышения конкуренции из-за снижения пошлин на импорт ряда товаров и уменьшение объема государственной поддержки, вторит ему директор по развитию «Дон Агро» Алексей Зайцев. Он также считает, что эти страхи не оправдались.
После вступления в ВТО наша страна не ощутила в полной мере ни возможностей, ни рисков, ведь уже в августе 2014 года Россия ввела эмбарго на поставку широкого круга продовольствия из стран, поддержавших санкции против отдельных российских граждан и компаний, напоминает директор Центра агропродовольственной политики Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при президенте РФ Наталья Шагайда. До этого вводились недущем. Так что можно было увеличивать аграрный бюджет, если бы это было целью государственной политики», — рассказывает Шагайда.
По ключевым параметрам, в частности по объему государственной поддержки, наша страна весьма далека от установленных ВТО максимальных показателей по ряду причин. В частности, в силу того, что с момента вступления в организацию рубль сильно девальвировался, а многие направления поддержки пошли по части «зеленой» корзины, отмечает Рылько. «При этом Россия хоть и научилась довольно неплохо обходить некоторые установленные альянсом ограничительные моменты, по сравнению с колоссальными нарушениями со стороны других государств наши возможные “прегрешения” смотрятся настолько скромно, что не воспринимаются всерьез, по крайней мере пока», — добавляет он.
Как видно из развития агропродовольственного сектора России после вступления в ВТО, членство в этой организации не оказало негативного влияния на отрасль, подтверждает заведующий кафедрой агроэкономики экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова Сергей Киселев. По его словам, условия членства в плане господдержки сельского хозяйства, по таможенным пошлинам и тарифным квотам, по оптовой и розничной торговле взвешены, они дали возможность соблюсти интересы и потребителей, и производителей: на рынке созданы условия для баланса интересов разных сторон.
Все основные риски, которые обсуждались до вступления в ВТО, оказались преувеличенными, продолжает Киселев. Так, по господдержке в рамках так называемой «желтой» корзины Россия сейчас официально нотифицирует всего $90 млн, тогда как максимально разрешенная сумма — $4,4 млрд. В результате снижения таможенных пошлин нас не завалили импортом, наоборот — страна стала крупнейшим в мире экспортером пшеницы, подсолнечного масла, другой продукции, обращает внимание эксперт. «Да, есть зависимость от зарубежных семян сои, сахарной свеклы, кукурузы, но это вопрос не ВТО, а аграрной политики, поддержки науки и НИОКР», — подчеркивает он.