Ядерный эксперимент из Ярославля: как группа Cream Soda переизобрела российскую поп-музыку и попала в список Forbes
Музыкальная карьера участников группы Cream Soda началась еще в конце нулевых. В 2021 году музыканты коллектива Илья Гадаев и Анна Романовская вошли в рейтинг Forbes «30 до 30». Как Cream Soda прошла путь от ярославского клубного андеграунда до одного из самых ярких поп-коллективов современной России?
«Бывает же такое, когда у артиста выстрелил трек и все на этом. Про Cream Soda так не скажешь, — отмечает сценарист и продюсер продакшена «Чикен Карри», давний друг музыкантов Вадим Селезнев. — Они очень много работают, экспериментируют, пробуют новый звук. И мне нравится, что их музыка каждый раз меняется, развивается и они не пытаются применить какой-то шаблон, меняя лишь слова».
Хотя популярность Cream Soda заметно выросла в последние годы, группа активна с 2012 года. Сначала музыканты писали англоязычные треки в стиле хаус, вдохновлялись творчеством западных электронщиков и намеревались покорить Европу. В 2017 году группа сменила курс и стала выпускать русскоязычные треки, благодаря чему ее аудитория в России выросла в разы. Широкой публике Cream Soda стала известна благодаря синглам «Никаких больше вечеринок» и «Плачу на техно».
В прошлом году музыканты примерили на себя роль продюсеров и записали альбом рэперу Федору Инсарову (Feduk). А в мае 2021-го Cream Soda запустила свой лейбл. Forbes рассказывает, как музыканты из Ярославля справлялись с безденежьем после после переезда в Москву, как создавали главный хит во время карантина в России и почему группе пророчат мировую славу.
Знакомство в интернете
Будущие участники группы Cream Soda Дмитрий Свиргунов (Dima Nova) и Илья Гадаев познакомились в 2007 году на популярной тогда онлайн-площадке для диджеев и музыкантов PromoDJ. До знакомства каждый из них писал музыку в стиле drum’n’bass (драм-энд-бейс — жанр электронной музыки, который возник в Англии в начале 1990-х годов. — Forbes): Илья сочинял более жесткий neurofunk (нейрофанк — поджанр драм-энд-бейс), Дима — более мягкий soulful (соулфул, или «душевный») d’n’b.
«Когда я увидел на PromoDJ профиль Илюхи и послушал его треки, то подумал: «Блин, классный звук, ничего подобного не слышал». И предложил ему сделать что-то вместе», — вспоминает Свиргунов. Изначально дуэт назывался Dima Nova & Nu Mind, затем сменил название на The Neft и до 2012 года выпускал музыку в стиле dubstep.
Первые два года с момента знакомства музыканты общались в интернете: Дима жил в Ярославле, Илья — в Орехово-Зуево. «Я не знал, как выглядит Илья, целых два года. На момент, когда мы начали общаться, ему было 15 лет, — рассказывает Свиргунов. — Я тогда попросил его прислать какую-нибудь фотографию, чтобы примерно понимать, как он выглядит. Он прислал мне какое-то непонятное фото с застолья, где он ест соленый огурец. И я ему отвечаю: «Ну, примерно понял».
Параллельно с написанием музыки Свиргунов учился в Ярославском государственном университете имени П. Г. Демидова на историческом факультете. Там он познакомился с Григорием Шатохиным и Вадимом Селезневым — вместе они играли в команде КВН DasISTfak’t. Шутки Свиргунова часто вырезали из выступлений, вспоминает Шатохин: «В Рязанской лиге был редактор, который, видимо, не понял юмор Димона, его репризы и шутки. Они хоть и были странные, как и его актерская пластика, но я всегда с них дико смеялся. Дима на самом деле очень крутой и банальные вещи может отыграть на сцене так, что тебя разносит».
Сегодня Шатохин и Селезнев работают сценаристами шоу «Вечерний Ургант». Кроме того, вместе с комиком Александром Гудковым они занимаются продакшеном «Чикен Карри» (в прошлом — Fastfoxes), который выпускает проекты Comment Out, «Подземелья Чикен Карри», «Лига плохих шуток» (закрыт в 2019 году), а также снимает провокационные клипы: «Цвет настроения синий» Филиппа Киркорова, «Пьяная любовь» Димы Билана, «Ибица» Николая Баскова и Филиппа Киркорова, Boom Boom Светланы Лободы и другие.
Задел для будущего хита
Спустя два года общения в интернете Свиргунов предложил Гадаеву приехать в Ярославль и познакомиться лично. Зимним вечером 2012-го Гадаев и Свиргунов сидели дома у последнего и за прослушиванием Jai Paul и James Blake начали обсуждать, «почему бы не создать экспериментальный проект, где можно вымораживаться», и стали выбирать для него название. По словам музыкантов, они придумывали название, которое хорошо бы звучало на русском и на английском, потому что ориентировались на западную публику. На это ушло более полугода. «Был вариант с названием Nuclear Kiss (в переводе с англ. «ядерный поцелуй»), но в том году произошла авария на японской АЭС, и мы подумали, что называться так будет неправильно, — рассказывает Свиргунов. — Поэтому решили остановиться на Cream Soda».
Затем музыканты познакомились с диджеем Александром Хижняковым, которому тогда принадлежал лейбл Electronica. На этом лейбле Cream Soda выпустила первый виниловый релиз в 2014 году. «Еще до цифровых релизов мы объездили с dj-сетами большую часть России, порядка 50 городов. И все нас тогда спрашивали: «Как группа, у которой нет ни одного релиза, объездила всю Россию?» — вспоминает Свиргунов. — А потом, когда вышел релиз на виниле, мы начали светиться в московской тусовке».
В конце марта 2016 года на лейбле Electronica вышел дебютный альбом Cream Soda под названием «Пожар». Вокал для него записывала в том числе знакомая музыкантов Анна Романовская. По словам Свиргунова, для российского андеграунда выход альбома стал настоящим бумом. Альбом был на «витринах» iTunes, про Cream Soda писали в журнале «Афиша» и других изданиях. Особенно вдохновила музыкантов положительная реакция критиков. При этом больших денег альбом не принес, признают музыканты.
В 2017 году группа выпустила сингл Volga с участием Романовской. Музыкантам понравилось, как она в «несвойственной ей манере» исполнила вокальную партию в треке, и Свиргунов предложил ей стать третьей участницей коллектива. Тогда же на этот сингл вышел первый клип группы. Его снял ярославский оператор Олег Токмаков. Бюджет клипа, по словам музыкантов, составил 30 000 рублей. Они шутили, что из этих денег 25 000 рублей ушло на шампанское, которое фигурировало в кадре, а 5000 — на стабилизатор для камеры. Ролик набрал более 1 млн просмотров на YouTube.