Зальцбургскому фестивалю исполняется 100 лет

WeekendИстория

Век на месте

Зальцбургскому фестивалю исполняется 100 лет

Текст: Ольга Федянина, Илья Кухаренко

Фото: AFP

22 августа 1920 года на Соборной площади города Зальцбурга премьерой пьесы «Jedermann» открылся Зальцбургский фестиваль. Это было единственное событие первого фестивального сезона: на большее не хватило бы ни денег, ни публики. Время и место появления Зальцбургского фестиваля — развалины империи Габсбургов. Вот на этих самых развалинах и была создана одна из самых устойчивых — и самых роскошных — культурных институций ХХ века. Зальцбургский фестиваль принято считать цитаделью консерватизма — на самом деле если это и цитадель, то цитадель привилегированного положения искусства в мире. Оправданием привилегиям — в любых политических и социальных обстоятельствах — неизменно служили художественные достижения. Именно эта позиция сегодня, как никогда, является предметом спора.

1920–1932: привилегия места

У Зальцбургского фестиваля (в дальнейшем, ради краткости, просто Зальцбург) три выдающихся отца-основателя: режиссер Макс Рейнхардт, который возглавлял в Берлине целый театральный концерн своего имени и был востребованным режиссером не только в Европе, но и в Америке, композитор Рихард Штраус, ставший после смерти Малера безоговорочно первым в композиторской иерархии Австрии и Германии, и поэт Гуго фон Гофмансталь, написавший пьесу «Jedermann» («Имярек»), которой фестиваль и открылся в 1920 году. Зачем три эти уважаемых человека потратили уйму сил, времени и денег на создание фестиваля в очаровательном, очень буржуазном и провинциальном городе?

Скоропостижная кончина европейских монархий означала перемены для больших репрезентативных искусств, среди которых опера традиционно первая. Заканчивалась эпоха имперской конвенции, подчинявшей дорогостоящую театральную феерию монарху и дворцовому бюджету. Имперская конвенция породила в свое время Байрейтский фестиваль — плод взаимного согласия двух безумцев, Вагнера и Людвига. Зальцбург на Байрейт очень даже оглядывался, а потом и напрямую с ним конкурировал, но создать еще один фестиваль по той же формуле после Первой мировой войны было невозможно. В новом времени власть неизбежно переходила от императора или князя к чиновнику, столичному или местному. С этим многоликим чиновником нужно было научиться договариваться или придумать способ вежливо, но эффективно его игнорировать.

Сознательно или нет, но Рейнхардт-Гофмансталь-Штраус искали основы для существования репрезентативного искусства в новых условиях. Фестивальная форма означала достаточно большую по сравнению с театром свободу: она позволяла не зависеть от сезона, не содержать постоянно труппу и здание, не поддерживать репертуар, долго репетировать на сцене и так далее. Аудиторией при этом становилась очень избранная летняя публика — та, что могла себе позволить отдых в дорогом Зальцбурге. Таким образом возникал идеальный, казалось бы, союз привилегированного фестиваля для привилегированной публики.

Первый конфликт привилегий возник сразу же. Город Зальцбург и муниципальные власти совершенно не хотели превращаться в объект массового туризма — даже на пару недель в году. На второй и третий год фестивалю стоило большого труда удержаться в городе. В 1923 году Зальцбургский фестиваль даже согласился отдать половину своих доходов в бюджет города, но в 1924 году муниципалитет все равно не дал разрешения на представления. Сопровождалась эта отмена безобразнейшей травлей в местных газетах: Рейнхардту и Гофмансталю припомнили их еврейское происхождение. 1924-й, собственно, остался единственным годом, в котором Зальцбургский фестиваль не проводился вовсе (даже в 1944-м, после официальной отмены всех фестивалей на территории Третьего рейха, Зальцбург добился разрешения сыграть один закрытый концерт и одну «генеральную репетицию» оперной премьеры с публикой).

При этом никаких причин для идеологического и эстетического беспокойства у консервативно-католического Зальцбурга не было. Ни один из трех арт-директоров к тому времени уже давно не был ни авангардистом-экспериментатором, ни художественным бунтарем. Программа первых лет вообще состояла из первосортного имперского ресентимента. В оперной части господствовал Моцарт: декорации и певцов при этом везли из Венской оперы — Рейнхардт в Зальцбурге поначалу просто перелицовывал столичные постановки, делая их по-настоящему ансамблевыми. Драматические спектакли Рейнхардт, который вообще был по призванию постановщиком феерий, ставил эффектно, и «Jedermann» на Соборной площади производил действительно сказочное впечатление, в нем играли лучшие актеры Австрии и Германии (от Александра Моисси до Вернера Крауса), но сама по себе пьеса Гофмансталя — невыносимо благонамеренная и нравоучительная история богатого человека, который перед лицом смерти вспоминает все свои земные грехи. То, что эта пьеса по стечению обстоятельств стала символом фестиваля и каждый Зальцбургский фестиваль по традиции открывается именно показом «Jedermann»,— проблема уже для 12-го поколения режиссеров.

Очень возможно, что фестиваль так бы и закрыли в 1924-м, если бы не вмешался новоназначенный губернатор (ландесхауптман) земли Зальцбург, Франц Рерль, человек во многих отношениях замечательный, он оказался фанатом фестиваля — и остался им на все годы своего правления.

И тут все отлично заработало, вполне согласно плану создателей фестиваля: поток курортной публики постоянно рос, приезжали не только из Австрии и из соседней Германии, но и из Америки. К концу своего первого десятилетия у Зальцбурга был высококлассный, небольшой, эксклюзивный летний фестиваль, привлекавший в город массу новой публики, проникнутый идиллическим духом покойной Австро-Венгрии, но при этом совершенно живой.

Однако к этому же моменту Зальцбург остается без арт-дирекции: Рейнхардт постепенно теряет к фестивалю интерес, Рихард Штраус выбирает другой Моцартовский фестиваль — в Мюнхене, а в 1929 году скоропостижно умирает Гофмансталь.

Но к этому времени дело отлажено, у фестиваля уже появился не только круг друзей, но и команда организаторов, дирекция, принимающая решения и скромно остающаяся в тени. И буквально через пару лет наступит эпоха, которая превратит Зальцбург в мифологическую культурную институцию международного масштаба. Этим прорывом фестиваль обязан немецким национал-социалистам.

1933–1937: привилегия дирижера

В 1933 году, сразу после победы Гитлера в Германии, в Зальцбурге появился Артуро Тосканини. Дирижером он был гениальным, а человеком — редкостно бескомпромиссным. На короткое время очаровавшись Муссолини, он так же быстро в нем разочаровался — и, будучи музыкальным руководителем Ла Скала, категорически отказывался как вешать портреты фашистского политика на стены театра, так и исполнять фашистский гимн перед спектаклями. В результате в 1929 году Тосканини просто уехал из Италии — к этому моменту он мог себе позволить выступать или не выступать в любой стране мира.

До Зальцбурга Тосканини был главным дирижером в «конкурирующей организации» — на вышеупомянутом Байрейтском фестивале. Вагнера он любил до такой степени, что за свои выступления в Байрейте не брал гонораров. Но, вопреки распространившемуся позже предрассудку, быть вагнерианцем вовсе не означало быть нацистом. К Гитлеру и его политике Тосканини испытывал безоговорочное отвращение, и, как только нацисты пришли к власти, Тосканини попросил Байрейт больше на него не рассчитывать. Зальцбургский фестиваль был совсем рядом — и счастлив принять у себя великого маэстро. До аншлюса оставалось почти пять лет, и никто его не предвидел.

Лишившийся Тосканини Байрейт был безутешен, а нацистское руководство полностью разделяло оскорбленные чувства наследников Вагнера. Власть, как умела, вмешалась в культурную политику и в том же году ввела своего рода карательный налог: немцы, выезжавшие на отдых в Австрию, должны были заплатить 1000 рейхсмарок, а немецкие артисты, получившие в Австрии сезонный ангажемент, платили еще больше. Формально это не относилось к Зальцбургу, но было воспринято буквально как «налог на Тосканини» — немецкие власти решили таким остроумным способом лишить фестиваль значительной части сборов. Действительно, до налога на Зальцбургский фестиваль приезжало по 12 000 немецких туристов в сезон, после — меньше 800. Парадокс в том — к вопросу о привилегиях искусства и художника,— что один-единственный Тосканини был вполне способен компенсировать фестивалю эти убытки. Более того, своих новых работодателей он без всякого стеснения вверг в огромные дополнительные расходы. Тосканини не отличался ни сговорчивостью, ни кротостью, и его четыре года в Зальцбурге — это на очень большой скорости реализованная великая амбиция, отказывающаяся считаться с какими-либо преградами.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Жизнебетонные блоки Жизнебетонные блоки

«Оскар» как причина съездить в Чебоксары

Weekend
Навстречу своим кошмарам Навстречу своим кошмарам

Каждый из нас видел страшный сон хоть раз в жизни

Psychologies
Польша между двух рек и трёх спичек Польша между двух рек и трёх спичек

Как Большая тройка определяла границы, статус и политическое устройство Польши

Дилетант
Угоны в России: машины увозят прямо из автосервисов Угоны в России: машины увозят прямо из автосервисов

Как пропадают автомобили и как их защитить

РБК
Бодрость и предубеждение Бодрость и предубеждение

Может ли здоровый образ жизни принести вред вместо пользы? К сожалению, да

VOICE
Пойти по дорогам Ломоносова: как в Архангельской области развивают деревенский туризм Пойти по дорогам Ломоносова: как в Архангельской области развивают деревенский туризм

Как на русском севере создают аналог паломнической тропы святого Иакова

Forbes
Будем париться! Правила для взрослых и детей Будем париться! Правила для взрослых и детей

Как правильно париться в бане, чтобы не навредить здоровью? Надо разобраться

Домашний Очаг
Скорость таяния Гренландского ледяного щита обогнала скорость прироста массы Скорость таяния Гренландского ледяного щита обогнала скорость прироста массы

Гренландский ледяной щит стал в среднем терять массу быстрее, чем наращивать ее

N+1
Место на карте: Баскунчак Место на карте: Баскунчак

Знакомимся с историей легендарных природных памятников России

Культура.РФ
Отрывок из книги Маргарет Ливингстон «Искусство и восприятие: Биология зрения» Отрывок из книги Маргарет Ливингстон «Искусство и восприятие: Биология зрения»

Почему улыбка Моны Лизы кажется такой загадочной

СНОБ
Годовщина самой крупной в истории авиакатастрофы с участием одного самолета Годовщина самой крупной в истории авиакатастрофы с участием одного самолета

В этот день 35 лет назад Boeing 747 разбился под Токио

Maxim
Слизевики и опухолевые клетки нашли выход из сложного лабиринта Слизевики и опухолевые клетки нашли выход из сложного лабиринта

Обнаруженный механизм навигации может оказаться общим для любых подвижных клеток

N+1
Возраст матери снизил выживаемость потомства у беспозвоночных и млекопитающих Возраст матери снизил выживаемость потомства у беспозвоночных и млекопитающих

Исследования влияния возраста матери на выживаемость и здоровье потомства

N+1
6 идей, чтобы сохранить лето на память 6 идей, чтобы сохранить лето на память

Собираем коллекцию впечатлений, чтобы почувствовать лето

Seasons of life
Саркофаг из Гамхуда Саркофаг из Гамхуда

История саркофага из Гамхуда

Дилетант
Как произвести хорошее впечатление на отца своей девушки? 7 главных правил Как произвести хорошее впечатление на отца своей девушки? 7 главных правил

Как произвести приятное впечатление на «главного мужчину» в жизни твоей девушки

Playboy
Почему мы боимся бросить курить? Почему мы боимся бросить курить?

Сложно ли отказаться от сигарет навсегда? Курильщики уверены, что да

Psychologies
Что такое поколения истребителей и откуда это понятие взялось Что такое поколения истребителей и откуда это понятие взялось

Почему среди специалистов в авиационной отрасли нет единого стандарта?

Популярная механика
Нижняя височная область мозга макак-резусов смогла отличить разные слова и буквы Нижняя височная область мозга макак-резусов смогла отличить разные слова и буквы

Появление письменности — естественный этап эволюции языка

N+1
В Новой Зеландии откопали древнего хохлатого пингвина В Новой Зеландии откопали древнего хохлатого пингвина

Новозеландские палеонтологи обнаружили остатки древнего хохлатого пингвина

N+1
В чем причина пульсаций далекого облака газа В чем причина пульсаций далекого облака газа

Почему пульсирует непримечательное облако газа?

Популярная механика
Жека, надевай перчатки! Жека, надевай перчатки!

Евгений Романцов: в режиме жесткой аскезы

OK!
Немного Лавкрафта, биохакеры и детектив о маньяке: какие сериалы стоит смотреть в августе Немного Лавкрафта, биохакеры и детектив о маньяке: какие сериалы стоит смотреть в августе

Все лучшее от Netflix, HBO, Start.ru и «Амедиатеки»

Forbes
Прототанки Прототанки

Не все безумные идеи безумных военных изобретателей дошли до конвейера

Maxim
Мухи почувствовали себя безопаснее в компании слепых сородичей и магнитов Мухи почувствовали себя безопаснее в компании слепых сородичей и магнитов

В группах дрозофилы реагируют на опасность слабее

N+1
Место на карте: плато Путорана Место на карте: плато Путорана

История загадочного плато Путорана

Культура.РФ
Беседа с польским историком Анджеем Фришке об отношениях Польши и России Беседа с польским историком Анджеем Фришке об отношениях Польши и России

«Сноб» продолжает беседу с польским историком и профессором Анджеем Фришке

СНОБ
Бежать нельзя остановиться. Почему спорт — это не панацея в борьбе со стрессом Бежать нельзя остановиться. Почему спорт — это не панацея в борьбе со стрессом

Почему спорт может стать не спасением, а источником стресса

Forbes
15 лучших автомобильных погонь из фильмов 15 лучших автомобильных погонь из фильмов

Кажется, мощные гонки — это последнее, что еще не запретили в кино

Maxim
Пример для подражания: Фэб Файв Фредди Пример для подражания: Фэб Файв Фредди

Дикий стиль: пример Фэба Брэтуэйти

GQ
Открыть в приложении