Чем занимался отдел новейших течений Третьяковской галереи

WeekendКультура

«Современное искусство заражало людей чувством свободы»

Чем занимался отдел новейших течений Третьяковской галереи

2007. Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ

В конце октября стало известно, что отдел новейших течений Третьяковской галереи прекращает свое существование: его объединяют с бывшим отделом советской живописи, коллекция современного искусства растворится в фонде новообразованного отдела искусства второй половины XX — начала XXI века. Создатель и первый руководитель отдела новейших течений Третьяковки, искусствовед и куратор Андрей Ерофеев инициировал открытое письмо против ликвидации отдела, но, несмотря на протест, решение о расформировании было утверждено. Андрей Ерофеев рассказал Анне Толстовой, в чем ценность коллекции отдела новейших течений и почему ее важно было бы сохранять как отдельное подразделение внутри музея.

В письме протеста против расформирования отдела новейших течений Третьяковской галереи сказано, что он возник 23 года назад. Но ведь на самом деле так называемая царицынская коллекция, положенная в его основу, гораздо старше. С чего она началась?

Действительно, все началось раньше, то есть с 1989 года, когда был образован сектор новейших течений в Музее декоративно-прикладного искусства народов СССР, как в то время назывался музей-заповедник «Царицыно». Меня пригласили в этот музей, потому что знали, что я уже начал собирать коллекцию современного искусства и пытался передать ее Пушкинскому музею. Вначале я принес коллекцию Ирине Антоновой: там тогда было не так много работ, около 300, причем это была графика, потому что Пушкинский музей собирал только графику отечественных художников. Антонова отвергла этот дар с возмущением, но Евгений Левитин, который в те годы руководил отделом графики, упросил меня оставить в музее что-то из того, что ему очень понравилось,— в итоге в Пушкинском даже сейчас есть какие-то работы с пометкой «дар Ерофеева» или что-то в этом роде.

«Царицыно» было либеральнее Пушкинского?

О коллекции стало известно Министерству культуры, в частности Виктору Егорычеву. Он был моим однокашником, мы вместе писали диссертации на кафедре истории искусства. В конце перестройки Егорычев покинул министерство, устроился замом директора по науке в «Царицыно» и предложил мне собирать коллекцию современного искусства. Вместе с генеральным директором Всеволодом Аниковичем — он был отставной генерал-майор Советской армии — они дали мне слово, что не будут вмешиваться в мой выбор. И они оба держали это обещание все 12 лет, что я там работал, хотя когда увидели первые выставки с инсталляциями и объектами, в их глазах стоял ужас.

Вы выбирали, насколько я понимаю, не только работы в коллекцию, но и людей, сотрудников сектора?

Я говорю от первого лица, потому что это мои воспоминания и я давно не работаю в коллективе. Однако прекрасно отдаю себе отчет в том, что эта коллекция — общая заслуга целого отдела. Я ничего не смог бы сделать ни в «Царицыно», ни в Третьяковке, не будь со мною преданных делу соратников: Наташи Тамручи, Жени Кикодзе, Тани Волковой, Ани Дикович, Ани Романовой, Юли Аксеновой, Даши Анцевой, Сергея Епихина, Натальи Сидоровой и многих других, в том числе реставраторов, которые спасли многие наши вещи после ужасных условий бункерного хранения.

В «Царицыно» можно было не ограничиваться графикой. Что вы стали собирать?

Я не хотел делать коллекцию «подпольных» художников со всеми их политическими и бытовыми проблемами — я хотел делать коллекцию современного искусства. То есть того, что действительно могло так называться и прямо или косвенно отражало мировой художественный процесс, что прямо совпадало с международными стилями и направлениями или откликалось на них. Как, например, соц-арт откликается на американский поп-арт. Поэтому в качестве ориентиров я выбрал три новых жанра, которые в этот момент сформировались в мировом современном искусстве и с некоторым запозданием проявились у нас: объект, инсталляция и перформанс. Наши первые три программные выставки были посвящены именно этому.

«В сторону объекта» была сделана в 1990 году, после Москвы она поехала в Амстердам — в музей Стеделейк, это получилось совершенно случайно: директор Стеделейка оказался в тот момент в Москве, увидел выставку в зале «На Каширке» и захотел показать у себя. Вторая выставка, «В комнатах»,— об инсталляциях в современном советском искусстве — была в 1991 году в Братиславе, по-словацки она называлась «V izbach». И третья выставка, «Художник вместо произведения, или Прыжок в пустоту», прошла в 1994 году в ЦДХ: это была международная выставка, посвященная перформасу, на ней были представлены все главные перфомеры мира, она начиналась со знаменитого «Прыжка в пустоту» Ива Кляйна — мы получили фотографию, оригинал, в международный поток перфомансистов были интегрированы наши художники, впервые были напечатаны большие оттиски фотодокументации их перформансов. Вот, собственно, материал с этих трех выставок и лег в основу коллекции, которая прежде всего была интересна тем, что была единственным музейным собранием инсталляций в русском искусстве.

Кажется, это было не самое благоприятное время для коллекционирования: прошел «русский Sotheby’s», взвинтивший цены, открылись первые галереи, все мечтают о продажах. А тут отдел при государственном музее с крохотным бюджетом...

Нет, это не совсем так: первые галереи открылись чуть позже, чем появились мы, а Sotheby’s не создал рынка искусства. И главное, Sotheby’s ориентировался на живопись, а вовсе не на объекты и инсталляции: все тогда считали, что наше современное искусство — это в основном живопись, и сами художники в это верили. А то, что интересовало меня, не интересовало коллекционеров и было непродаваемо. Кроме того, я пользовался большой щедростью со стороны художников, особенно — старшего поколения, которое давно мечтало о музее, о том, чтобы быть в музейной коллекции. Это были дары, потому что у музея вообще не было никаких денег. Да даже если бы и были, стали бы они покупать «весь этот ужас»?

Покупки начало уже новое, российское Министерство культуры где-то в 1992–1993 годах, когда одним из руководителей отдела ИЗО стал Леонид Бажанов. Через РОСИЗО было куплено несколько десятков работ — от силы 30–40, но для того времени это было много, я помню, что по закупкам мы даже занимали первое место в России. Я долго придерживался трех жанров — объект, инсталляция, перформанс — и никакой живописи не собирал специально, думая, что живопись собирают Третьяковка и Русский музей. Каждый год мы делали новые выставки, они приносили нам новые дары, в итоге у нас за десять лет собралось пять тысяч экспонатов. Был, правда, момент, когда нас сильно пощипали: в 1997 году у нас была очередная большая выездная выставка всей коллекции — в Будапеште, в выставочном зале Мючарнок, и там мы встретились лицом к лицу с коллекцией Нортона Доджа, наши выставки шли в двух параллельных анфиладах, Додж стал перекупать то, что было у меня на временном хранении,— многие вещи у нас тогда были в процессе перехода, и целый ряд важных работ мы потеряли.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

6 молодых режиссеров с ярким авторским почерком 6 молодых режиссеров с ярким авторским почерком

Новые режиссерские имена и фигуры театра, за которыми интересно следить

Weekend
Стремящаяся вверх Стремящаяся вверх

Евгения Леонтьева — альпинистка и спортивный фотограф

Отдых в России
«Живут духовным, прочее пройдёт» «Живут духовным, прочее пройдёт»

Портретист Альбрехт Дюрер внёс большой вклад в портретную моду Ренессанса

Дилетант
Мама-предприниматель: какой бизнес чаще выбирают женщины в России Мама-предприниматель: какой бизнес чаще выбирают женщины в России

Почему в современном мире женщинам не нужно выбирать между семьей и карьерой

Inc.
Из стали и дерева Из стали и дерева

Оружие участников битв 1066 года: при Гастингса и на Стэмфордском мосту

Дилетант
Боязнь чистого листа Боязнь чистого листа

Трансформация из художника в дизайнера: путь Кристиано Гатто

Y Magazine
«Соперники», «Белый лотос» и «Наследники»: семь лучших сериалов о жизни богатых людей «Соперники», «Белый лотос» и «Наследники»: семь лучших сериалов о жизни богатых людей

Сериалы, рассказывающие о том, что богатые тоже плачут

Forbes
Песни у костра в мегаполисе: как урбанистка создала бизнес на антистресс-хорах Песни у костра в мегаполисе: как урбанистка создала бизнес на антистресс-хорах

Как урбанистке Юлии Штокало пришла идея проводить классы по хоровому пению

Forbes
«Она была актрисою» «Она была актрисою»

О своих страхах и надеждах, красоте и эпохе рассказала актриса Ангелина Стречина

OK!
Зерновой откат Зерновой откат

Как снижение технологичности посевов повлияет на производство

Агроинвестор
«Мне нужна была борьба»: как Екатерина Габашвили открывала в Грузии школы для девочек «Мне нужна была борьба»: как Екатерина Габашвили открывала в Грузии школы для девочек

Екатерина Габашвили: грузинская писательница и общественный деятель

Forbes
Почему нужно есть орехи? Ученые доказали, что орехи снижают риск деменции! Почему нужно есть орехи? Ученые доказали, что орехи снижают риск деменции!

Чем орехи полезны для здоровья мозга?

ТехИнсайдер
Обзор Geely Tugella: плюсы и минусы, комплектации, фото Обзор Geely Tugella: плюсы и минусы, комплектации, фото

Купе-кроссовер Geely Tugella: что стоит знать о нем

РБК
«Тайные безумцы Российской империи XVIII века» «Тайные безумцы Российской империи XVIII века»

Как органы политического сыска ставили диагнозы

N+1
Почему проваливаются переговоры и как научиться добиваться своего Почему проваливаются переговоры и как научиться добиваться своего

Что такое искусство переговоров? Разбираем в теории и на практике

Forbes
«Самые веселые съемки у меня были с Филиппом Киркоровым»: Кристина Вайнас — о кино, сыне и браке с Кириллом Дыцевичем «Самые веселые съемки у меня были с Филиппом Киркоровым»: Кристина Вайнас — о кино, сыне и браке с Кириллом Дыцевичем

Кристина Вайнас — о фильме «Финист. Первый богатырь» и сыне

VOICE
Свобода выражения Свобода выражения

Команда Buro Bespoke создала вдохновляющий на открытия интерьер для семьи

SALON-Interior
Художник Артур Кривошеин: «Мне нравится ностальгировать» Художник Артур Кривошеин: «Мне нравится ностальгировать»

Художник Артур Кривошеин — об авангардистах и неизбежных изменениях

СНОБ
Вопрос для собственника: зачем делать топ-менеджера партнером Вопрос для собственника: зачем делать топ-менеджера партнером

Превращение топ-менеджера в партнера может открыть новые перспективы

Forbes
Искусственный интеллект в деле Искусственный интеллект в деле

6 возможностей нейросетей в быту: подсказки от эксперта

Лиза
«Всякая теория — это хорошо организованный бред» «Всякая теория — это хорошо организованный бред»

Почему Жак Лакан такой сложный и при чем тут любовь

Weekend
ИИ научился создавать реалистичные спутниковые снимки будущих наводнений ИИ научился создавать реалистичные спутниковые снимки будущих наводнений

Ученые разработали метод, который генерирует «снимки» будущих наводнений

ТехИнсайдер
На берегу озера 1,5 миллиона лет назад встретились два гоминина На берегу озера 1,5 миллиона лет назад встретились два гоминина

Ученые обнаружили окаменевшие следы сразу двух гомининов на берегу озера Тукан

ТехИнсайдер
Древние амфибии впали в летнюю спячку в ожидании мегамуссона Древние амфибии впали в летнюю спячку в ожидании мегамуссона

Древние амфибии пережидали сухой сезон в самостоятельно вырытых норах

N+1
Город исторической доказанности Город исторической доказанности

Великий Новгород: миф об альтернативной истории России

Weekend
Стать автором семейного проекта Стать автором семейного проекта

Как стать менеджером своего семейного проекта и настроить связи с родственниками

Psychologies
Знали ли вы, что витамины можно «вдыхать» Знали ли вы, что витамины можно «вдыхать»

Почему мы чувствуем бодрость, когда вдыхаем свежий воздух на природе?

ТехИнсайдер
Тише едешь… Тише едешь…

Спуск на воду Silent 62 3-Deck — шаг на пути к успеху верфи Silent-Yachts

Y Magazine
Какие навыки нужны топ-менеджерам для обеспечения успеха и стабильности бизнеса — отвечают лидеры российских компаний Какие навыки нужны топ-менеджерам для обеспечения успеха и стабильности бизнеса — отвечают лидеры российских компаний

Какие навыки помогают топ-менеджерам развивать свои компании?

СНОБ
«Мы постоянно работаем над своим ростом» «Мы постоянно работаем над своим ростом»

Заместитель гендиректора «Продимекса» Вадим Ерыженский о развитии компании

Агроинвестор
Открыть в приложении