Из чего состоит венецианский миф

WeekendИстория

Блуд, искусство и смерть в Венеции

Из чего состоит венецианский миф

Текст: Сергей Ходнев

Джентиле Беллини. «Процессия на площади Святого Марка», 1496. Gallerie dell'Accademia

В 2021 году Венеции исполнилось 1600 лет. Посвященная юбилею выставка развернута во Дворце дожей, но прочие города тоже не остались в стороне: так, в московском Музее архитектуры проходит выставка «Панорама Венеции: открытие бесконечного горизонта». Если бы не пандемия, торжества, наверное, были бы более глобальными, но все равно бы не исчерпали тот огромный культурный миф, начало которому было положено в 421 году нашей эры.

Выставка во Дворце дожей — скорее историко-краеведческая: вот торговля, вот мореплавание, вот религиозность, вот чума, вот пожары и так далее, вплоть до истории Биеннале и несколько неожиданно завершающего экспозицию «Плота» Билла Виолы. Хотя открытий во всем этом нет, почему-то зависаешь в разделе, посвященном периоду от упразднения Венецианской Республики Наполеоном до создания Итальянского королевства. На одной картине — 1797 год и срежиссированное французскими офицерами генерала Бонапарта революционное празднество: венецианцы пляшут вокруг установленного на пьяцца Сан-Марко «дерева свободы». На другой — 1807-й: город Венеция встречает Наполеона, императора французов и короля Италии, триумфальной аркой, установленной на Большом канале примерно там, где сейчас вокзал Санта-Лючия. Ну а далее — 1848 год, героическое восстание Даниэле Манина против теперь уже австрийских хозяев Венеции.

Витторе Карпаччо. «Лев святого Марка», 1516. Doge's Palace

Это не то время и не те сюжеты, которые в связи с Венецией приходят в голову в первую очередь,— масскультуре, конечно, милее условная Венеция Вивальди, Казановы да еще, может быть, «Венецианского купца». Но все же XIX век был для Венеции во многом поворотным не из-за одних только политических обстоятельств и не из-за того, что она получила железную дорогу и водопровод. Когда республика святого Марка перестала существовать, в литературе, музыке, живописи стал кристаллизоваться тот комплекс связанных с Венецией идей и образов, с которым мы имеем дело до сих пор.

Джованни Антонио Порденоне. «Лев святого Марка», фреска над вратами Порта-Монтикано, 1530. Giovanni Antonio Pordenone

Сегодня, сталкиваясь с Венецией воочию, никогда не знаешь, что из этого клубка будет казаться самым важным в следующий момент. И не всплывет ли неожиданным образом вместо Венеции романтиков нечто гораздо более раннее, что-нибудь из официальных идеологических постулатов Венецианской республики? Идеология прибегала к фантазиям, натяжкам и туману ничуть не меньше, чем позднейшая литература, только по другим причинам. Для нее было очень важно, чтобы легендарное основание города было отнесено не к III веку и не к VI, а именно к V, когда пала Западная Римская империя: новорожденная Венеция становилась символическим преемником ее могущества. И чтобы датой этого основания считалось 25 марта: это день, в который, как считалось, Бог создал мир, так что появление нового города приобретало космическое значение. А еще это был день Благовещения, а под пером идеологов аллегорический образ Венеции соблазнительно напоминал как раз Богоматерь: тоже, мол, вечная дева, избранная от века, нетронутая и неподвластная злу (вплоть до 1797 года ни один завоеватель не смог к ней подступиться). Это все, конечно, пустая и сомнительная риторика. Но сейчас удивительным образом кажется самой драгоценной именно что нетронутость и первозданность Венеции, не оскверненной автомобилями, Венеции, городской ландшафт которой почти точь-в-точь такой же, как и на картинах Каналетто.

Это смешение литературных общих мест, к которым мы привыкли с детства, наших реальных впечатлений и старинных мотивов венецианской саморепрезентации невероятно пестро. И все же есть несколько главных тем, которые в разном преломлении повторяются из поколения в поколение.

Вода

Джентиле Беллини. «Портрет дожа Джованни Мочениго», середина XV века. The Frick Collection

«А меж домов улицы речки» (статейный список посольства Якова Молвянинова в Венецию, 1583)

К концу этого года должна, наконец, заработать охраняющая венецианскую лагуну от наводнений система MOSE (Module Sperimentale Elettromecanico). «Экспериментальный электромеханический модуль» — какие-то серые слова, но тут все дело не в них, а в акрониме: Mose — по-итальянски «Моисей», так что электромеханическое спасение от acqua alta приобретает эпичность ветхозаветного Исхода.

Вот и первобытная история Венеции — тоже исход. В лагуну стекались мигранты, беженцы, панически искавшие убежища от художеств, которые учиняли на окрестных берегах Адриатики сначала готы, потом гунны. Чудо не в том, что бедолагам это помогло только тогда, в V веке. И даже не в том, что они осели на островах и островках надолго, и сто лет спустя после предполагаемого основания Венеции Аврелий Кассиодор, ученый министр остготских королей, с пафосом писал протовенецианцам: «Живете вы подобно птицам морским, дома ваши рассредоточены, словно Киклады, по водной глади… и все же вы дерзаете противопоставить непрочный этот оплот бурному морю».

Нет, это природа обороняет от «бурного моря» лагуну: течения впадающих в Адриатику рек за мириады лет намыли длинную-предлинную косу, которая служит своего рода запрудой. Всякий, кто при подлете к Венеции выглядывал в иллюминатор, знает, что никакой бескрайней «водной глади» там нету, а есть нечто диковинное и пестрое: тут лиманы, тут болото, тут меандры илистых отмелей, тут змейка проточного течения. С другой стороны, в косе этой есть три проема (там-то теперь и установлены электромеханические загородки), так что вольное движение моря с его приливами и отливами все-таки дает о себе знать — и благодаря этому, собственно, «Веденец-город» за 1600 лет не превратился в топь, кишащую малярийным гнусом.

Каналы Венеции совершенно не похожи на «речки», у их воды другой цвет, другой запах, другой тон. То, что из города воспринимается как главный «морской» вид — устье Джудекки, «бассейн св. Марка», bacino di S. Marco,— тоже решительно не похоже на какой-нибудь Неаполитанский залив. Этой-то необычностью венецианских вод так пленялись, сознательно или нет, путешественники Средневековья и раннего Нового времени, когда сама необходимость перемещаться внутри города по воде не была так уж удивительна (жизненно важные для городской инфраструктуры лодочники были, положим, хотя бы и в Лондоне, а свой «Венеции клочок» с домами на воде был и в Бамберге, и в Праге, и в Анси, и много где еще, не говоря о Брюгге или Амстердаме).

Водное естество со всеми его символическими обертонами придавало образу Венеции женственность — но при этом оно и делало ее дамой крайне неуступчивой, которую поди завоюй. Оно неразрывно связывалось с ее бодрой торгово-мореплавательской сущностью, с ее великим богатством, но странный, нервозный, мутно-купоросный оттенок, который периодически приобретает эта вода, вместе с деликатным запахом тлена — органолептика решительно декадентская. С XI века республика справляла ежегодно в праздник Вознесения свой главный водный обряд, превратившийся со временем в пышную церемонию обручения дожа с Адриатикой, однако это ведь была очень уязвимая помпезность: как острил Казанова, «малейший противный ветер мог перевернуть судно и потопить дожа со всей светлейшей синьорией… это трагическое происшествие насмешило бы всю Европу, которая сказала бы, что дож Венеции, наконец, вкусил радостей этого брака».

Вода драгоценна и опасна, в ней и жизнь, и смерть, и только в Венеции эти отчаянные банальности приобретают такую декоративную глубину. Которая оборачивается нелепицей при любой попытке «импортировать» Венецию — будь то хоть гондольеры в Версале Людовика XIV, хоть лас-вегасский The Venetian.

Карнавал

Джованни Беллини. «Портрет дожа Леонардо Лоредано», 1501–1502. National Gallery

«Белые бауты меня просто пугают. Все в них похожи на уток…» (Михаил Кузмин, «Из записок Тивуртия Пенцля», 1921)

Главный карнавал Северного полушария — венецианский: это мы давным-давно выучили. Разнообразные маски всех видов, включая клювоносого Чумного Доктора, на первых местах среди традиционных венецианских сувениров; часть из них делается из папье-маше на месте, а часть еще большая прибывает из той страны пагод, которую открыл для европейцев венецианец Марко Поло. Но как пройти мимо, если так зазывны рассказы гидов о венецианском карнавале, продолжавшемся с полгода: с начала октября по канун Рождества, потом с Богоявления до кануна Пепельной среды, а потом еще две недели после Вознесения.

Такой длительности у карнавала, в самом деле, больше нигде не бывало, во всем остальном христианском мире он продолжался считаные дни перед началом Великого поста, и тут при малейшем размышлении возникают вопросы. Обычно мы на бахтинский манер считаем, что карнавал — время великого выворачивания наизнанку любых установлений и любого общепринятого социального порядка, что в эту пору справедлив совет Чехова: «Помни, что ты невменяем и родства не помнящий, а посему остерегай себя от совершения великих дел, дабы не впасть в великие ошибки». Но социум, который невменяем по полгода, вряд ли способен дотянуть от Аттилы до Наполеона.

Ответов тут несколько. Во-первых, венецианское государство в свою закатную пору поддерживало растягивание карнавала потому, что как минимум к рубежу XVII–XVIII веков карнавал уже превратился в туристический бренд, притягивавший в город уйму платежеспособных визитеров со всей Европы. Во-вторых, речь там была не о том, что социальный порядок опрокидывается. Венецианский карнавал (классический, старинный) — это не та ситуация, когда, допустим, благонравный магистрат, отец семейства, переодевается сатиром и бегает по городу без штанов. Все тоньше и страннее: город, напротив, норовил одеваться на протяжении этих месяцев в совершенно униформенные облачения, которые просто делали зыбкими социальные различия. Условно, конечно. Пусть общепринятой мужской маской была белая баута строго определенной формы, но прилагающиеся домино старшего плотника из Арсенала и привыкшего к шелкам и кружевам купчика вряд ли выглядели одинаково. Каким-нибудь Арлекином наряжались разве что ради специального бала-маскарада — кто же станет в здравом уме ходить Арлекином полгода (а уж Чумным Доктором не наряжались вовсе, это просто-напросто фейк).

В этом есть что-то вовсе не смеховое, а тоталитарное, и неслучайно от ношения масок освобождались именно привилегированные лица. Хотя, безусловно, это ничуть не мешало свободе интриг, когда веселых, а когда зловещих, и непринужденному блуду: не зря же республика пыталась ограничить ношение масок ночью, а также в храмах, дабы предотвратить «многочисленные нечестия».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Чёрный передел: версия 1939 года Чёрный передел: версия 1939 года

Секретный протокол к Пакту о ненападении

Дилетант
Регион как преимущество Регион как преимущество

Вы приехали в гости? Извольте пробовать локальные блюда и оценить нашу кухню

Bones
Сквирт или не сквирт: вопросы, советы, подводные камни Сквирт или не сквирт: вопросы, советы, подводные камни

Рассказываем, откуда берется струйный оргазм и на что он похож

Cosmopolitan
Археологи нашли в Якутии берестяной гроб с останками «опасного умершего» Археологи нашли в Якутии берестяной гроб с останками «опасного умершего»

Археологи нашли в Якутии захоронение самоубийцы, шамана или отверженного

N+1
Эрик Картман Эрик Картман

Правила жизни Эрика Картмана

Esquire
Какао-масло помогло напечатать растительное мясо на 3D-принтере Какао-масло помогло напечатать растительное мясо на 3D-принтере

Ученые напечатали аналог мяса из смеси на основе соевого белка и глютена

N+1
Самая главная Самая главная

Стать лидером – и не пожалеть об этом

Cosmopolitan
Какова красота: звездные мужчины, которым невероятно идет макияж Какова красота: звездные мужчины, которым невероятно идет макияж

Мужчины в звездной среде более восприимчивы к бьюти-экспериментам

Cosmopolitan
Как не стать зависимым от гаджетов: 4 действенных совета Как не стать зависимым от гаджетов: 4 действенных совета

Как избежать зависимости от гаджетов и заново научиться ими управлять.

Популярная механика
Машинное отделение: что хорошего современные бьюти-аппараты могут сделать с кожей и лицом Машинное отделение: что хорошего современные бьюти-аппараты могут сделать с кожей и лицом

С чего начать погружение в мир бьюти-аппаратов?

Esquire
6 неявных признаков друга-нарцисса 6 неявных признаков друга-нарцисса

Многие нарциссы достаточно умны, чтобы хорошо маскироваться

Psychologies
Северное сияние Северное сияние

Современная арктическая кухня базируется продуктах Кольского полуострова

Bones
Редкие фото юной Дэрил Ханны — прекрасной и опасной «медсестры» из «Убить Билла» Редкие фото юной Дэрил Ханны — прекрасной и опасной «медсестры» из «Убить Билла»

Дэрил Ханна вечно юна, длиннонога и прекрасна!

Maxim
Как стать самым молодым оперирующим хирургом-онкологом и зачем врачу психотерапевт Как стать самым молодым оперирующим хирургом-онкологом и зачем врачу психотерапевт

Хирург-онколог рассказал, как совмещать практику хирурга с управлением клиникой

Forbes
ТОП-10 лучших книг за 2021 год в жанре фантастика ТОП-10 лучших книг за 2021 год в жанре фантастика

Лучшие книги и произведениях в жанре фэнтези и фантастики

Популярная механика
Как и куда начать инвестировать с нуля: раскладываем все в твоей голове по полочкам Как и куда начать инвестировать с нуля: раскладываем все в твоей голове по полочкам

Советы для начинающих инвесторов

Playboy
Синдром мертвых ягодиц: реальная опасность сидячей работы Синдром мертвых ягодиц: реальная опасность сидячей работы

Какая реальная проблема развивается у тех, кто долго сидит?

Cosmopolitan
Большой взрыв и внеземная жизнь: зачем запущен самый большой орбитальный телескоп Большой взрыв и внеземная жизнь: зачем запущен самый большой орбитальный телескоп

На орбиту отправился космический телескоп «Джеймс Уэбб»

Forbes
Жан Бодрийяр Жан Бодрийяр

Правила жизни Жана Бодрийяра

Esquire
Хроники несбывшегося космоса: 6 книг о политике, войнах и приключениях среди звезд Хроники несбывшегося космоса: 6 книг о политике, войнах и приключениях среди звезд

Книги про космос — от масштабной космооперы до странной робинзонады

Популярная механика
Перестают спать и умирают: ужасная болезнь, которую не умеют лечить Перестают спать и умирают: ужасная болезнь, которую не умеют лечить

Симптомы заболевания кошмарны, лечения от нее нет, а прогноз неутешителен

Cosmopolitan
Чем заняться дома зимой? Чем заняться дома зимой?

Как разнообразить свой досуг, не покидая дома?

Psychologies
Сухой закон: как спасти кожу в холода Сухой закон: как спасти кожу в холода

Как спасти кожу от обезвоживания и сухости

Добрые советы
Экологически чистое зазеркальное молоко Экологически чистое зазеркальное молоко

Макмиллан предложил название новому виду катализа — органокатализ

Наука и жизнь
Как сэкономить на платных трассах: советы по выбору транспондера Как сэкономить на платных трассах: советы по выбору транспондера

Транспондер: что это за устройство, как работает и какие виды бывают

РБК
Птицы-дуплогнездники отпугнули захватчиков фальшивыми остатками трапезы хищника Птицы-дуплогнездники отпугнули захватчиков фальшивыми остатками трапезы хищника

Как птицы-дуплогнездники выигрывают конкуренцию за дупла

N+1
Количество видов под угрозой вымирания превысило 40000 Количество видов под угрозой вымирания превысило 40000

Третье в этом году обновление списков Международного союза охраны природы

N+1
Токены превращаются в люкс: 10 самых дорогих NFT-произведений на аукционах 2021 года Токены превращаются в люкс: 10 самых дорогих NFT-произведений на аукционах 2021 года

Список самых дорогих аукционных продаж NFT за год

Forbes
Почему появляются прыщи на попе и что сделать, чтобы их там не было Почему появляются прыщи на попе и что сделать, чтобы их там не было

Прыщи на попе могут оказаться не самым приятным сюрпризом

Cosmopolitan
Снукер: самый английский бильярд Снукер: самый английский бильярд

Разберемся, как играть в снукер, рассмотрим правила и особенности этой игры

Популярная механика
Открыть в приложении