«Взломать старение»
Почему теперь мы сможем жить дольше
Не все люди доживают даже до ста лет, хотя для человека это не предел — и до конца неизвестно, есть ли он вообще. Однако некоторые ученые считают, что современная медицина способна не просто увеличить среднюю продолжительность жизни, а значительно продлить срок службы организма. В книге «Взломать старение: Почему теперь мы сможем жить дольше» (издательство «Альпина Паблишер») биофизик Петр Федичев рассказывает, почему в XXI веке у нас появился шанс на успех в борьбе со старением. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным тому, как смерть Франклина Рузвельта положила начало эпохе больших медицинских данных и продемонстрировала важность профилактики болезней.
Президент умер, но дело его живет. Медицина и большие данные
Определив старение как рост риска смерти от всех причин с возрастом, мы попадаем в ментальную ловушку. На самом деле человек практически никогда не умирает от старости. Серьезные врачи говорят, что смерть наступает в результате только двух причин: или остановки сердца, или остановки дыхания. Оба обстоятельства чаще всего являются следствием болезней. Таким образом, целью любого медицинского вмешательства может быть только излечение конкретных заболеваний или хотя бы приостановка течения болезней. А если вам 70 лет и у вас нет серьезных диагнозов, то для медицинской профессии вы хоть и феномен, но не пациент, и никто не будет лечить вас от старости.
Существуют болезни, после которых организм не восстанавливается до исходного состояния. Хорошим примером могут быть инфаркты или инсульты. Человечество тратит колоссальные усилия на технологии восстановления больных после инсульта, однако физиологические повреждения настолько тяжелы, что редко когда можно мечтать о полном выздоровлении.
В таком случае на первый план выходит способность отслеживать риски будущих заболеваний и оценивать заранее эффективность предлагаемых препаратов. Речь идет о создании и введении в медицинскую практику прогностических биомаркеров будущего заболевания. Повышенный риск, измеренный общепризнанным биомаркером может в таком случае стать медицинским определением новой болезни.
Первым шагом человечества в этом направлении стало лечение гипертонии. Смертельные болезни сердца и сосудов известны с древних времен и всегда считались неизбежным результатом старения. «Утром же, когда Навал отрезвился, жена его рассказала ему об этом, и замерло в нем сердце его, и стал он, как камень», — написано в Библии (1-я книга Царств, 25:37, относится примерно к 650–550 годам до нашей эры). Те же заболевания до сих пор остаются ведущей причиной смерти в развитом мире. По состоянию на 2019 год почти каждая третья смерть (32 процента) на планете приходилась на сердечно-сосудистые заболевания. В середине прошлого века ситуация была еще более удручающей — каждая вторая смерть в США была вызвана инсультами и инфарктами.
Ключевую роль в медицинских победах над заболеваниями сердца сыграла судьба американского президента Франклина Рузвельта, который умер в поместье Уорм-Спрингс, штат Джорджия, позируя для официального портрета художнице Елизавете Шуматовой, незадолго до окончания Второй мировой войны. Глядя на ситуацию с высоты нынешних медицинских знаний, лечение болезни Рузвельта выглядит вредительством: президент умер в результате очевидной хронической болезни при как будто бы полном попустительстве врачей.
Во время предвыборной кампании, в 1932 году, в медицинских записях Рузвельта, представленных в избирком, можно найти данные об измерении давления 140/100 мм ртутного столба, что на тот момент не подразумевало медицинского вмешательства. В результате президент в качестве своего личного терапевта выбрал специалиста по ЛОР-заболеваниям, флотского медика Росса Макинтайра. Действительно глава государства жаловался на головные боли и проблемы в носоглотке, и логично было предположить, что такой специалист будет компетентен решать возможные медицинские проблемы.