Флейта-позвоночник
В Манеже при поддержке Vogue открывается выставка «Viva La Vida. Фрида Кало и Диего Ривера». Художница Таус Махачева — о том, почему ее нельзя пропустить
Дуэт Фриды с Диего, судя по их биографии, — это такая токсичная история. Был ли это сознательный выбор Фриды, в которой жила необходимость страдать и наслаждаться этим, или это была любовь, от которой невозможно отказаться? Наверное, и то и другое. Видимо, эти отношения были необходимы ей для существования. Именно как художнице. Травматичные отношения с мужчиной, собственные физические ограничения, в том числе невозможность родить ребенка, боль — то, о чем говорит Фрида, это очень узнаваемые переживания. Хотя, казалось бы, современное общество учит нас, что мы все уникальны и отличаемся друг от друга. Не так уж, видимо, сильно. И Фрида из тех художников, которых ты как будто знаешь всегда, потому что знаешь себя, потому что с собой тоже ведешь этот внутренний диалог. На ее автопортретах ты узнаешь этот одинокий взгляд: одновременно в себя и на зрителя. Ты как художник живешь в полуневрозе, полуфантазии и пытаешься, вывернув себе руки, создать такой образ, такую метафору, чтобы зритель тебя все-таки понял.
Десятки автопортретов — еще и попытка расширить свое физическое присутствие. Она была миниатюрная, из-за проблем со здоровьем зачастую не могла выходить из дома, и эти портреты присутствовали в мире вместо нее. Не вспомню сейчас имя художника, который повсюду разбрасывал свои маленькие, как на паспорт, фотографии: в самолетах, поездах, тем самым расширяя сферу своего существования.
Я очень ценю моменты, когда ты смотришь на произведение искусства и понимаешь, что, хотя оно было создано сто-двести лет назад, этот образ тебя трогает, вызывает чувства, стимулирует твое критическое мышление и позволяет делать выводы. Вот это рукопожатие через века — самое ценное, что может оставить после себя художник и что может с тобой случиться как со зрителем. Для меня — художницы — вся история искусств принадлежит мне, а я принадлежу ей как часть общего