«В бизнесе надо просто не умереть по пути, есть вот такая задачка»
Основатель «Партии еды» и инвестор Михаил Перегудов рассказал vc.ru, зачем продал растущую компанию, из-за чего потом ушел из «Яндекса» и почему, став миллионером, мог бы больше не работать, но не стал.
Кто такой:
- Михаилу Перегудову 36 лет, до своего бизнеса он занимался рекламой: в том числе был PR-менеджером «Центра речевых технологий» и возглавлял службу маркетинга компании Webinar.ru.
- «Партию еды» он запустил в 2014 году, сервис доставлял наборы продуктов и рецепты, по которым нужно было готовить блюда.
- «Яндекс» купил «Партию еды» в конце 2018 года, перед сделкой у Перегудова было 17,1% в компании, он продал всю свою долю.
- После сделки Перегудов чуть больше года проработал в «Яндексе» и ушёл в феврале 2020 года.
- К концу 2021 года он партнёр и сооснователь венчурного фонда s16vc и основатель американского стартапа Pivot, который учит креативным профессиям.
Про «Партию еды»: как привлёк инвестора, зачем продал, как «Лавка» «съела» проект и что сам думает об этом спустя три года
Перенесемся в 2018 год. Ты продал «Партию еды». Зачем?
Мы всегда рассматривали возможность продать компанию. Хотя это не было самоцелью. «Партия еды» — венчурная история. У нас были инвесторы, которым надо отдавать деньги.
Часть из них не хотела продавать, а предлагала дальше растить бизнес, другие — хотели. А мы просто со всеми общались и смотрели, какие будут предложения.
Конкретно с «Яндексом» нам понравились условия, цена и сама компания — я всегда очень тепло относился к ней. Если бы у меня был выбор, кому продать компанию, я бы выбрал «Яндекс».
Какие у тебя ещё были варианты, кому продать?
У нас не было варианта прямо продать, у нас было ещё предложение от текущих инвесторов продолжать инвестировать в проект.
Наш основной инвестор хотел дальше развивать бизнес. И было предложение от одного фонда об инвестициях.
Основной инвестор — это Эдуард Тиктинский, основатель девелопера RBI?
Да.
Ты сам тогда хотел дальше развивать бизнес?
Я хотел, но в ходе переговоров «Яндекс» убедил меня и моих партнеров, что с ним это будет делать лучше, выгоднее, быстрее и т.д.
А сам верил, что у компании есть перспективы без «Яндекса»?
Конечно. Но спустя несколько лет мы видим, как изменился рынок. Тогда не так развита была готовая еда, не было доставки за 15 минут. Сейчас я не был бы так оптимистичен про нашу модель.
Насколько крупнее вы могли бы стать?
Если оценивать прямо сейчас, то можно посмотреть на то, что стало с прямыми конкурентами — Elementaree и «Шефмаркет». Такой была бы «Партия еды».
На момент сделки мы были первыми в этом сегменте, хоть и с небольшим отрывом. Мы были чуть крупнее остальных. Так бы и осталось. «Партия еды» генерировала бы 1-2 млрд рублей выручки в год.
Это был бы потолок для России?
Если бы мы не изменили модель и продолжали заниматься только доставкой готовых наборов с рецептами, то да. Рынок оказался такого размера.
Возможно мы бы посчитали, что эта ниша сужается или перестает расти, и тогда бы нашли другую. Но это невозможно предсказать.
Вообще в этом бизнесе сложно. Почти нет примеров в мире, чтобы компания из meal kit delivery сменила нишу. Есть одна успешная компания HelloFresh, она стоит на бирже больше $10 млрд (в начале декабря 2021 года уже больше $13 млрд — vc.ru). Она зашла в готовые рационы в духе Grow Food, стала покупать похожие компании, но в целом модель не сменила.
Было много попыток продавать наборы продуктов через ритейл — даже «Яндекс» пробовал это делать через «Яндекс.Лавку», но не сработало.
Elementaree пробовала заходить через «Утконос» и Х5, даже большие ритейлеры запускали продажу наборов. Но работают только подписки с недельными рационами.
До продажи компании нам казалось, что рынок будет намного больше. Но сейчас мы видим размер, и хорошо для нас, что мы тогда провели эту сделку с «Яндексом».
Ты считаешь, что поступил правильно?
Лично для себя — да. Но тут же есть не только финансовые вещи, есть личные аспекты. Это был классный опыт и самой сделки, которая, как мне кажется, обогащает предпринимателя, и работы потом в «Яндексе» — я там провел полтора года. После этого я смог заниматься другими вещами.
Без сделки бизнес бы вырос в несколько раз за эти несколько лет, но у меня бы не было возможности заниматься тем, чем я занимаюсь в 2021. С точки зрения денег и знаний я бы упустил много возможностей.
Вернемся в 2015 год. Тогда в компанию вошел Тиктинский, первый крупный инвестор. Про него ты говорил так: «Я не понимал, зачем кому-то из стройки мой бизнес с едой, но решил рискнуть. Оказалось, Эдуард — очень разносторонний человек, который многое дал проекту с точки зрения стратегии». Как вы с ним встретились и как ты привлёк человека не из своего окружения?
Эта цитата, по-моему, из РБК, она как-то грубовато звучит. Я не знал Эдуарда и перед знакомством думал, что девелопмент и наш мир технологий — это разные миры. Оказалось, что Эдуард прочитал о нас статью в журнале «Эксперт», ему понравилась идея, его сотрудники мне позвонили и попросили о встрече. Мы встретились, начали общаться. Через полгода он стал инвестором.
Есть интересная байка про эту статью. Мы тогда только начинали, и поначалу я вел блог, посты в Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) писал активно, мы старались попадать в СМИ. Я полгода бегал за журналисткой Еленой Николаевой, лайкал её посты в Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), и она в итоге согласилась написать про нас в журнале «Эксперт».
Мы встретились в «Кофемании», поговорили, она уже выключила диктофон и спросила не под запись: «А вы инвестиции собираетесь привлекать? И сколько?» Я сказал, что миллионов 40 рублей хотим привлечь.
Когда вышла статья, в конце было написано, что мы ищем инвестиции на 40 млн рублей. Тиктинский это прочитал. Во время переговоров мы торговались на разные суммы и оценки, но в итоге ровно 40 млн рублей мы от него привлекли. Такое забавное пророчество случилось.
Есть мнение, что нельзя сразу называть, сколько ты хочешь денег, потому что так будет сложнее торговаться.
Я думаю, это зависит от твоей стратегии. Лично мне кажется странно говорить через прессу точную сумму, которую хочешь привлечь. И если ты сейчас спросишь, сколько я хочу в свой проект привлечь инвестиций, я тебе не отвечу. Но тогда сработало хорошо.
Ты говорил, что Тиктинский много дал проекту с точки зрения стратегии. Чем именно тебе помог первый большой инвестор в тот момент?
Начну с первого: мы с ним до сих пор дружим, видимся каждую неделю. За последние шесть лет он стал человеком, с которым я больше всего общался. По крайней мере встречался точно чаще всего. Мы каждую субботу проводим вместе, не обязательно вдвоем, иногда в общей компании. Он стал моим другом — тогда это не было целью, но так случилось.
Он не приносил какую-то глубокую экспертизу с точки зрения еды, интернета, маркетинга, продукта, ИТ, когортных анализов, привлечения клиентов и технологии приготовления еды. Он не разбирался в этом глубоко, но нам это не было нужно, мы и сами в этом разбирались.
А всё остальное он дал с лихвой. Во-первых, он всегда был готов инвестировать дальше, это добавляло уверенности. У нас было ещё два раунда, мы закрыли их с его участием — он всегда был лид-инвестором. Мы всегда были открыты друг с другом, обсуждали планы и были уверены друг в друге — без хитрых переговоров или уловок.
Второе — он помог с точки зрения жизненного и предпринимательского опыта: как нанимать людей, как управлять компанией, как принимать важные стратегические решения.
Третье — он очень помог с переговорами, с тем же «Яндексом» он сыграл важную роль и многому меня научил. До этого у него были сделки, он привлекал инвестиции от Morgan Stanley, Deutsche Bank и западных инвесторов. У него богатый опыт, тем более девелопмент — это бизнес про сделки: нужно купить землю, ещё что-то. В этом смысле он был совершенно бесценным для нас.
После продажи ты до начала 2020 года проработал в «Яндексе» — за это время «Партия» стала «Яндекс.Шефом», а потом бренд совсем пропал. Что тогда происходило и следишь ли за тем, что осталось от твоей компании?
Мы развивали «Яндекс.Шеф» весь 2019 год, за это время выручка компании выросла на 50 или 60%, что не очень много на самом деле. Пока мы были сами по себе, в пике наш бизнес рос в три-четыре раза год к году несколько лет подряд.
Параллельно в этот же год спонтанно появилась «Яндекс.Лавка», и это был самый невероятный рост, который я в жизни не видел. Всё было сделано на коленке, но развивалось феноменально быстро.
Такой рост связан именно с product/market fit, то есть продукт и рынок совпали — это подтверждено тем, что модель растёт сейчас везде, во всем мире, независимо от того, кто её делает. У всех она растет.
«Лавка» появилась в начале лета 2019-го, а в конце года ко мне пришел мой руководитель и сказал, что мой бизнес — подписка на рационы — он классный и растёт, но по прогнозам дойдёт только до нескольких миллиардов рублей выручки в год. И что они видят, как применить наш опыт и ресурсы в «Лавке», где перспективы бизнес-модели в сотни раз больше.
Тогда он предложил: «Давай это всё продавать через “Лавку”, зачем вам и им отдельные курьеры и приложения. Давай объединим, а подписку закроем». Тогда уже витала идея создать суперприложение. Нам было обидно, мы же делали этот проект. Но я согласился — это актив «Яндекса», он сам решает, как его использовать.
Мы договорились, что закроем подписку и переведем продажи в «Лавку». Тогда же начали делать готовую еду для «Лавки». ООО «Партия еды» до сих пор это делает. Тогда мы договорились, что закончим перестройку и я уйду из компании, потому что мне уже не хотелось оставаться.
Но время показало, что тогда «Яндекс» сделал всё правильно. Мы видим, что происходит: Лавка растёт быстро, а наборы развиваются медленнее, чем раньше — это видно по конкурентам. То, что сейчас «Партия еды» делает для «Лавки», её выручка и показатели бизнеса оказались сильно лучше, чем можно было ожидать.
Ты общаешься с кем-то, кто там остался? Как они относятся к изменениям.
Там мой партнер-сооснователь — Филипп Башьян. Он там работает до сих пор, всем управляет. Он доволен, но лучше у него спросить.
Про отношение к деньгами и мотивацию: зачем жить в стрессе, когда можно этого не делать, и почему не готов только считать инвестиции
После продажи компании у тебя появилось достаточно много относительно свободных денег. РБК ты говорил, что стал долларовым миллионером, то есть не меньше 70-80 млн рублей. Или больше?
Больше, но детали не комментирую.
Ты думал больше не работать, вложиться во что-то консервативное и отдыхать?
Думал. Эта идея мне не понравилась.
Пока я был в «Яндексе», то вообще ни о чем не думал, было не до этого. Сделка у нас была разбита на несколько частей: сначала я получил одну часть, потом другую. Когда я ушел, время освободилось, тогда и начал задумываться о планах.
Математическая возможность «положить на счёт и жить долго» была, да и сейчас есть. Но мне на тот момент было 35 лет — это не так уж много. Как-то это странно — заработать вообще-то не очень большие деньги и дальше сидеть, охранять их. Это не та цель, ради которой следующие 35 лет стоит жить.