«Точное мышление в безумные времена. Венский кружок и крестовый поход за основаниями науки»
В начале XX века в кофейне Централь начали собираться студенты и преподаватели Венского университета. Они были увлечены вопросами, которые относились к широкому спектру наук: от физики и математики до архитектуры и коммуникации. Спустя некоторое время из этих собраний родилась философская школа логического позитивизма, утверждающая, что для познания мира достаточно исключительно эмпирических доказательств и естественных наук. В книге «Точное мышление в безумные времена. Венский кружок и крестовый поход за основаниями науки» (издательство «Corpus»), переведенной на русский язык Анастасией Бродоцкой, физик Карл Зигмунд рассказывает историю сообщества выдающихся ученых и их научных изысканий, развернувшихся на фоне экономических и политических потрясений Австрии и Германии начала ХХ века. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященным физику и основоположнику философии науки Эрнсту Маху, который оказал значительное влияние на участников кружка и, в конечном итоге, на логический позитивизм.
Издание подготовлено при поддержке Фонда некоммерческих инициатив «Траектория».
Взгляд за кулисы
Однако всемирную славу Маху принесли даже не эксперименты, а соображения о принципах физической науки. Как писал впоследствии Карл Поппер: «Немного великих людей имели такое интеллектуальное влияние на двадцатый век, как Эрнст Мах. Он повлиял на развитие физики, физиологии, психологии, философии науки и чистой (или спекулятивной) философии. Он повлиял на Эйнштейна, Бора, Гейзенберга, Уильяма Джеймса, Бертрана Рассела и многих других».
Философствующих ученых всегда было великое множество, да и философов, пробовавших свои силы в науке, тоже достаточно. Но Мах был исключением. Он основал новую дисциплину: философию науки.
Предметом изучения стала наука как таковая. Момент для этого был самый подходящий. Наука перестала считаться любимым увлечением, вроде хобби, отдельных мыслителей и мечтателей. В девятнадцатом веке она превратилась в глобальное предприятие, охватывающее многие поколения. Ее повсеместно признали движущей силой промышленной революции. Назрел вопрос, который больше не мог оставаться без ответа: если прогресс человечества основан на науке, на чем основана сама наука?
Задача понять, на чем зиждется знание, оставалась одной из главных в философии. Откуда мы знаем, что вон там растет дерево? Или что Наполеон когда то жил на свете? Или что собаки чувствуют боль? Мах занимался более практическими материями, которые нельзя было ни обойти, ни отмести: его интересовали принципы научного знания, того растущего, нажитого тяжким трудом знания, которое принадлежит всем и влияет на каждого. Об этом он написал три книги: «Механика. Историко-критический очерк ее развития» (1883), «Основные положения теории тепла» (Die Principien der Wärmelehre, 1896) и «Основные положения физической оптики» (Die Prinzipien der physikalischen Optik, опубликована посмертно, в 1921 году).
Каков подлинный смысл физических понятий — что такое сила, тепло, энтропия? Что такое вещество? Как измерить ускорение? К подобным вопросам Мах подходил снизу вверх, начиная с простейших наблюдений, а затем переходя к критическому анализу исторических корней. Он с самого начала интуитивно ощущал, что между философией науки и историей науки прослеживается теснейшая связь.