Сергей Вересков

СНОБСтиль жизни

Японские колокольчики

Сергей Вересков

Cолнце слепило. Лизу вели под руки два одинаковых полицейских: белые рубашки, ботинки в пыли. Я выбежал из холла задыхаясь. Лизу, Лизу не троньте, кричал. Отпустите. Вас двое, а она одна, а вы так сильно ее сжимаете, как вам не стыдно, вам.

Она билась в их руках, изворачивалась. Хрипела от слабости, от злости. Я кинулся к ним, ноги заплетались, вцепился в полицейских – да как вы смеете, в чем ее вина, она ни в чем не виновата, посмотрите, какая она молодая, с тонкими щиколотками, а вы, а вы…

– Ты, это ты меня сдал! – Лизе вдруг удалось вырваться на секунду, она повернулась ко мне. – Ты, ты, ты меня сдал! Ненавижу тебя, старый идиот, чокнутый, ненормальный! Да ты сгниешь здесь, понял?!

Она с силой толкнула меня, и я упал навзничь, назад. Очки слетели. В глазах зернистая мошкара, а в голове шум, будто огромные песочные часы переворачиваются. Гулко хлопнула дверь. «Поехали» – и облако пыли.

Из носа текла кровь. Я нащупал очки, надел их. Левое стекло треснуло, правое выпало. Перед глазами все было мутным, потому что я плакал. Невидимые чайки кричали вдали. Надо мной было небо. Небо плавилось от зноя, таяло, текло по рукам; солнце слепило.

Однажды жена мне сказала, что если бы я был птицей, то непременно пеликаном. Если бы животным, то бурым неуклюжим медведем. А если бы я был зданием, то обязательно таким, как огромное здание санатория «Надежда».

Наверное, она была права.

Был долгий сонный день. Набегали тучи, лил дождь. Он так же быстро проходил, как и начинался, и тогда было душно. Я сидел в холле санатория, в мягком кожаном кресле. Я дремал и просыпался: мне был семьдесят один год, и мне это можно. Сквозь прозрачный сон я услышал, как по мраморному полу, в жемчужных жилках, цокают каблуки. Раз-два, раз-два, раз-два, раз… прекратилось.

Я открыл глаза и мотнул головой, стараясь избавиться ото сна. Прямо передо мной была деревянная стойка рецепции, выкрашенная в темно-коричневый цвет, облупившаяся. За ней виднелась голова Тани, нашего администратора, с белой прической, как паутина, а прямо перед ней – боком ко мне – стояла девушка. Тяжелые браслеты на ее запястье грозились вот-вот со звоном упасть на пол. В руках она держала раскрытый оранжевый зонт, усыпанный крупными каплями дождя, – экзотический цветок с мокрыми лепестками. Она сложила его с тугим хлопком, и сон исчез.

– У меня должен быть шестой номер, – у нее резкий голос.

– Мне все равно, что в том крыле у вас никто не живет, – она нетерпеливо барабанила по стойке, – я звонила и просила номер с видом на сад, на лес, на горы, так что… – легкая пауза, девушка перегнулась через стойку, чтобы увидеть бейдж, – Татьяна Филипповна, пожалуйста, будьте добры предоставить мне то, о чем я прошу.

– Елизавета, Елизаветой меня зовут, хватит выканий, Татьяна, если вы видели мой паспорт, это еще ничего не значит, – она взяла протянутые ключи, – вот и славно, вот спасибо, Татьяна. А что, чемодан мне самой тащить? Я оставила его там, у входа, – неопределенно махнула рукой.

Я шел сзади нее по длинному коридору. Чемодан был и вправду тяжелый: старая модель, у таких углы обиты тонким железом. Я шел и думал, откуда у нее такой чемодан. Она не оглядывалась. Сердце стучало в ушах. Коридор был темным: днем он совсем не освещался, только вдали был свет, там, где начиналась веранда. Когда на нее вышли, хлынул ветер. Платье зеленой волной облепило коленки девушки, изумрудным хвостом трепетало в воздухе позади. Она придерживала его рукой – звенели браслеты, как японские колокольчики, на пальце чернел перстень с фиолетовым прозрачным камнем.

– Нам долго еще?

– Нет, мы почти рядом, почти пришли.

Ну, вот, – я с облегчением опустил чемодан, – вот ваш номер, – дыхание сбивалось, – номер шесть. У вас ключи?..

Она протянула их мне, велев открыть дверь и занести чемодан в номер.

Узкий коридорчик, справа – ванная комната, прямо – спальная с кроватью у окна. Она села на нее, я поставил чемодан рядом. Пока проверял номер – работает ли радио, горит ли свет, есть ли горячая вода, – рассказывал о санаторном распорядке дня. Завтрак с семи до девяти, потом до двенадцати дня процедуры. Я выглянул из ванной комнаты и улыбнулся. Ужин с шести до восьми вечера – лучше не пропускать: кафе в городе, а туда ехать на автобусе, и еще на одном автобусе.

– Это все? – она посмотрела на меня.

– В общем, да, вы располагайтесь, как вам удобно, я ухожу, ухожу. Номер рецепции знаете? Хорошо, – я повернулся уже, чтобы выйти, но тут услышал, как за стеной с шумом подвинули стул, и я вспомнил, что еще хотел сказать. – Да, и не пугайтесь, если за стенкой вдруг что-то упадет, ударится, еще какой-то звук… Татьяна слукавила, сказав, что в этом крыле никто не живет. Там, в соседнем номере, каждое лето останавливается один молодой человек, ему чуть больше тридцати, и он совсем ничего не видит. Он слепой.

Я его помню еще десятилетним мальчиком: он отдыхал здесь с матерью, она сейчас уже умерла, а тогда была крепкой женщиной, всегда прилично одетой, сумочка кожаная в руках. Она его привезла к нам, когда он уже начал терять зрение. В городе ему делали уколы, клали в больницы, обследовали, изводили совсем. Была запланирована даже операция у известного врача. И она привезла его к нам, чтобы он отдохнул. У нас же здесь очень красиво. И горы, и кипарисы.

Она всегда была рядом с ним. Однажды, когда я вечером шел по саду, услышал, как они разговаривают, стоя на веранде. На небе было столько звезд, что даже страшно. И море шумело. А мальчик говорил матери, что не хочет операции. Что будет больно, что он не верит, что это нечестно – ничего не видеть. Она плакала.

Через год, когда я встретил его в холле, он был уже абсолютно слепым. Тыкался в углы, задевал столики, падал, где ступеньки. Она стеснялась и старалась не показывать, что стесняется. В другие приезды ему было полегче, конечно. Потом она умерла. А он здесь бывает каждое лето.

– Вы не бойтесь его, если что, – я улыбнулся, – он странный, но никого не обижает. Иногда может тихонько постоять на веранде вечером, в темноте, словно призрак. Только он не призрак никакой.

– Да я бы и не испугалась, – сказала Елизавета, вставая с кровати, чтобы открыть окно: подул ветер, кружевная тюль поднялась – розовая, лиловая, – девушка достала из красной глянцевой сумочки сигареты и закурила. – Знаете, был у меня в жизни один слепой, его, кстати, так даже все и звали – Слепой. Хороший был, жаль, что умер, – она выдохнула дым и немного помолчала. – Я к чему эту паузу сделала: может, вы уже выйдете из номера?

Когда за мной захлопнулась дверь, я вспомнил:

– У вас тут рядом лестница вниз – это в санчасть! – крикнул в дверную щель. – Там всегда наш медбрат сидит, Виктор, так что если вам вдруг станет плохо или что-то понадобится – обращайтесь, он поможет!

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Александр Кушнер Александр Кушнер

Александр Кушнер — один из лучших лирических поэтов ХХ века

Собака.ru
Никаких шлепок и свадебных платьев: какой дресс-код советуют соблюдать музеи и театры Никаких шлепок и свадебных платьев: какой дресс-код советуют соблюдать музеи и театры

Какие рекомендации по выбору одежды мировые театры и музеи дают посетителям

Forbes
VOX VOX

VOX — культовое место тихой роскоши, где встречаются знаменитости

Собака.ru
Опасно ли летать на старых самолетах и почему их до сих пор так много Опасно ли летать на старых самолетах и почему их до сих пор так много

Почему авиакомпании используют самолеты, которые можно называть пожилыми?

Maxim
Переходи на зеленый Переходи на зеленый

Мода на экосексуальность и привычки, полезные для тебя и для природы

Лиза
Правила порядка Правила порядка

Как научить детей поддерживать порядок в своей комнате, не тратя на это часы

Новый очаг
Параллельщики. Carwin — о главных ошибках при поиске машины за рубежом Параллельщики. Carwin — о главных ошибках при поиске машины за рубежом

Как отличить реального поставщика от хорошо замаскированного обманщика

РБК
В именьи близ столицы В именьи близ столицы

Почему крестьяне из Мурина получили свободу раньше?

Санкт-Петербургский университет
Маме не говори: 12 вещей, которые родителям не нужно знать о твоем мужчине Маме не говори: 12 вещей, которые родителям не нужно знать о твоем мужчине

О чем не стоит рассказывать даже маме?

VOICE
Тропические болота нивелировали успехи арктических в поглощении углерода Тропические болота нивелировали успехи арктических в поглощении углерода

Почему снижается продуктивность болот, поглощающих углерод

N+1
Мягкая сила русского стиля Мягкая сила русского стиля

Масштабная площадка, рассказывающая о русской идентичности и новом образе жизни

Монокль
Камни не для всех Камни не для всех

Алмазы подорожают более чем на 50% к 2027 году: надо ли в них инвестировать

Ведомости
Кладбища кораблей: три самых опасных моря на планете Кладбища кораблей: три самых опасных моря на планете

Штормы и смертельные течения — воды каких морей особенно коварны

ТехИнсайдер
Для чего нужен магниевый анод в бойлерах накопительного типа? Для чего нужен магниевый анод в бойлерах накопительного типа?

От чего и как именно защищает магниевый анод в бойлере косвенного нагрева?

CHIP
Показать то, что за кадром: как создаются экскурсии по действующему кинопарку Показать то, что за кадром: как создаются экскурсии по действующему кинопарку

Как организовать экскурсии по кинопарку, не мешая при этом съемочному процессу

Inc.
Ударная волна Ударная волна

Что такое падел и почему его называют «новым гольфом»

RR Люкс.Личности.Бизнес.
От вил до мема От вил до мема

Краткая история «Американской готики» Гранта Вуда

Weekend
Тихоходное транспортное средство: что такое и каким знаком обозначается Тихоходное транспортное средство: что такое и каким знаком обозначается

Что именно считается тихоходом и какие правила обгона действуют?

РБК
Отыграть назад: почему камбэки старых групп стали настолько сильно всем нужны Отыграть назад: почему камбэки старых групп стали настолько сильно всем нужны

Почему вернувшиеся старые группы живут свою лучшую жизнь?

Правила жизни
Польза печени трески: почему врачи рекомендуют есть этот деликатес зимой Польза печени трески: почему врачи рекомендуют есть этот деликатес зимой

Вкусная на бутерброде, источник незаменимых витаминов — все это печень трески

РБК
Лиза Шакира: «Умение признавать свой страх очень облегчает любую работу» Лиза Шакира: «Умение признавать свой страх очень облегчает любую работу»

Вдруг все мои достижения, все мои роли — это лишь случайность?

Коллекция. Караван историй
Кто открыл лазейки в вузы Кто открыл лазейки в вузы

Школьные олимпиады становятся местом отработки способов незаконного поступления

Монокль
От Пушкина до «Твиттера»: как жила и развивалась запрещенная лексика в русской культуре От Пушкина до «Твиттера»: как жила и развивалась запрещенная лексика в русской культуре

Каким был длинный и богатый маршрут русского мата

Maxim
Добро пожаловать на борт! Добро пожаловать на борт!

О чем нужно помнить, собираясь в аэропорт

Лиза
Пластик, металл, стекло: какая посуда подходит для микроволновки Пластик, металл, стекло: какая посуда подходит для микроволновки

Какая посуда безопасна для микроволновки, а от какой лучше отказаться?

CHIP
Гадюка попыталась проглотить зайчонка в десять раз тяжелее себя Гадюка попыталась проглотить зайчонка в десять раз тяжелее себя

Некоторые змеи способны целиком проглатывать добычу, которая очень велика

N+1
Пример заразителен Пример заразителен

Как гаджеты могут стать наркотиком и почему их не стоит обвинять во всех бедах

Правила жизни
Снижение конденсационных следов от самолетов назвали важной климатической мерой Снижение конденсационных следов от самолетов назвали важной климатической мерой

Чтобы снизить влияние авиации на климат, лучше сосредоточиться на следах

N+1
Археологи раскопали традиционный женский убор летописной муромы Археологи раскопали традиционный женский убор летописной муромы

Что археологи нашли в могильнике летописной муромы

N+1
Здоровые привычки для сердца имеют огромный эффект для всего тела Здоровые привычки для сердца имеют огромный эффект для всего тела

Как хорошее здоровье сердца поддерживает работу практически всех систем органов

ТехИнсайдер
Открыть в приложении