Как написать новейшую историю современного искусства в России

Русский репортерКультура

Nemoskva и колонизаторы

Как написать новейшую историю современного искусства в России

Наталья Зайцева

В мастерской художника Андрея Поздеева эксперты посмотрели работы молодых красноярских художников

Проект NEMOSKVA придумал Государственный центр современного искусства (ГЦСИ-РОСИЗО), который летом отправил 50 именитых иностранных философов, кураторов, экспертов по современному искусству в путешествие по Транссибу. Они даже более-менее вернулись. Но что мы узнали в итоге про современное искусство в регионах? И бывает ли региональный совриск — или он, как физика или математика, может быть только глобальным?

— «Немосква», ха! — фыркает пассажир на вокзале, увидев надпись на высоко поднятой табличке в Екатеринбурге. В этом названии слышится привычное для россиян шутливое презрение к Москве, оно же — гордость через отрицание.

Пять десятков иностранцев, вдоволь пообнимавшись со знакомыми им уральскими арт-менеджерами, едут в Сысерть — на выездную выставку в заброшенном заводском здании. Позади Нижний Новгород и Пермь, впереди вся Сибирь и Дальний Восток.

Куратор проекта Алиса Прудникова говорит, что ей так надоело слышать «Екатеринбург? Это так далеко!» от всех, кого она звала на Уральскую индустриальную биеннале предыдущие годы, что она решила: сейчас я вам покажу, что такое настоящее далеко. И показала.

Немосква: страна советов 

Один из пассажиров — специалист по «медленному времени» Карл Оноре (миллион просмотров на TED), наткнувшись на меня в аптеке где-то в Тюмени, устало спросил, все ли дезодоранты в России стоят 900 рублей. Изначально Прудникова представляла себе неспешные разговоры в поезде и безграничные просторы, поэтому журналист Карл Оноре и появился в числе путешественников, но затея с медленным временем провалилась: слишком скорые в России поезда, слишком много нужно успеть в каждом городе. Экскурсия, поездка в загородную галерею, обед, встреча с местным сообществом, ревю идей, дискуссия и деловая вечеринка перед сном — примерно так выглядит типичный день путешествия. Карл Оноре, естественно, не успел прочитать свою лекцию, но внес вклад в проект фразой Anything worth doing is worth doing slowly («Все, чем стоит заниматься, стоит того, чтобы заниматься этим медленно»). И сразу после этого уехал. Буржуйский вариант знаменитой фразы Венички: «Все на свете должно происходить медленно и неправильно».

Кураторы одалживали друг у друга шампуни, забывали в автобусах ноутбуки и отбивались (по рассказам) от встреченных в караоке-баре гомофобов. Кураторы сменяли друг друга: каждые семь дней одна группа улетала, прилетала другая. Весь путь от Нижнего Новгорода до Владивостока осилила только романтическая пара двух философов из Берлина — Надим Самман и Делия Ханна. Надим известен в России как куратор Московской молодежной биеннале в 2016 году, которая проходила на Трехгорке; также он был куратором Антарктической биеннале, где художники показывали с ледохода свое искусство пингвинам и китам, а также выкладывали на снегу остатки запасов еды в качестве арт-проекта. Делия занимается историей катастроф и антропоценом. Наверное, в этой поездке их интересовала Земля как таковая. Надим, например, очень удивлялся, что Новосибирск находится на широте Непала, а в Омске, in the middle of nowhere, он может сходить в приличный барбершоп.

Микро-арт-группа «Город Устинов», Манифест (Без названия), 2018

Главная культуртрегерская задача экспертов — проводить ревю идей в городах, чтобы найти проекты для итоговой выставки невоплощенных идей. Как это может выглядеть, показывала выставка «Большая страна — большие идеи», которая ехала за поездом в фургоне и монтировалась в каждом городе, где проходило ревю. Эскизы отобранных «больших идей», например, такие: микроарт ижевской группы «Город Устинов» — крошечные кусочки перьев, стружек, камушков и ниточек, разложенные в строгие ряды, и пинцет, которым зритель может их перекладывать, отвечая художникам на их языке. Или — «пост-интернет»-проект екатеринбургской художницы Люды Калиниченко, которая документировала мусор, производимый ею во время сидения в интернете; фотографии мусора на 500-метровой полоске ткани должны быть размещены на полях Свердловской области. Проект Глафиры Северьяновой и Ивана Галузина из Мурманска — сравнение книг отзывов на выставки современного искусства норвежцев и русских (русские дают художникам гораздо больше советов). Кто знает — если бы автору этой статьи дали больше места в книге отзывов, то, возможно, этого материала, полного полезных советов, и не было бы.

Оказалось, кстати, что приграничные регионы типа Мурманска — с точки зрения совриска скорее ЕС, чем Россия: Александр Буренков в своей кураторской экскурсии по выставке говорит, что они в ГЦСИ «открыли» для себя мурманских художников, хотя те давно успешно работают в Норвегии. Совет: будьте внимательны друг к другу!

Художества на грани сдвига

На ревю было много и откровенного трэша. Причина — отсутствие фильтра и свободный формат. Выглядит это так: за дугообразными столиками сидят по два-три эксперта, и к ним подсаживаются художники с проектами. Никакой регламентации у разговоров нет, правила рождаются на месте. Бейджиков тоже ни у кого нет.

В Екатеринбурге девушка по имени Малина садится за стол к Надиму Самману и Дарье Бочарниковой, представляющей бельгийский центр BOZAR. Работа Малины называется «Против интерпретации» и посвящена одноименному эссе Сьюзен Сонтаг. Малина начинает говорить на английском очень тихо, Надим просит ее говорить громче, но в шуме голосов все равно мало что слышно.

— Значит, вы вдохновились Сьюзен Сонтаг и решили делать иллюстрации к ее тексту? — Надим и Дарья смотрят на яркие цифровые коллажи в руках художницы.

— Я бы не назвала это иллюстрациями.

— Почему вы читали Сьюзен Сонтаг?

Я не слышу ответа. Кажется, Надим и Дарья тоже.

— Выглядит как обложки. Куда вы хотите дальше пустить эти цифровые коллажи? Какое у них назначение?

— …

— Я не слышу, — говорит Надим.

— ...museum space.

— Вы хотите их напечатать на холстах?

Эксперты Надим Самман и Делия Ханна

— Да.

— Каков ваш бэкграунд?

— Я изучала дизайн и работала иллюстратором.

— Если вас интересуют отношения текста и образов, то, возможно, вам близки московские концептуалисты? — задает вопрос Дарья Бочарникова.

— Да, я видела их. Я думаю, каллиграммы — это интересно. Но мне хочется работать с текстом более значительным.

— Вы сказали, что вы хотите быть художником. Почему вы хотите быть художником? — тоже вопрос Бочарниковой.

— Я этого не говорила.

— Я вам предложу вот какой метод, — говорит Надим. — Найдите эссе Сьюзен Сонтаг, которое вам нравится, и сделайте по одному изображению для каждой страницы эссе. А затем сделайте книгу. Так вы создадите грамматику, язык.

За другим столом стильная блондинка в плюшевом свитере показывает экспертам коллажи с обнаженным телом; название проекта «Тело на границе эволюционного сдвига». Кураторов привлекает одна распечатка: огромные бумажные стикеры на городской мраморной стене.

— Вы сделали это в городе на стене, это скетч для стены?

— Да. И еще я сделала видео, — кураторы смотрят видео, похожее на калейдоскоп.

— Где вы брали моделей? — спрашивает Габи Нгкобо, куратор X Берлинской биеннале.

— Это мое тело.

— Вы обращались к традиции, мандале? — комментирует Габи видео.

— Я не совсем поняла, — отвечает девушка по-русски; переводчик помогает, упуская мандалу.

— Нет, я сама. Возможно, мне не хватает технических навыков…

Павел Отдельнов, «Психозойская эра», фрезерованная доска МДФ, масло. 34х48,5, Тюмень, 2018

— Интересно ли вам думать об альтернативном теле, не о технологиях? — спрашивает Габи.

Переводчик упускает альтернативное тело при переводе: «интересно ли вам думать об изменениях тела без технологий»? Художница говорит об эволюционных изменениях зрения и походки.

— Это напоминает гиперреалистические скульптуры Патриции Пиччинини, посмотрите ее работы, — говорит художница Моника Нарула.

Девушка кивает, но не записывает. Переводчик молчит.

— Посмотрите еще работы русской художницы Елены Артеменко, она тоже работает с телом, — говорит Елена Ищенко, основательница журнала об искусстве aroundart.org.

Художница не записывает. От их диалога возникает ощущение обидной дискоммуникации, в которой проявляется сразу все: невозможность объяснить что-то за пять минут про волнующие западных кураторов тренды типа «альтернативного тела»; в среднем плохой английский наших соотечественников (которого они к тому же стыдятся); неумение усваивать информацию.

Совет: художники, не стыдитесь!

Думай глобально, действуй глокально

Землепроходный характер проекта стал приманкой для международного арт-сообщества: когда еще прокатишься в поезде по Транссибу!.. Однако эдакий «колониальный взгляд» на страну — со стороны более образованных западных кураторов и более могущественных московских организаторов — стал причиной критики NEMOSKVы. Во-первых, само название. Лишенные привилегий условного студента Британки или Школы Родченко, живущие в шести часах лета от главных выставок Гаража и ММОМА, художники из регионов действительно переживают по поводу своей провинциальности, и название их троллит. А им, может, хотелось бы самоопределяться вообще не через Москву.

Странная роль объектов для изучения тоже коробила. Художники Анна и Виталий Черепановы, бывшие участники арт-группы ЖКП из Екатеринбурга, решили перевернуть оптику: это мы будем спрашивать экспертов, кто они такие. Нацепив самодельные бейджики, они поехали автостопом за экспертами по городам. Отличная рекурсивная акция — ее бы хорошо задокументировать и в Брюссель на выставку. Но уже в Омске ребята развернулись домой, так как надо было кормить кошку.

Алексей Мартинс, «Фиалки из мертвой земли», эскиз к проекту, 2018

В соцсетях многие художники обвиняли проект в колониальном отношении к регионам, в том, что он сливает все города в одну недифференцированную «немоскву», отвлекает внимание от тихих инициатив на местах и создает ощущение, что искусство — это то, что происходит с официозной помпой. Отдельным пунктом критики были ревю идей, в которых критики усмотрели не эгалитарность, а хаос.

Эксперты всю эту критику, конечно, предвидели и много разговаривали на темы колониализма, самоорганизации и методов отбора работ. Куратор из Греции Марина Фокидис, например, рассказала, что когда престижная масштабная выставка «documenta 14» приехала в Афины, то организаторов там встретили трафаретные надписи на стенах «Дорогая documenta, я отказываюсь экзотизировать себя ради того, чтобы вы увеличивали свой культурный капитал».

Младший куратор Музея Гуггенхайма Сяоюй Вэн говорит, что отрицать проблему бессмысленно — надо ее признавать и, если уж пишешь историю искусства страны, будь то Китай или Россия, стараться уходить от стереотипизирования. А для этого «усложнять повествование», оценивать предмет с разных точек зрения, знать социально-политический контекст.

Моника Шевчик из Чикаго соглашается с ней: история — сложная вещь, ее могут писать все, с разных позиций. И даже из незначительного положения (from minor position) можно написать «Войну и мир», которая станет глобальной, как классическая русская проблема «маленького человека». Кроме того, Шевчик отметила, что самые важные вещи в современном искусстве начинались в малых группах, поэтому важно влиять на тех, кто рядом.

Антонио Джеуза, куратор из ГЦСИ, на конференции в Тюмени заявил, что регионального современного искусства не существует в принципе: есть национальное — спонсируемое государством или возникающее под воздействием понятия «национальное» — и локальное, рождающееся на маленькой территории и способное разрастись до глобального, как ливерпульская четверка The Beatles.

Есть слово glocal — это сплав local и global. Глокальным называется такое местное искусство, в котором проявляются глобальные тренды. Например, работа Наташи Юдиной из Томска — скульптурная голова Ленина, полностью обшитая белым кроличьим мехом, называется «Ленин в зимнем уборе». Язык этой работы — современный, диссенсуальный, то есть не предлагающий однозначной трактовки, не содержащий в себе лобовую метафору — а значит, симпатичный для многих ценителей современного искусства в мире глобальный язык. Содержание при этом и локальное (бюсты Ленина, кроличий мех), и глобальное (Ленин). Таких работ не очень много, и Наташа Юдина уже известная художница, ее не надо «открывать»; в Томске ее скульптуры представляли экскурсии как работы местной знаменитости.

Два совета: не забудьте покормить кошку и не экзотизируйте себя.

Регионов больше нет

— Думаю, здесь предстоит переосмыслить, как преподается визуальный язык, как он передается, — говорит кураторка Берлинской биеннале Габи Нгкоба. — Мне показалось, что люди черпают свои знания из интернета и арт-центров, но сама система образования не оборудована для них.

Художник должен понимать, как его работа соотносится с мировым искусством. Заниматься современным искусством, не общаясь со своими коллегами, невозможно. Интернет здесь помогает мало. «Мы это поняли еще 20 лет назад», — говорит Кристиана Пол, специалистка по самому технологичному виду современного искусства — цифровому. Важна мобильность и личное общение. Почему на Западе не говорят про «региональное искусство»? Потому что художник из Берлина может иметь мастерскую в США, и уже непонятно, кого он представляет.

Александр Буренков, проводя экскурсии по выставке «больших идей», любит приводить в пример Люду Калиниченко из Екатеринбурга, которая определяет себя через «пост-интернет», потому что училась в Берлине и там попала под влияние главных фигур этого направления. «Хотя казалось бы — где Екатеринбург и где пост-интернет?» — говорит Буренков (хотя мы уже знаем, что Ебург недалеко).

Любопытно, что в сознании москвичей и иностранцев Сибирь отстоит от мировых процессов дальше, чем в ощущениях самих сибиряков. Каждый раз, разговаривая с художниками из Омска, Новосибирска или Красноярска, эксперты удивляются их чувству расстояния. Четыре часа езды из одного города в другой — ерунда, ночь в поезде — не проблема! Расстояние между Новосибирском и Красноярском — как между Москвой и Петербургом, но кажется, что города связаны гораздо теснее.

Людмила Калиниченко, «500м_онлайн», эскиз к проекту, 2018

Пара местных арт-активистов — Ангелина Бурлюк и Петр Жеребцов просто запрыгнули в поезд с экспертами в Новосибирске и наутро вышли в Красноярске. Здесь они раньше работали, в апреле вернулись на родину Пети в Новосибирск, чтобы поднимать местный филиал ГЦСИ. В поезде Петя и Ангелина, которая, кроме прочего, еще и топовый инстаграм-блогер, посоветовали журналистам пару модных клубов в Москве. Петр учился в Германии. В общем, этим людям явно не мешают ни расстояния, ни недостаток арт-институтов.

— А что мы продуктивного можем сказать, обозвав подобный проект колонизирующим? — отвечает Жеребцов на претензии своих коллег — новосибирских художников. — Мы можем сформулировать критическую программу, заявить: «Мы не участвуем, зачем нам встречаться с кураторами, которых со всего мира собрали, мы дальше будем вариться в своей кастрюльке, искать свои пути, чтобы становиться интернациональными». Можно сказать: мы умные, мы доедем до Венеции сами. Но если ты хочешь влиять на среду, важно участвовать в проектах, которые реализуют твои друзья, кураторы, активисты.

Ну, сойдет за совет.

Что дальше

— Я поняла, что институции ни черта не работают — работают просто люди, и в них главная энергия и сила, — говорит комиссар проекта Алиса Прудникова.

ГЦСИ столкнулся с тем, что от него хотят не экспертизы, а помощи в создании среды для современного искусства.

Когда я задаю вопрос Александру Буренкову, представителю ГЦСИ, о том, почему русское искусство в таком незавидном положении, он отвечает: дело не столько в бедности населения, сколько в незаинтересованности власти и бизнеса.

— В Индии люди живут гораздо беднее, чем россияне, но при этом у них есть современное искусство. Проблема в отсутствии образования, государственной поддержки. Весь китайский пузырь на рынке искусства возник, потому что местные олигархи стали покупать молодое искусство, стали в него инвестировать. А у нас до сих пор те олигархи, которые могут это делать, инвестируют в Герхарда Рихтера. У нас не появился рынок.

Когда в солнечном Красноярске молодые энтузиасты Оксана Будулак и Саша Санников ведут тебя за гаражи, чтобы показать уникальный холм с советской доской почета, которую они стали использовать как рамы для стрит-арта, и рассказывают, как начали проводить аукционы и даже установили ночное освещение, — всему этому, конечно, радуешься, но задаешься вопросом: а что будет с этими энтузиастами дальше? Допустим, в Красноярске их ждет работа с мощнейшим музеем совриска «Площадь Мира», который расположен на берегу Енисея в последнем в СССР громадном музее Ленина. Внутри много антисоветских экспозиций, отчего «Площадь Мира» чем-то напоминает модный Еврейский музей в Москве.

Но вообще быть художником или куратором в «немоскве» — незавидная карьера.

— У меня иногда возникает ощущение самоэксплуатации; если я назову свою зарплату в Краснодаре, вы будете смеяться, — говорит Елена Ищенко, куратор центра современного искусства «Типография» в Краснодаре и основательница журнала around.org. — Эта самоэксплуатация рождает ощущение усталости. Ты так много стараешься, твои друзья художники делают бесплатно проекты, их приглашают в Москву, им не платят гонорары, они вкладывают кучу своих денег… Зачем? Все большие проекты в локальной среде вырастают из невероятных усилий, самоорганизации, и если в какой-то момент эта самоорганизация не получит бюджет на большой проект, все просто схлопнется и исчезнет — никакого регионального искусства просто не будет.

Елене, которая выступила с этой речью на дискуссии в Екатеринбурге, аплодирует вся интернациональная аудитория.

Что тут посоветовать? Может, вы дадите совет?

Фотографии: nemoskva.art

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Возвращение к истокам Возвращение к истокам

Как запустить доставку домашней еды

Русский репортер
Карина Мишулина – Тимуру Еремееву: «Хватит бегать от судов! Докажи, что ты сын!» Карина Мишулина – Тимуру Еремееву: «Хватит бегать от судов! Докажи, что ты сын!»

Интервью с женщиной, которая борется за доброе имя своего знаменитого отца

StarHit
Бренд народного происхождения Бренд народного происхождения

Как в России развиваются художественные промыслы

Эксперт
6 фактов про секретный альбом «Гражданской обороны», который Егор Летов никому не давал слушать 6 фактов про секретный альбом «Гражданской обороны», который Егор Летов никому не давал слушать

В 1985 году «Гражданская оборона» записала альбом Psychedelia Today

Maxim
У эволюции нет конкретной цели, но есть результат У эволюции нет конкретной цели, но есть результат

Как происходит видообразование, с чего начинается и через какие этапы проходит

Наука и жизнь
Что можно узнать о мировой истории из 99 документов Что можно узнать о мировой истории из 99 документов

Что можно узнать о мировой истории из 99 документов

Forbes
Кто хочет стать пенсионером Кто хочет стать пенсионером

Почему американцы уходят на пенсию в тридцать

GQ
Ворошат прошлое Ворошат прошлое

Что произошло между Дженнифер Энистон и Джастином Теру на этот раз?

Grazia
Война нервов: как США устраняют конкурентов с рынка нефти Война нервов: как США устраняют конкурентов с рынка нефти

Америка вытесняет конкурентов с рынка благодаря санкциям

Forbes
Избежать провала. Как подготовиться к публичному выступлению Избежать провала. Как подготовиться к публичному выступлению

Свое выступление надо строить в зависимости от времени дня и состава аудитории

Forbes
«Спасибо, что уволен!» «Спасибо, что уволен!»

Как пережить внезапное увольнение с минимальными потерями для себя

Psychologies
Проще говоря: как донести свои мысли до аудитории Проще говоря: как донести свои мысли до аудитории

Секреты общения из новой книги Джея Салливана

Forbes
Сиди молча Сиди молча

Медитация — новый черный

Vogue
Скажем прямо Скажем прямо

Как выявить нарушения осанки и что поможет исправить ситуацию

Grazia
Движение — жизнь: 9 лучших способов мотивировать себя заниматься Движение — жизнь: 9 лучших способов мотивировать себя заниматься

Современному человеку держать себя в форме круглый год не так-то просто

Playboy
Этой осенью вам нужен красный свитер Этой осенью вам нужен красный свитер

Три образа, в которых вы будете выглядеть стильно в красном свитере

GQ
5 способов скорректировать поведение подростка 5 способов скорректировать поведение подростка

Подростковый период пугает практически всех родителей

Psychologies
Как отслеживать телефон ребенка: полный контроль Как отслеживать телефон ребенка: полный контроль

Всегда пригодятся знания о том, как следить за ребенком через телефон

CHIP
Курс руля Курс руля

Десять главных трендов грядущей автомобильной революции

GQ
Ай да Винчи! Ай да сукин титан Возрождения! Неизвестные изобретения Леонардо да Винчи Ай да Винчи! Ай да сукин титан Возрождения! Неизвестные изобретения Леонардо да Винчи

Неизвестные ранее страницы из записных книжек великого гения Леонардо да Винчи

Maxim
И блеск, и шум, и говор балов И блеск, и шум, и говор балов

Дизайнер Алла Катанович оформила квартиру с видом на Петропавловскую крепость

AD
Каких приложений не хватает Android: делаем телефон умнее Каких приложений не хватает Android: делаем телефон умнее

Расскажем, как добавить в Android несколько интересных штук

CHIP
Настойка женьшеня: инструкция по применению для мужчин (выпей ее уже) Настойка женьшеня: инструкция по применению для мужчин (выпей ее уже)

Как принимать настойку женьшеня для здоровья мужчинам?

Playboy
Рыцарь образа Рыцарь образа

Музей современного искусства предлагает погрузиться в мир Михаила Шемякина

Vogue
Гендерные стереотипы: возможно ли равенство на работе Гендерные стереотипы: возможно ли равенство на работе

Как группа ученых пыталась восстановить гендерное равенство в полиции

Psychologies
Кошачий вальс Кошачий вальс

Главная кошатница мира моды исполнила коллекцию вместе с Louis Vuitton

Tatler
Макс Барских: «Мое творчество невозможно без перевоплощения» Макс Барских: «Мое творчество невозможно без перевоплощения»

Интервью с джокером современной поп-сцены Максом Барских

Cosmopolitan
Правила жизни Бориса Гребенщикова Правила жизни Бориса Гребенщикова

Музыкант, Санкт-Петербург

Esquire
Что носили мужчины на этой неделе Что носили мужчины на этой неделе

Идрис Эльба и Эдди Редмэйн оттачивают мастерство ношения костюмов-троек

GQ
Тест и обзор Huawei Y7 (2018): средний класс с морем недостатков Тест и обзор Huawei Y7 (2018): средний класс с морем недостатков

Тест и обзор Huawei Y7 (2018): средний класс с морем недостатков

CHIP
Открыть в приложении