Безумная любовь
Карлоту часто видели пьющей воду из фонтана Треви — только в нем, по ее мнению, вода не была отравлена. Через несколько дней императрицу увезли из Рима в Мирамаре. Там она часами бродила по пустым залам, подходила к высоким окнам, выходящим на залив, вглядывалась в морскую даль и шептала имя мужа
Мария Шарлотта Амелия Августина Виктория Клементина Леопольдина Саксен-Кобург-Готская родилась седьмого июня 1840 года в семье бельгийского короля Леопольда I и Луизы Орлеанской. Единственная дочь была названа в честь первой обожаемой супруги Леопольда, умершей в родах. Сначала отец почти не обращал внимания на девочку: он бы предпочел еще одного сына — в придачу к уже имеющимся Леопольду-младшему и Филиппу. Но в десять лет Шарлотта потеряла мать — Луиза умерла от туберкулеза, и общее горе сблизило отца с дочерью.
Когда Шарлотте было шестнадцать, Леопольд I начал подыскивать ей жениха. Он прочил на эту роль короля Португалии, однако жизнь распорядилась иначе... Как раз в это время эрцгерцог Максимилиан «инспектировал» королевские дворы Европы с целью найти достойную невесту. Наведался он и в Брюссель. Высокий, голубоглазый, белокурый наследник древнего могущественного рода поразил принцессу в самое сердце. Фердинанд Максимилиан Иосиф фон Габсбург родился в венском дворце Шёнбрунн шестого июля 1832 года. Его старшим братом был император Австрийской (позднее Австро-Венгерской) империи Франц-Иосиф, который взошел на престол восемнадцатилетним юношей и находился у власти шестьдесят восемь лет, обойдя по длительности правления королеву Викторию.
Романтик Максимилиан с детских лет обожал море. Как-то, увидев в Гибралтарском проливе британские корабли, он воскликнул: «Флот австрийского императора должен быть не хуже английского!» И основал на Адриатическом побережье — в Триесте и Пуле — военно-морские базы. В восемнадцать эрцгерцог был зачислен в команду фрегата «Новара» и спустя три года стал его капитаном. Еще через пару лет Франц-Иосиф, стараясь держать амбициозного брата подальше от двора (император ревностно оберегал трон от возможных притязаний родни), назначил его контрадмиралом и командующим флотом. Максимилиан, стремясь стать идеальным флотоводцем, всегда носил в кармане листок, на котором начертал двадцать семь жизненных правил. Некоторые гласили: «не допускать никаких шуток с подчиненными», «никогда ни о ком не говорить плохо», «не произносить непристойных слов», «никогда не жаловаться», «слушать всех, верить немногим», «уединяться, чтобы думать».
«Новару» эрцгерцог с юности считал родным домом и на своем фрегате обошел Грецию, Италию, Испанию, Португалию, Францию, Германию, Голландию, Египет, Мадейру. Первая страстная любовь настигла его в Лиссабоне. Сердце Максимилиана покорила бразильская принцесса Мария Амелия Браганса. Они даже были помолвлены, но пожениться не успели: в двадцать один год девушка умерла от туберкулеза. По легенде, Габсбург до конца жизни носил на пальце ее кольцо, что, впрочем, не мешало ему увлекаться другими женщинами.
В 1856 году отпрыск древнего рода посетил двор Леопольда, но заинтересовался вовсе не юной принцессой, а королевскими оранжереями. Дело в том, что брат австрийского императора помимо кораблей и морских баталий с детства любил ботанику, собирал гербарии, описывал растения и мечтал открыть новые виды флоры. Однако из дома пришло недвусмысленное указание обратить особое внимание на бельгийскую наследницу. Для Франца-Иосифа не было тайной, что в Вене эрцгерцог увлекся графиней Линден, и эта связь императора совсем не обрадовала.
Вот как описывал принцессу биограф Максимилиана Фредерик Халл: «Она прекрасно выглядела — высокая, стройная, вовсе не надменная, изящная. Мягкость и вежливость в ней переплетались с поистине королевским величием, и это привлекало и очаровывало всех, кто ее встречал. Она легко краснела. Лицо ее было правильным: розовые губы, жемчужные зубы, небольшие, но яркие глаза, сиявшие, когда приходила в возбуждение. Копна темных волос с рыжим отливом подчеркивала ее красоту. Сама природа сделала ее императрицей, и все, чему она научилась, лишь доказывало это. Фотографы и художники не смогли передать ее очарования ни на бумаге, ни на холсте. Ее красота, добродетель и христианские ценности так и не поддались верному запечатлению».
Халл уверял, что Шарлотта унаследовала многие таланты отца. «Ум ее был остер от природы и отточен учением, — писал он. — Странно было бы ожидать иного: и отец ее, и мать были невероятно умны. С младых ногтей она находилась в окружении государственных министров, слушая, как те обсуждают важные вопросы, и таким образом ее умение давать взвешенную оценку и строить логические связи было развито лучше, чем обычно полагается принцессам, — и этот факт она доказала позднее. Она прекрасно говорила и писала на французском, испанском, немецком, английском и итальянском».
Максимилиана все эти достоинства девушки не сильно волновали, тем не менее, выполняя волю брата, в декабре он делает предложение. Влюбленная Шарлотта пишет в дневнике: «Не знаю, как благодарить Бога за такое благодеяние! Конечно, с меня спросится за такое счастье, и я уже готова устрашиться этой милости». Леопольд дал согласие на брак дочери, но когда Максимилиан поинтересовался размером приданого невесты, будущий тесть дипломатично ответил, дескать, приданое даст бельгийский народ. Народ, впрочем, не особо расщедрился — парламент выделил всего двести пятьдесят тысяч франков. Сумма жениха не обрадовала. «Непомерная жадность короля заставила меня написать ему несколько очень вежливых строк, — информировал он брата. — Я напомнил его собственные слова, что принцы должны жить приятным образом. Заодно сообщил, что по возвращении должен буду довести об этом деле до сведения Вашего Величества и что в Австрии произведет самое тягостное впечатление нежелание короля расстаться с деньгами в пользу его столь нежно любимой дочери». Позже Леопольд все же расщедрился на небольшую ренту для молодоженов.