Как мемы популяризируют историю

Русский репортерИстория

Люди страдают, а мы смеемся

Как мемы популяризируют историю

Картинка из паблика «Страдающее Средневековье», аудитория которого превышает 300 тысяч человек

В начале марта в издательстве АСТ выйдет книга «Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии» по мотивам одноименного известного паблика в социальной сети «ВКонтакте», аудитория которого насчитывает 300 тысяч человек. Администрация сообщества выступила продюсерами издания и предложила написать текст экспертам по медиевистике. «Русский репортер» поговорил с одним из создателей паблика Юрием Сапрыкиным и с одним из авторов книги Михаилом Майзульсом про стереотипы и границы священного и про то, в чем Средневековье созвучно с российской повседневностью


Юрий Сапрыкин, один
из основателей
паблика «Страдающее
Средневековье»:
«Мы выбрали такой
путь: привлекай,
а потом просвещай»

Юрий Сапрыкин, выпускник истфака НИУ ВШЭ, один из создателей пабликов «Страдающее Средневековье» и «Личка императора»

— Почему вам как историку не захотелось рассказать про средневековую архитектуру, музыку, литературу, очаровать этой эпохой, почему были выбраны смешные исторические комиксы?

— Сообществ по истории в социальных сетях очень много, но у нас одно из самых популярных именно благодаря формату, который мы выбрали. К тому же это не отменяет возможности рассказывать нашей аудитории о полезных книгах по истории, выкладывать фотографии готических соборов, создавать плейлисты со средневековой музыкой. «Привлекай, а потом просвещай» — такой мы выбрали путь.

— Жаловался ли еще кто-то на ваш контент, как это было в самом начале с удаленной подборкой на сайте AdMe?

— Однажды на нас собирался подать в суд Дмитрий Энтео, но дальше заявления в СМИ дело не пошло. А недавно мне написал какой-то незнакомец: «Как вам не стыдно пропагандировать такую жестокость, ведь люди режут друг друга ножами, страдают, а вы смеетесь».

— Какие сюжеты из иконографии Средневековья получают наибольший отклик у подписчиков?

— Картинок уже больше шести тысяч, но самый популярный персонаж — Коля. А еще Святой Иероним, который вытаскивает занозу из лапы Льва.

— Социальные сети сейчас скорее выявляют или распространяют лженаучные теории в истории?

— Это главная задача современного образования: уметь отличать правду от лжи. К сожалению, пока с трудом получается это сделать.


Ученый-медиевист
Михаил Майзульс:
«На алтарном образе
никому бы не пришло
в голову поместить рядом
со сценой Распятия
кривляющуюся обезьяну.
А на полях псалтирей
и часословов это было
в порядке вещей»

Михаил Майзульс, историк-медиевист, соавтор книг «Демоны и грешники в древнерусской иконографии: семиотика образа», «Анатомия ада». «Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии»

— Как была распределена работа между вами и другими авторами, Дильшат Харман и Сергеем Зотовым?

— Когда создатели паблика предложили сделать книгу о средневековой иконографии, я стал размышлять, какие сюжеты можно взять, и решил, что лучше делать эту работу в соавторстве. Потому что в соавторстве всегда веселее. У меня уже был такой опыт, правда, тогда работали не втроем, а вдвоем — с моим коллегой и другом Дмитрием Антоновым, с которым мы выпустили две книги по древнерусской демонологии. Я решил повторить этот опыт и предложил присоединиться двум коллегам — искусствоведу-медиевисту Дильшат Харман и культурному антропологу Сергею Зотову.

— Какие главы писали вы?

— У меня было три главы. Одна посвящена средневековым маргиналиям — меня особо интересовали сюжеты, которые были связаны с пародией на священное (например, когда мессу служит обезьяна или вместо чаши для евхаристии на алтаре стоит ночной горшок). Вторая глава посвящена монструозному — разнообразным гибридам, которые «жили» на полях манускриптов и на стенах храмов. Я хотел описать, как конструировались их тела, что эти персонажи могли означать, и как из этой традиции вышла карикатура Нового времени. Третья моя глава — про нимбы. Мы привыкли воспринимать нимбы исключительно как печать святости. Но порой в средневековой иконографии с ними изображали и персонажей, не имеющих отношения к христианскому сакральному. Или даже негативных, демонических персонажей — от царя Ирода, приказавшего убить вифлеемских младенцев, до Антихриста.

— Какие штампы о Средневековье вы встречаете чаще всего?

— Главный стереотип — это, конечно, представление о некоем мрачном времени, погруженном в невежество и религиозное мракобесие (как и многие клише, он отчасти правдив, но настолько утрирован, что неадекватен). Ничего нового и оригинального в этом стереотипе нет. Собственно, сам термин «Средневековье» родился из представления о том, что между вершинами античности и Возрождения лежало варварско-темное безвременье.

— Насколько широко в те времена можно было трактовать сакральные сюжеты?

— Одно дело, когда мы пишем для церкви алтарный образ или расписываем ее стены фресками — здесь пространство интерпретации сакральных сюжетов довольно жестко задавалось догматикой и иконографической традицией. На средневековом Западе поле маневра было шире, чем в восточно-христианском мире (в Византии или на Руси), но рамки все равно были очевидны. Другая история, когда мы берем не публичный, а частный образ или изображения, вовсе не предназначавшиеся для богослужения и молитвы. Какие-то визуальные эксперименты с привычными сакральными сюжетами были скорее уместны на миниатюрах рукописей, чем, например, на громадном витраже. На алтарном образе никому бы не пришло в голову поместить рядом со сценой Рождества или Распятия кривляющуюся обезьяну или вывернувшегося колесом акробата. А на полях псалтирей и часословов это было вполне в порядке вещей! Там священные тексты и фигуры святых могли соседствовать с пародийными сценами, гибридами, одетыми как клирики, или всевозможными непристойностями.

— Наблюдалась ли тогда аналогичная сегодняшней гиперчувствительность верующих?

— Тут бессмысленно сравнивать. В Средние века религия пронизывала собой всю жизнь общества. Вера могла принимать разные формы (ортодоксально церковную или «еретическую»), но сакральное было вездесуще. Церковь была мощнейшим властным институтом, с которым человек соприкасался в большинстве сфер жизни, а не только когда приходил на мессу или на исповедь. Сейчас ситуация совершенно иная. Мы живем в секулярном мире, в котором церковь или ее симпатизанты от власти стремятся нарастить ее вес и использовать религию, в частности православие, как источник собственной легитимности. И есть два — родственных, но не тождественных — вида гиперчувствительности. Гиперчувствительность некоторых верующих, которые ощущают свою уязвимость в современном мире, приравнивают любую непочтительность в адрес религиозных символов к святотатству и стремятся навязать обществу свои правила. И гиперчувствительность как политтехнология, которая используется властями для консолидации электората. Ведь реальные и мнимые оскорбления святынь часто воспринимаются так болезненно, потому что в них видят, по сути, насмешку над начальством, нежелание уважать «скрепы», которое оно продвигает, вызов порядку. И этого не прощают.

Если мы хотим понять, откуда берется нынешняя гиперчувствительность в делах веры, по-моему, почти бессмысленно вспоминать о Средневековье или об инквизиции, которая преследовала инаковерующих. Это не вопрос к медиевистам. Скорее, нынешнюю ситуацию в России стоит сравнивать с другими современными обществами, где религия или политическая архаика пытаются отвоевать свои позиции, а не с теми эпохами, где эти позиции и так были сильны.

— Почему нам более понятен и интересен визуальный словарь Средних веков, нежели, например, древнеегипетский рельеф?

— Древнеегипетское искусство и цивилизация от нас слишком далеки. Рельефы с фараонами и богами, идеально отполированные статуи или тяжелые саркофаги, покрытые иероглифами, могут манить и восхищать совершенством форм. Но если человек не погрузился в египтологию (пусть даже в самой популярной форме), этот визуальный мир остается для него закрытым.

Средневековая иконография для зрителя-неспециалиста, с одной стороны, экзотична, с другой — все-таки намного более прозрачна. Человек может не знать конкретный сюжет, не представлять, когда и для чего это изображение было создано, но он понимает, что здесь перед ним замки, тут ангелы и демоны, здесь, скорее всего, какие-то святые, а там — рыцари, сражающиеся на турнире. Средневековые образы вызывают много ассоциаций. Эта сцепка экзотики и странности с узнаванием делает средневековые изображения идеальным полигоном для иронических отсылок к настоящему. Думаю, в этом одна из причин популярности паблика «Страдающее Средневековье».

Кристина Гизатулина

Фотографии: издательство АСТ; Игнат Соловей; Михаил Майзульс; паблик «Страдающее Средневековье»/vk.com

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Черные дни Донбасса Черные дни Донбасса

Главные невоенные фото украинской войны

Русский репортер
10 неожиданных вопросов Кате Гусевой 10 неожиданных вопросов Кате Гусевой

Расспросили королеву ремиксов Катю Гусеву о вере в приметы и любви к собакам

VOICE
«Пишите… А. Куприн» «Пишите… А. Куприн»

Эмиграция сложилась для Куприна не просто трудно, а скорее — трагически

Дилетант
Банановые перспективы российских субтропиков Банановые перспективы российских субтропиков

Инвесторы хотят импортозаместить экзотические фрукты

Агроинвестор
Раскрыть денежный потенциал Раскрыть денежный потенциал

Алексей Ситников – о том, как психология денег влияет на их количество

Psychologies
Опять и опять «Назад в будущее» Опять и опять «Назад в будущее»

Краткая история ленты «Назад в будущее», вырастившей последнее поколение XX века

Weekend
В такси на Дубровку В такси на Дубровку

Ищешь живописное место для фотосессии? Советские фильмы знают ответ!

Лиза
Кнут Гамсун Кнут Гамсун

Кнут Гамсун говорил от имени нации и тем сильно её скомпрометировал

Дилетант
Мир экзопланет: самые странные экзопланеты Мир экзопланет: самые странные экзопланеты

Как появляются пульсарные планеты, планеты-зомби и бланеты

Наука и техника
Вековые традиции Вековые традиции

Не получается нарисовать стрелки, а тени сразу скатываются?

Лиза
Вяземские Вяземские

Происходивший от Рюрика княжеский род Вяземских известен ещё со Средневековья

Дилетант
Инфляция в белых халатах Инфляция в белых халатах

Медицинская инфляция может ускориться до 14% к концу года

Ведомости
Японский десант на Великих озерах Японский десант на Великих озерах

Большое поглощение в мировой металлургии все-таки состоится

Монокль
Чистая правда Чистая правда

Хорошо умываться – значит, до «скрипа» кожи? Все с точностью до наоборот

Лиза
Москва на экране Москва на экране

Почему регионы готовы доплачивать за съемки фильмов на своей территории

Эксперт
Карманные мозги, что управляют всем: микроконтроллеры от первых 4-бит до IoT-революции Карманные мозги, что управляют всем: микроконтроллеры от первых 4-бит до IoT-революции

История микроконтроллеров от их зарождения до современных тенденций

Наука и техника
Сити-брейк Сити-брейк

Идеальные города России для семейного уик-энда

Лиза
Эра литий-ионных аккумуляторов Эра литий-ионных аккумуляторов

Почему ученые трудятся над тем, чтобы повысить безопасность батареек

Наука и техника
Музей как увлечение Музей как увлечение

Единственный в своем роде: музей при Институте космических исследований РАН

Знание – сила
Вьетнамский вклад в импортозамещение Вьетнамский вклад в импортозамещение

Концерн TH Group открыл завод по переработке молока в Калужской области

Агроинвестор
Автономный шестилапый робот «MICROBRO» Автономный шестилапый робот «MICROBRO»

Как создать ровер, который сам везет ваш багаж туда, куда вам нужно?

Наука и техника
Мурат Абулкатинов: Не надо пытаться быть больше, чем ты есть Мурат Абулкатинов: Не надо пытаться быть больше, чем ты есть

Режиссер Мурат Абулкатинов — о том, что ему нравится в шекспировской драматургии

Ведомости
Медвежий угол Медвежий угол

Как оргкомитет московской Олимпиады-80 зарабатывал – рубли и валюту

Ведомости
Весна императора Весна императора

Цезарь — политик-хищник, с чьим именем неотрывно связана Римская империя

Знание – сила
Откуда что пошло на флоте Откуда что пошло на флоте

Повседневная жизнь на парусном военном корабле XVIII века

Наука и техника
Алексей Сазанов: Ожидания от налоговых новаций в целом оправдались Алексей Сазанов: Ожидания от налоговых новаций в целом оправдались

Замминистра финансов Алексей Сазанов — о налоговых реформах и их результатах

Ведомости
Соло-мама Соло-мама

Каких ошибок стоит избегать женщинам, которые растят детей в одиночку

Лиза
«Мы уже не живем в своей колыбели» «Мы уже не живем в своей колыбели»

Чем дышит и живет Институт космических исследований РАН?

Знание – сила
Между фугой и фуззом Между фугой и фуззом

Современные композиторы, ломающие жанровые барьеры

Weekend
О чем молчат рекорды HoReCa О чем молчат рекорды HoReCa

Будут ли все последствия смещения потребления с кухни в ресторан положительными?

Агроинвестор
Открыть в приложении