Клаустрофобия
Специально для Playboy писатель, журналист и поэт Мария Галина написала новый рассказ, который можно считать эталонным образцом герметичного триллера.
Раздражает этот мигающий красный свет. Это они нарочно. Чтобы вот так мигал и раздражал. Наведенная помеха».
– Лялька, давай все-таки быстрей, а?
Зачем Тигра ее дергает, от этого только хуже.
Отвлекаться нельзя, но она все-таки обернулась. Тигра с Коськой уже открыли одну бронированную дверь, а под ней оказалась еще одна бронированная дверь, и что там? Ага, поворотное колесо. А под ним? Сейф? Пульт? Набираешь код, поворачиваешь… Ну да, пока проходят чисто вроде.
Красный свет обливает высокие скулы Тигры, нечувствительно заполняет впалые щеки, пляшет на обтянутых тонким свитером маленьких острых грудях, перебрасывается с одной на другую. Тигра жрет что хочет, и ей хоть бы хны. Вон какая талия. И жопа аккуратная.
Завтра же сяду на диету.
– Должно быть элементарно. – У Коськи черная шапка волос тоже то гасла, то вспыхивала, и, когда вспыхивала, он казался рыжим. – Тут не на гениев рассчитано. Время, Лялька, время. Вместе с воздухом слизистая втянула запахи: ржавчины, смазки и еще хлорки что ли, ну не хлорки, но явно какой-то дезинфекции, словно бы после каждой игры санитарная команда дезраствором мыла пол.
– Ты не так делаешь, дай мне! Дай я!
– Пусти-пусти-пусти…
Если их не знать, можно подумать, что они ссорились. На самом деле нет.
Говорят, космонавтов так тренируют – работать в условиях помех.
А она не космонавт. Она боится замкнутых помещений. Как они там, бедные, на орбите, когда нельзя вот так открыть дверь и выйти…
Самадура.
Тигра с Коськой, кажется, все еще питали иллюзии. «Вот сертификат, – сказали они, – ты понимаешь, нам его подарили на день рождения (они всегда говорили «нам»), ну пожалуйста, ну что ты, полтора часа развлекухи, а ты же чегэкашница, без тебя никак». А ей, дуре, и лестно. Что кому-то позарез нужна. «Ах да, еще будет Леха. Ты же ничего не имеешь против, верно?» Тигре и Коське было хорошо вместе, и они хотели, чтобы остальным тоже было хорошо. Со счастливыми всегда так. Когда тебе плохо, хочешь, чтобы всем было плохо. Тогда не так обидно. Вот ей, например, иногда хотелось, чтобы все накрылось медным тазом и жизнь свелась к простому выживанию. Как во всех этих фильмах. Тогда никто на тебя не будет коситься, что тебе уже тридцать пять, а ты не замужем. Поскольку людям будет просто не до того. И все счастливые тут же тоже станут несчастными. Ей было неловко за эти свои мысли, поскольку так вроде не полагается. Полагается хотеть мира на земле.
– Код, – говорит Тигра. – Нужен код. Лялька, что ты копаешься?
– Сейчас, – сказала она сквозь зубы.
Всегда была хороша с цифрами. Но этот красный свет…
– Не дергай ее, Тигра, – говорит Леха, – это же не в человеческих силах, когда и свет этот мигает и ты тут скачешь...
«И почему он мне не нравится? Он же, ну, хороший. Спокойный». Но стоило ей представить себе, как он снимает сначала ботинки, а потом носки, ее начинало трясти.
– Подсказку бери. – Тигра пританцовывала на месте.
– Подсказку. Так мы никогда отсюда не выйдем.
– Не надо подсказки, я уже. – Она, оказывается, изгрызла колпачок ручки. – В-три-восемь-девять-три. Кажется. Нет, точно. В-три-восемь-девять-три.
– Ну, типа, поехали.
Коська набрал код и прислушался.
– Вроде щелкнуло.
Он с натугой повернул скрипучее колесо. Все здесь было как надо, все скрипело и лязгало, и осыпалось бурыми чешуйками, и оставляло на ладонях темные разводы.
– Получилось?
– Да.
– Выход?
– Не-а. – Коська покачал буйной головой. – Это управление пусковыми установками. Вашингтон, Сан-Франциско… А это, ага, Нью-Йорк. Дурацкий прикол, если честно.
Она вытянула шею, но увидела только сомкнувшиеся темные спины. Всегда так. Любая игра выталкивала ее наружу. Она же так старалась. Так хотела стать своей.
– А вдруг это настоящий пульт? – спросила она зло.
– Три раза ха, – сказал Коська.
– Так не бывает, Лялька, – терпеливо пояснил Леха. – Пульт – он совсем по-другому выглядит, ну… И потом, настоящий код ты бы не расколола, реально.
Леха, скорее всего, знал. Работал в каком-то «ящике» программистом. Она нравилась Лехе. Тигра сказала… А еще сказала, что она, Лялька, дура. Леха – хороший специалист, и его ценят. И рукастый. И на гитаре играет. Последнее почему-то особенно раздражало.
Красный рефлекс превращал всех в вампиров. Раз – и глаза загораются, как лампочки.
– А зачем нам пульт? – здраво спросила Тигра. – У нас задание найти ключ и выбраться. И кстати, да, тут душновато что-то.
– Вот и я думаю зачем. – Леха покусал губу. В красноватых отблесках почему-то стали особенно заметны глубокие следы от юношеских прыщей. – Ну шарахнем мы по Америке… или не по Америке.
На скулах Тигры плясали красные огни. Раз-два, раз-два.
– Мы по ним. Они, соответственно, по нам. То есть, конечно, бункер разворотят, ну, условно выбраться можно будет, но там же радиация. Ну, условно. Какой смысл выбираться наверх, если там радиация?
Плюх... Капля конденсировалась на потолочной бетонной балке, отсвечивала красным, медленно набухала и падала, взрываясь крохотными алыми вспышками, на сырую, в подтеках, трубу, змеящуюся по стене. И да, Тигра права, вроде как душновато. Или так и было, просто она в азарте не заметила поначалу?
– Кисточка, тебе тоже показалось? Ты что, нажал на что-то, Кисточка? Пол дрогнул, да, Лялька? Лялька?
Красное перестало вспыхивать. Почему-то сразу стало очень тихо, словно оно, это красное, еще и шумело. Хотя на самом деле нет. Стало слышно, как хрипло дышит Коська.
Светились огоньки на пульте, точь-в-точь как в кино.
Коська сказал бодрым голосом:
– Отличные постановочные эффекты.
Капля в темноте сделала очередное «плюх».
Оттого, что робкий свет шел снизу, лица изменились. Запавшие глаза, тени у губ… Словно посмертные маски, вот какими они стали.
Она вытерла ладони о джинсы и судорожно втянула в себя воздух. Воздух был тяжелый и прелый, точно она сунула голову в пластиковый пакет со старыми шерстяными свитерами.
Это самовнушение. Тут хорошая вентиляция, иначе им бы не выдали разрешение. Всегда проверяют вентиляцию. И противопожарную безопасность, и что там еще. Но лучше бы они подписались на «Призрак оперы». Привидения такие милашки.
– Неплохо придумано, – доброжелательно сказал Леха, – а я уж было думал, что квест, честно говоря, так себе. Простоват.
– О, вот опять. Кисточка, а теперь ты точно не нажимал? Он точно не настоящий?
Тигра не комплексует, ей можно. Говорить глупости можно. Или не глупости.