От страхов и комплексов до любви к себе: чему меня научили секс-вечеринки
Несмотря на сексуальную революцию, свершившуюся более полувека назад, тонны книг о психологии сексуальности, а также активное развитие феминизма в последние десятилетия, секс до сих пор окружен большим числом стереотипов, страхов и негативных мифов, что делает процесс познания своей сексуальности сложным, а иногда даже травматичным. Секс-терапевтка и создательница первых в Москве кинки-вечеринок Таня Дмитриева рассказывает о том, как секс-культура помогла ей в борьбе с комплексами и научила любить себя.
Какие общественные установки мешают любить себя
Любить любовь — мое жизненное кредо, которое описывает как личное отношение к жизни, так и то, чему я посвящаю профессиональные энергию и ресурсы. Для меня любовь к себе лежит в основе всего остального, ведь она помогает не стесняться настоящей себя, развивает индивидуальность.
К сожалению, патриархальное общество не учит женщину любить себя — ее учат любить своего партнера. Более того, общество нагружает женщин двойными требованиями.
С одной стороны, нам говорят быть доброй и верной женой, хорошей мамой, настоящей хозяйкой в быту, не забывать ухаживать за собой и выглядеть сексуально. И если ты решаешь сосредоточиться на карьере вместо этого, то тебя могут назвать эгоисткой, обвинить в том, что не ставишь семью на первое место.
С другой стороны, если женщина действительно выбирает для себя в качестве приоритета дом, семью и заботу о своем внешнем виде, то и здесь к ней появляются претензии: «А кому ты будешь нужна, такая клуша без амбиций?», «Без работы ты не будешь интересна мужчинам. Надо развиваться, чтобы с тобой не было скучно». Что бы ты ни выбрала — ты будешь не права. Конечно, это порождает комплексы.
Формирование представлений о себе
Я с этим тоже столкнулась, потому что с детства получала двойные послания и пыталась втиснуть себя в их рамки. Моя мама имела хорошее образование, преподавала в вузах и достигла больших результатов в академической сфере, но когда я серьезно заболела в раннем возрасте, она оставила карьеру. После моего выздоровления она продолжила работать, но уже на папу.
Мама до сих придерживается традиционных патриархальных взглядов и с детства транслировала мне мысль о том, что в семье главный — мужчина, а женщина должна ставить его интересы и интересы семьи выше собственных. Такие же установки мне транслировало и общество вокруг.
Но мне хотелось быть как папа: он вел революционную по тем временам деятельность в искусстве, шел против правил, занимался любимым делом — и я всегда чувствовала, что хочу прожить такую же жизнь. Но я же девочка, я же должна думать о другом. Это был серьезный внутренний конфликт, который я затем постепенно решала в жизни.
Нечто подобное происходило и с моим отношением к внешности. Я выросла в девяностые, когда была мода на андрогинных, очень худых моделей. И мне до сих пор нравятся эти образы из детства. Но я родилась с совершенно другой фигурой: у меня женственные формы, мягкое тело, животик, как у Венеры. Это была моя большая боль, что я не похожа на тонких стройных моделей, как Клаудия Шиффер.
В результате я сидела на диетах, даже когда весила 42 кг, пила только кефир и всеми силами старалась сделать так, чтобы у меня не было живота.
Также у меня были претензии к своим зубам, к коже — я считала себя очень некрасивым подростком
Долгое время я не понимала, что так относиться к себе — ненормально. Моя мама часто говорила мне: «Зато ты у меня умненькая», и я за это держалась. Я всегда себя немного отстраняла от других женщин, так как считала: если я некрасивая, то должна чем-то выделяться — много работать, читать, ходить на выставки и смеяться над маникюром и другими уходовыми процедурами.
Когда я оказалась в своих первых серьезных отношениях, вышла замуж и родила ребенка, я объясняла себе любовь мужа тем, что я умная и интересная девушка, но свою внешность продолжала оценивать низко.