Неделя | Взгляд
Похоронен за плинтусом
Почему вопреки провозглашенному властью курсу «открытых дверей» малый бизнес остается самым ущербным сегментом экономики
член Совета московского
отделения «Опоры России»
Начну с цифр — они нагляднее. В США и многих странах Европы малый бизнес формирует до 50 процентов ВВП, в Китае — до 60 процентов, в Скандинавии этот процент доходит до 70. Дмитрий Медведев не так давно называл цифру для России — более 20 процентов. Премьер не то чтобы погорячился, просто у нас традиционно считают малый бизнес вкупе со средним. Если же их разделить, то, по косвенным данным Росстата и «Опоры России», доля «малого» в стране остается 10, от силы — 12 процентов ВВП…
В нынешние сложные экономические времена власти не скрывают, что ищут некую спасительную идею, которая позволила бы оттолкнуться от кризисного дна. Попробовали импортозамещение — не помогло, поиграли с госинвестициями и госпрограммами — результат не тот, на который рассчитывали. Теперь ищут дальше. По сути, изобретают велосипед: во всем мире рецепт давно найден — именно малый бизнес традиционно считается единственным органическим драйвером роста экономики. Просто потому что он — активный, разнообразный, не требует миллиардных инвестиций, легко приспосабливается к условиям. От государства для его развития требуется одно — не мешать, не зажимать. И иного пути выхода из кризиса без революций нет.
Но эта простая истина совсем не очевидна для российских властей. Говорю о властях, потому что Герман Греф, назвавший недавно малый бизнес «фабрикой по отмыванию доходов, полученных незаконным путем», осознанно или нет, но выразил то, что у власти на уме, а у банкиров (глава Сбербанка — не первый и не единственный, кто нелестно отозвался о малом бизнесе) — на языке. Да, власть, в отличие от банкиров, поет мантры про важность и нужность всех видов бизнеса, но на деле действует иначе, и отношение к малому бизнесу у нее — пренебрежительное, недоверчивое. По крайней мере, мы, малый бизнес, ощущаем «заботу» и «внимание» властей именно так.
На последнем Гайдаровском форуме прозвучала занятная информация: если в начале 2000-х годов государство контролировало треть ВВП, то к концу 2016-го — свыше 70 процентов. Контроль — прямой или косвенный, через государственные и квазигосударственные структуры. Власти так удобно. Ей комфортно, когда одним телефонным звонком можно провести газификацию села. И сокращение числа банков идет не только в целях «очистки рядов», но и ради того, чтобы регулятору было проще их контролировать.