Переворотности судьбы
Как и почему героиня Украины Савченко стала врагом государства
Всего за два года Надежда Савченко из безвестной военнослужащей стала кумиром миллионов на Украине и за ее пределами. Еще за два — превратилась из героини в предательницу и злодейку. Подобные стремительные трансформации не редкость в смутные времена, подобные тем, которые переживает сегодня Украина. Однако судьба Савченко выделяется даже на общем фоне, являясь весьма показательной с точки зрения осознания процессов, происходящих в украинской политике.
От кумира до изгоя
Публичная история Надежды Савченко начинается во второй половине июля 2014 года. В те дни военнослужащая и выпускница Харьковского университета Воздушных сил принимает участие в донбасских боях на стороне добровольческого батальона «Айдар» и попадает в плен в районе поселка Металлист под Луганском. Вскоре украинка оказывается в России, где ей предъявляют обвинения в причастности к убийству корреспондентов ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина. Арестованная объявляет голодовку в СИЗО, считая свое задержание незаконным, а обвинения против себя — сфабрикованными.
Савченко быстро становится «символом сопротивления». Находясь в СИЗО, Надежда получает высшую награду — звание Героя Украины, становится народным депутатом (по спискам «Батькивщины» Юлии Тимошенко), делегатом от Украины в ПАСЕ, Европейский парламент и Государственный департамент США признают ее политической заключенной. В честь Савченко предлагают переименовать площадь Ленина в городе Ватутино, в учебных заведениях страны изучают ее биографию и рисуют плакаты. А борьба за освобождение «украинской Жанны д’Арк» для высших руководителей государства становится одной из главных публичных задач.
В мае 2016 года Савченко, к тому моменту уже приговоренная к 22 годам лишения свободы, получает президентское помилование в России и возвращается домой на самолете президента Украины. Здесь ее встречают с почестями, а сам факт освобождения воспринимают как триумф. «Так же, как мы вернули Надежду Савченко, мы вернем Крым и Донбасс»,— заявил тогда Петр Порошенко.
Народная любимица начинает активную политическую деятельность. Даже очень активную: всего через два дня после возвращения в Киев она заявила о готовности стать президентом страны. А через месяц центр «Социс» публикует исследование, согласно которому Савченко на возможных президентских выборах может рассчитывать на 12 процентов голосов избирателей — почти в полтора раза больше, чем действующий президент Порошенко и ее партийный «босс» Юлия Тимошенко.
Высокие рейтинги привлекают внимание тех, кто готов превратить «Надежду Украины» в политический проект. И вот уже Савченко заявляет о наличии у нее собственного плана урегулирования на Донбассе, предлагает изменить административно-территориальное устройство Украины, резко критикует порядки, царящие в украинском парламенте — Верховной раде. Заявления эти, зачастую пересыпанные далеко не парламентскими выражениями, активно цитируют украинские СМИ — и за всем этим определенно видна рука достаточно опытной команды политтехнологов. Называют даже фамилии олигархов, решивших сделать ставку на Савченко: одни говорят о днепропетровском олигархе Игоре Коломойском, другие — о влиятельном «сером кардинале» украинской политики Викторе Медведчуке…
Савченко-политик занимает уникальную нишу: она много и часто говорит о возвращении Донбасса и Крыма, однако делать это предлагает через поиск компромиссов, прощение взаимных обид, через дипломатию и переговоры, включая даже переговоры с самими лидерами непризнанных республик. Причем словами дело не ограничивается: в декабре 2016 года Савченко встречается с главами непризнанных ДНР и ЛНР в Минске (якобы по вопросу организации обмена пленными), в феврале 2017‑го посещает ДНР, став первым украинским нардепом, официально побывавшим на территории непризнанной республики.
Злые языки утверждают, что такой стратегией Савченко вооружили все те же политтехнологи, которые опирались на опросы общественного мнения: идею «войны до победного конца» поддерживали не более трети граждан Украины, тогда как сторонников компромисса и переговоров насчитывалось более половины. Говорить избирателям то, что они хотят услышать,— решение, которое лежит на поверхности.
Но возникла проблема: призывы к примирению — это было вовсе не то, что хотели слышать от Савченко, которую полюбили именно за имидж твердого и бескомпромиссного борца. В итоге, избрав подобную риторику, «несгибаемая украинская вертолетчица» стала чужой для радикалов, но не смогла стать своей для сторонников мира, которые все-таки видели в ней прежде всего бывшую военную из «Айдара» и участницу АТО. К тому же амбиции Савченко начали нервировать грандов украинской политики, которые через подконтрольные СМИ и «лидеров мнений» в соцсетях запустили процесс ее дискредитации.