Двум системам тесно в одной стране
Прежний британский колониальный анклав Гонконг, ставший после возвращения в 1997 году под китайскую юрисдикцию специальным административным районом КНР Сянганом (САРС), уже несколько месяцев сотрясают массовые протестные выступления и стычки демонстрантов с полицией. Что происходит в «особом районе»?
Беспорядки вызвали предложенные главой местной администрации Кэрри Лам поправки к закону о безопасности. Этот уже несостоявшийся на сегодняшний день документ «Fugitive Offenders and Mutual Legal Assistance in Criminal Matters Legislation Bill 2019» предусматривает выдачу центральным китайским властям нарушителей законов КНР — уголовников, коррупционеров и др. Как опасаются в Гонконге, в части «и др.» могут оказаться те разнородные персонажи, которых принято называть диссидентами, правозащитниками. Словом, все те, кто в видении Пекина провоцирует раскол страны, подрывает ее социальное и национальное единство. Таковых можно найти немало — было бы желание.
Пиком волнений стала атака манифестантов на комплекс правительственных учреждений в районе Адмиралти 1 июля — как раз на очередную годовщину передачи суверенитета. Полиция после продолжавшихся несколько часов схваток отступила, и облаченные в черное молодые люди успели побить стекла и расписать помещения местного Законодательного совета своими лозунгами и призывами. Ранения получили десятки человек — как демонстрантов, так и правоохранителей.
Почувствуйте разницу
Столь различные для уха иностранца «Гонконг» и «Сянган» значат одно и то же — «душистая гавань». Только первое на кантоне, то есть южнокитайском диалекте, а второе — на путунхуа, нормативном произношении, основанном на северокитайском говоре. Но для жителей Поднебесной это различие несет и скрытые политические дефиниции: в английском написании Hong Kong видится образ колониального прошлого, тогда как Xianggang — это как бы сегодняшняя и завтрашняя китайская реальность территории.
С правовой точки зрения положение Гонконга также проникнуто некоей двойственностью — он живет по Конституции КНР и в рамках своего Основного закона, исходящего из провозглашенной покойным «архитектором реформ» Дэн Сяопином (1904–1997) концепции «одна страна — две системы». Бывшая хозяйка анклава Великобритания полагает, что совместная китайско-британская декларация о его передаче до сих пор имеет определенные и даже обязывающие правовые последствия, но это, разумеется, категорически отрицается Пекином.
В момент передачи суверенитета все стороны были согласны в одном: конструкция «двух систем» позволяет территории пользоваться широкой автономией как минимум до 2047 года. Центральное народное правительство КНР великодушно взяло на себя вопросы обороны и внешней политики, а за Гонконгом оставался контроль над внутренним законодательством, полицией, финансами (действует гонконгский доллар, привязанный к доллару США), налогами и пошлинами, иммиграционной политикой. Плюс представительство в ряде международных организаций, на некоторых мероприятиях. Однако течение времени иные моменты ставит под вопрос, выдвигая в повестку дня корректировку, уточнение установлений и договоренностей.
Кстати, о времени. Число участников протестных шествий, по некоторым данным, доходило почти до 2 млн при общем населении территории 7,5 млн. Даже если признать эту цифру сильно преувеличенной и исходить из подсчетов полиции, считающей более достоверной отметку в районе трехсот с лишним тысяч, своей многочисленностью участники нынешних демонстраций все равно превзошли историческую Гонконг-Кантонскую забастовку, когда около 250 тысяч китайских рабочих и служащих по призыву руководимых коммунистами профессиональных организаций покинули Гонконг в знак протеста против зверств англичан и империалистического угнетения в целом. Тогдашние обитатели анклава, включая весьма активное китайское студенчество, боролись за национальное единство, против колониальных порядков британцев. Спустя почти столетие студенты Гонконга, поддержанные немалой частью горожан, воспротивились сближению с центральным китайским правительством, апеллируя при этом к той же Англии и другим бывшим колониальным державам. Метаморфоза!
Выращенная вольница
Когда автор этих строк несколько месяцев назад с группой россиян приехал в Гонконг, первый же абориген — встречавший нас в аэропорту гид при арендованном минивэне — буквально с ходу начал на чем свет стоит костерить китайцев с континента. Чувствовалось — накипело. Понять в его сбивчивой скороговорке суть претензий было нелегко, однако общий смысл сводился к хорошо знакомому россиянам: понаехали! Мол, из-за притока материковых «тунбао» (соотечественников) заработки гонконгцев падают, цены на жилье и продукты растут. А c жильем и так плохо, совершенно нет возможности накопить на свою квартиру, жизнь дорожает, имущественное неравенство растет. Гонконг, конечно, территория с наибольшим количеством «роллсройсов» на душу населения, но все равно на всех лимузинов не хватает. А еще «эти» ведут себя нахально, не желают считаться с местными нормами и традициями, навязывают свое северное мандаринское наречие, детям и взрослым приходится учить упрощенные иероглифы в дополнение к старым, которые до сих пор в ходу в Гонконге, Макао…