«Дистант лишает нас приватности»
Вторая волна дистанционки накрыла школы и вузы, которые, казалось, сделали все, чтобы забыть о кошмаре прошлого учебного года. Никто: ни учителя, ни родители — так и не узнал, что думают профильные ведомства о результатах вынужденного эксперимента. Свежее исследование РАНХиГС, НИУ ВШЭ и ряда других вузов «Общество и пандемия. Опыт и уроки борьбы с COVID-19 в России» делает первые попытки понять, что же это было и как нам жить дальше. Об этом «Огонек» поговорил с одним из авторов исследования, директором центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяной Клячко.
Само исследование — глобальное и охватывает все стороны нашей жизни (здесь и экономика, и финансы, и образование, и медицина, и управление, и т. д.). Татьяна Клячко обращает внимание: когда все сферы народного хозяйства сокращали обороты — и даже «наше все» — нефтянка! — медицина и образование с марта по июнь не прекращали работу ни на день, ни на час. И работали с колоссальной нагрузкой, кажется, за пределами возможного. Что касается образования, переход на так называемый дистант заклеймили все — и родители, и ученики, и педагоги. Напомним, что под вынужденный эксперимент попало огромное количество людей — 23 млн дошколят и школьников, 3 млн учащихся колледжей и 5 млн студентов вузов. Добавьте сюда миллион учителей, около 1,3 млн преподавателей колледжей и вузов, ну и, конечно, родителей. И эксперты согласны, что «экстренный переход на дистанционный формат обучения привел к снижению результативности образовательного процесса». Кроме того, цифровые образовательные технологии и платформы, с которыми связывались большие надежды и в которые вкладывались колоссальные средства, оказались неэффективны и фактически дискредитированы. Напомним также, что в этом году должен был начаться «эксперимент по внедрению целевой модели цифровой образовательной среды (ЦОС)», она же «цифровая трансформация школы», вызывающая большие опасения у экспертов образования.
И еще один вывод: в целом, как считается, снизилось качество образования по всем ступеням системы. В перспективе это может повлечь экономические потери — молодое поколение получит более низкий уровень доходов, а это отразится на национальном валовом продукте.
— Мы постарались,— говорит Татьяна Клячко,— передать нашу реакцию на то, что произошло и что было сделано в сфере образования в наивысший момент форс-мажора, то есть в марте — июне этого года. Может быть, и наша рефлексия, и наши выводы потребуют дальнейшей корректировки, потому что начавшаяся вторая волна пандемии отличается от первой и уже вносит свои поправки. Совершенно очевидно: переход системы образования в дистанционный режим привел к колоссальному росту нагрузки на всех — на учителей, учеников, их родителей, студентов колледжей и вузов, преподавателей.
— Оценивали ли вы действия властей — от федеральных до местных — в сфере образования?
Клячко,
директор
центра
экономики
непрерывного
образования
РАНХиГС
— Да, такой анализ проводился. В ситуации, в которой оказалась страна, реакция властей была достаточно эффективной. В тот момент было сделано много и правильного, и неправильного. И надо учитывать, что властям приходилось принимать решения в условиях острой нехватки времени и в ситуации, которой никогда раньше не было.
Но по отношению к школам и вузам реакция была запоздалой — их надо было закрывать раньше. Тогда, в марте, считалось, что дети не болеют и не являются переносчиками вируса. Поэтому Москва, например, сосредоточилась на изоляции людей в возрасте 65+ и наращивании количества коек в больницах. Другие регионы следовали за Москвой с разной скоростью и с учетом местных условий. Так было в первую волну, но сейчас ситуация другая. Москва — агломерация с мощными транспортными потоками, поэтому весной степень зараженности в столице была выше, чем в городах, где таких потоков нет. Например, школьникам был запрещен проезд в общественном транспорте. Но сейчас мы видим, что в городах, где потоки невелики, уровень зараженности выше. И пока нет решения для этой проблемы. Возможно, это следствие летних ошибок, когда люди решили, что на вирус можно не обращать внимания, и расслабились.
— Вы сказали, что переход на дистант колоссально увеличил нагрузку на всех участников учебного процесса. В чем это выразилось?
— Самое простое и всем известное: родителям пришлось не только выполнять с детьми домашку, но и контролировать их распорядок учебного дня. На 2–3 часа в среднем увеличился рабочий день педагогов. Но смотрите, что произошло. Мы говорили, что гаджеты — это зло, ребенка нельзя держать перед экраном больше 30 минут, и старались изолировать детей от планшетов, телефонов и компьютеров. А тут пришлось сказать: дорогое дитя, тебе это все очень нужно, иначе ты не сможешь учиться. Возникает когнитивный диссонанс.