Россия и мир | Подоплека
Диктатура замкнутого круга
Теперь уже не остается сомнений: мятеж в Турции провалился, но переворот — произошел
Когда похожая ситуация возникла в 1991 году в России, она растянулась во времени. И потому было мало вопросов и много счастливых иллюзий. Роднит ситуации, впрочем, только одно — неудавшийся путч. В Турции сразу стал понятен результат. Неизвестны лишь последствия и предпосылки, от которых последствия, собственно, и зависят.
В Израиле гадают об этом, как везде. Хотя нет, гораздо внимательнее, чем везде, и особенно пристально приглядываются к происходящему. Не только потому, что это совсем рядом. Но и потому, что от того, какой станет новая Турция (в том, что она уже другая, сомнений нет), зависит слишком много в ближневосточном регионе, где и так все держится на живой нитке, где любая перемена может вызвать эффект домино.
Пьяная ночь
Интересно было наблюдать за реакцией публики онлайн по ходу событий — благо социальные сети дают такую возможность. Думаю, в эту ночь Шаббата среди тех, кто его не соблюдает (соблюдающие ни компьютеры, ни телевизоры не включают), было выпито в русском Израиле много больше обычного. Когда начиналось, то и дело натыкался в ленте Facebook (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) на обещание вот сейчас же на радостях напиться. Через пару часов, когда чаша весов перевесила в другую сторону, настроение резко сменилось: пили уже по инерции — от досады.
В Израиле Эрдогана не любят. Это не мое впечатление от собственной френдленты в ФБ, а данные социологических опросов на момент заключения соглашения об урегулировании взаимоотношений между странами месяц назад. 76 процентов еврейского населения страны не одобряли примирение с коварным соседом после 6 лет инициированной им вражды.
Выражали недовольство не только улица, но и влиятельные члены правительства. Министр обороны Авигдор Либерман первым заявил, что при утверждении соглашения в «узком кабинете» по вопросам безопасности будет голосовать против. Что неудивительно: еще в бытность свою министром иностранных дел он резко возражал против попыток пойти на уступки Эрдогану ради стратегических интересов. Утверждал, что с этим исламистом и антисемитом не следует иметь дело — от него можно ждать любых сюрпризов. К Либерману присоединились министр образования Нафтали Беннетт и министр юстиции Аелет Шакед. Но они оказались в меньшинстве — и соглашение прошло.
И вот не прошло и месяца, как первый сюрприз случился. Имеется в виду не собственно путч (свержение Эрдогана мало кого в Израиле опечалило бы), а то, что за ним последовало и еще с очевидной неизбежностью последует. Хотя и сам этот нелепый путч вызывает после первого недоумения вполне понятные подозрения: и конспирологические — в том, что был он всего лишь инсценировкой, и логические — что ловушкой.
Фото: AP
А был ли путч?
Это первый вопрос, который возникает, если исключить самое простое и первым пришедшее на ум объяснение — что мятежные турецкие генералы оказались неумехами и лохами. В самом деле, любому же гражданскому шпаку известно, что так военные перевороты не делаются.
Конечно, не нам бы, пережившим август 1991-го в России, это говорить. Однако и там, при деморализованной армии, растерянной власти и распоясавшемся народе, все, по крайней мере, начиналось профессиональнее: смещаемый президент был надежно заперт в Форосе и лишен связи, независимые радиостанции заткнули, по телевизору — танец маленьких лебедей, в типографиях — патрули. Грамотно.
А здесь — все не так. Хваленая турецкая армия, с 64-летним стажем в НАТО, гарант европейского пути страны, с поколениями опыта мятежей — и ничего похожего. Как, например, можно было объявлять о перевороте до того, как нейтрализовали президента, с чего, собственно, и следовало начинать? Сначала перескачи — потом кажи «гоп». Кто тянул за язык? Или предупреждали кого? Не Эрдогана ли? Отсюда и подозрения в спектакле. Потому что, повторюсь, альтернативное предположение — что сами эти генералы никто, зря носили погоны и получали большие зарплаты.
Я поговорил об этом с человеком, о котором в Израиле (и не только) известно, что он точно знает, как делаются военные перевороты. Это был его бизнес. Предотвращал, консультировал, тренировал, а по недоказанным подозрениям — и устраивал. Во всяком случае, мне он рассказывал, что ЦРУ пыталось нанять его для организации смещения панамского диктатора Мануэля Норьеги, а когда он, почувствовав подвох, соскочил с заказа — устроило охоту уже на него самого.
Речь об отставном подполковнике спецназа Яире Кляйне («Огонек» рассказывал о нем, когда его закрыли в России на три года в КПЗ по просьбе Колумбии), который прочел мне целую лекцию по технологии переворотов. Есть набор элементарных шагов, без которых вооруженный мятеж невозможен, и ни один из них не был должным образом произведен в Турции, хотя любому капитану спецназа они известны, не говоря уже о генералах. Мое предположение об их полном непрофессионализме он отмел напрочь.