Непутевые заметки: Уэс Андерсон от А до Я. Письма, сладости, Хичкок
Путеводитель по мелочам из фильмов Уэса Андерсона.
А: Автограф
Легкие росчерки пера, закорючки и каллиграфические вензеля симпатичны Уэсу Андерсону не только как мера прекрасного, производимого непосредственно рукой человека (об этом ниже). Кажется, будто сопутствующая процедура завораживает его способностью людей посредством письма брать контроль — как над чувствами и мыслями, так и над своей или чужой жизнью. Почти в каждой истории у него фигурируют писатели или драматурги, которые заимствуют из жизни (Джейсон Шварцман в «Поезде на Дарджилинг» и Джуд Лоу в «Отеле «Гранд Будапешт») либо из чужих произведений (Шварцман в «Академии Рашмор» пересказывает в школьном театре шедевры Нового Голливуда вроде «Серпико» и «Апокалипсис сегодня»). Есть еще Марго Тененбаум (Гвинет Пэлтроу), которая буквально ищет свой голос, и беременная журналистка в исполнении Кейт Бланшетт из «Водной жизни», которой предстоит разделить романтический миф о Стиве Зиссу (Билл Мюррей) и его реальный характер. Бесподобный мистер Фокс в одноименном мультфильме скорее противопоставляет рутину колумниста опасному делу кражи кур, с которой ему пришлось завязать, но даже его колонки отмечены портретом — фотографическим аналогом автографа.
Б: Бинокль
Фильм Уэса Андерсона без бинокля — как Новый год без елки: они встречаются у него даже чаще пиджаков, красных головных уборов и Билла Мюррея. Конечно, во-первых, это красиво. И сам дизайн бинокля, и поза человека с ним в руках, и сосредоточенный взгляд, каким можно окинуть любую ситуацию с должным увеличением. В «Королевстве полной луны» Андерсон еще и цитирует канадского художника-прецизиониста Алекса Колвилла, увековечившего девушку с биноклем на маяке. Однако функционал андерсоновских окуляров вовсе не вуайеристский, как у его кумира Альфреда Хичкока, чьи фильмы открыли ему в детстве могущество режиссуры. Как и письма (см. ниже), бинокль позволяет вечно удаленным друг от друга персонажам Андерсона сблизиться — или «подойти» к ситуации на безопасное расстояние, мысленно отрепетировать и подготовить план действий. Аналогичную функцию, кстати, выполняют многочисленные звонки, для которых используются телефоны-автоматы или сложная коммуникативная сеть европейских портье.
В: Ванная
Ванная комната, безусловно, сакральное место — даже для Уэса Андерсона, чьи фильмы изобилуют локациями поживописнее. Здесь скрывается, как в раковине, Марго Тененбаум. Глядя себе в глаза перед зеркалом, режет вены ее сводный брат Ричи (Люк Уилсон), некогда звездный теннисист. Кажется, ни до, ни после «Семейки Тененбаум» Андерсон не позволял себе такого пульсирующего отчаяния. Что, впрочем, наталкивает на мысль, что повысившаяся вышколенность его картин сдерживает эти художественные импульсы. Все равно взгляд в камеру как в зеркало — один из фирменных приемов режиссера. В «Водной жизни» он даже «разъясняет» отношения героев и их филмических двойников на примере быта и невероятных приключений Стива Зиссу, квази-Кусто. Но полностью от этой нарциссической привычки — или зависимости от чужого взгляда — своих персонажей Андерсон с соавторами не освобождают.
Г: Газета
Еще одна обаятельная ретроградная черта фильмов Уэса Андерсона, вылившаяся в итоге в целый фильм «Французский вестник. Приложение к газете «Либерти. Канзас ивнинг сан», — любовь к печатной прессе. Преимущественно из газет узнают новости не только в «Отеле «Гранд Будапешт», хотя в «Тененбаумах» и тем более «Острове собак» уже за дело берется телевизор. Все равно медленный пинг между событием, новостью и реакцией на них указывает на изоляцию героев Андерсона от «внешнего мира», к которому они относятся более легкомысленно, чем к внутреннему (прохвост Зиссу, например, действительно верит тому, что написано на первой полосе, хотя сам режиссирует реальность на монтажном столе).
Д: Диван
По мотивам фильмов Андерсона давно пора устроить выставку, где были бы собраны изображения всех его сидящих или полулежащих персонажей. Это один из фирменных кадров режиссера, который захватывает сразу выразительный интерьер, психологически неслучайный выбор мебели и собственно самого колоритного героя. Чтобы зритель не растерялся, камера услужливо берет план покрупнее, фокусируясь на лице, но изначальная это композиция величественного портрета в интерьере и в полный рост, какими запомнились в веках государи и вельможи.
Ж: Желтая подводная лодка
Пытаясь систематизировать фетишизм Уэса Андерсона, можно обнаружить как повторяющиеся артефакты, так и единоразовые. К первым относятся розовые коробочки из-под сластей: много внимания уделено печенью «Мадлен» в «Будапеште», но можно заметить похожий десерт уже и в «Академии Рашмор». Там же Шварцман расхаживает в красном кандибобере и воздает хвалу Жак-Иву Кусто, чьим наследием и гардеробом Андерсон вплотную займется буквально через фильм (к слову, в «Водной жизни» героиня Кейт Бланшетт берет на борт семитомник Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», где также фигурируют бисквиты-«мадленки»). К разовым можно отнести «битловскую» желтую подводную лодку, эстетику бойскаутов с полотнами Нормана Рокуэлла из «Королевства полной луны» и фальшивого Эгона Шиле в «Будапеште» (хотя это только вершина айсберга).
З: Зубы
Было бы странно, не уделяй Уэс Андерсон особого внимания зубам. На симметричности улыбки повернута вся киноиндустрия — и тут идеальная геометрия режиссера тем более не может дать осечку. Плюс именно с зубами связаны сильные детские переживания, которые крайне живучи в его персонажах с их неразрешенными семейными проблемами. Так, Макс Фишер в «Академии Рашмор» носит брекеты, что еще сильнее выделяет его среди сверстников, а у многострадального Фрэнсиса Уитмена (Оуэн Уилсон) из «Поезда на Дарджилинг» выпадает зуб, поэтому он пользуется вставным. Что иллюстрирует его жизненную позицию: fake it, till you make it. Вспоминается и плотоядная улыбка Уиллема Дефо в «Отеле «Гранд Будапешт», обнажающая заточенные, как у пираньи, зубы, а мистер Фокс скалится в любой непонятной ситуации, используя сжатые челюсти как защиту от неожиданных новостей (например, что его подруга беременна).