«Для IPO рынок сейчас слишком спекулятивный»
Президент — председатель правления финансовой группы «Финам» Владислав Кочетков — о том, почему мы не видим шквала IPO, о моде на ЦФА и о том, как криптовалюты отбирают аудиторию у классических брокеров
Для российских брокеров 2022–2023 годы вопреки ожиданиям оказались весьма урожайными. Во-первых, приток частных инвесторов на биржу продолжался, за два с половиной года их число почти удвоилось: в январе 2022 года было 17,4 млн, а в августе 2024-го уже 33,3 млн.
Во-вторых, прекращение торгов депозитарными расписками и еврооблигациями за рубежом породило целый рынок услуг по «перетаскиванию» этих активов с Запада в Россию и дружественные юрисдикции. Эти услуги оказывались по большей части российскими же брокерами и их подразделениями в других странах и принесли посредникам значительные доходы.
Сейчас российские брокеры по-прежнему чувствуют себя в целом неплохо: по данным ЦБ, доля игроков, получивших прибыль за последние 12 месяцев, составляет 69%, и почти треть из них высокорентабельны (с рентабельностью капитала выше 30%), медианная рентабельность капитала — 10,1%. При этом рынок крайне неоднороден: на нем есть брокеры, входящие в банковские группы (Сбер, Т-Банк, ВТБ), небанковские брокеры, работающие в массовом розничном сегменте («Финам», БКС), и брокеры, специализирующиеся на определенном сегменте, с небольшим числом клиентов («Риком-Траст», «Иволга капитал»). Скорее всего, категория последних будет расти — это диктует сама клиентская база. Дело в том, что 60% брокерских счетов пусты, а в руках 650 тыс. сверхбогатых розничных инвесторов сосредоточено около 80% всех активов. Кстати, тот же «Финам», несмотря на почти 600 тыс. клиентов, уже не считает себя массовым брокером (об этом ниже).
Параллельно с этим меняется стратегия Мосбиржи — она стремится работать напрямую с конечными клиентами-«физиками», для чего развивает свой маркетплейс «Финуслуги», а недавно, по сообщениям СМИ, задумалась о приобретении брокерской лицензии. Естественно, прежде всего это может сказаться на бизнесе небанковских брокеров, работающих с массовым сегментом: банки могут поддерживать такие подразделения сколько угодно, не особо считаясь с издержками; бутиковые компании выигрывают за счет особых услуг, а вот небанковские крупные игроки в качестве посредника между клиентом и биржей в условиях, когда биржа стремится стать «точкой входа» для первых, должны серьезно подумать над своей стратегией.
Президент — председатель правления финансовой группы «Финам» Владислав Кочетков рассказал «Моноклю», как компания сохраняет лидерство по клиентским оборотам, хотя по числу клиентов ее обошли брокеры банков, как ведут себя в ходе IPO частные трейдеры и чем руководствуются будущие эмитенты.
— Владислав, первый вопрос: двадцать лет финансовый рынок ждал, когда же частный инвестор придет на биржу. И вот он пришел, 33 миллиона человек открыли брокерские счета. Но 60 процентов из них — пустые, а 600 тысяч очень крупных клиентов держат львиную долю активов. Теперь-то вы чего ждете? Что пустые счета будут пополняться, что вторая половина экономически активного населения придет на биржу? Или самое главное уже произошло?
— Есть ощущение, что на фондовый рынок пришло процентов 80 из тех, кто мог сюда прийти. Все-таки стоит понимать, что счета открываются на семью, на домохозяйство. Если считать в домохозяйствах, у нас уже, наверное, стопроцентное покрытие. Даже несмотря на то, что многие имеют по несколько счетов. Вот я человек, у которого за 40 счетов, я конкурентов тестирую. Да, довольно многие до сих пор держат деньги даже не в банках, а дома в кеше, в бумажной валюте. Часть из них на фондовый рынок придет — понятно, что не все. Кто-то любит золото в слитках, кто-то любит доллары в пачках. Но потенциал органического открытия счетов в значительной степени исчерпан. Банки, если напрягутся, нарисуют еще столько же счетов, но это некая погоня за статистикой, которая к реальному фондовому рынку уже отношения не имеет. Я думаю, фактически насыщение у нас будет на уровне 20–25 миллионов пополненных счетов. Это будет нормальный показатель при счете на домохозяйство, близко к максимальному проникновению. Больше и не нужно.
— И за счет чего тогда брокеры будут конкурировать?
— Брокеры уже сейчас конкурируют. С одной стороны, брокеры в значительной степени похожи. Они предлагают примерно одно и то же по одним и тем же тарифам: доступ на Московскую биржу, — а дальше начинаются уже дополнительные услуги, специализация и конкуренция на уровне качества и разных фишек.
Кто-то работает с более продвинутой аудиторией, для которой важны скорость, бесперебойность, для кого-то комфортно покупать коробочные продукты типа структурных, ну не тех, к которым мы привыкли в предыдущие годы, а более или менее нормальных, например с гарантией сохранности капитала. Кто-то — и это не попадает в статистику, я думаю, это несколько миллионов человек — покупает инструменты фондового рынка в страховой оболочке. Про это мало пишут, а на самом деле страховые пакуют ценные бумаги в свои полисы, что освобождает клиента от налогов. То есть можно просто в страховой купить облигации условного Сбербанка, упакованные в страховой полис, и оптимизировать часть налогов. Получается достаточно интересный арбитраж. Скорее всего, со временем ЦБ этот арбитраж так или иначе аннулирует, но пока он есть.
Возвращаясь к конкуренции брокеров: кто-то конкурирует за счет дополнительных сервисов. «Финам», например, все еще умеет давать прямую Америку. У нас есть автоследование, есть хорошее консультационное обслуживание.
Будет конкуренция за счет создания разных новых маленьких ниш — например, пока слабо развито персональное финансовое планирование под какие-то конкретные цели, долгосрочные программы сбережений, пенсионные планы вне государственных институтов и программ, просто самостоятельное накопление, то есть много чего можно делать.
— До сих пор 30 процентов портфеля ваших клиентов — это иностранные ценные бумаги. Кто их держит и что это за иностранные акции, которые до сих пор в их портфелях?
— В основном это американские ценные бумаги. Все-таки, несмотря на то что Америка — страна недружественная, она обладает крупнейшим и самым ликвидным фондовым рынком мира и, соответственно, интересна инвесторам, которые хотят диверсификации, участия в различных трендах, которые ориентированы на валютную доходность, что для России важно. Я вот недавно посчитал: многие американские ETF (торгуемые на бирже фонды. — «Монокль») я покупал еще до СВО, и они в минусе на 30–40 процентов, но в рублях я в плюсе. И продолжаю держать мой любимый «плечевой» (совершающий сделки с плечом, то есть с заемными средствами. — «Монокль») ETF на Южную Корею.
— Но как сейчас можно торговать американскими акциями? Все ведь заблокировано?
— Нет, заблокированы только те бумаги, которые торговались на СПБ Бирже. А те бумаги, которые торговались напрямую в Америке, как торговались, так и торгуются. И, например, когда после начала СВО российские биржи, в том числе СПБ, месяц не торговали, наши клиенты нормально торговали на Америке. А 12 июня, когда пришла новая волна санкций на Московскую биржу, наши клиенты показали один из исторических максимумов активности. Они в валюту перекладывались через американские инструменты. Если брокер не санкционный, если у него есть какая-то партнерская инфраструктура, то он вполне может давать доступ к Америке, и даем его, на самом деле, не только мы. Мы единственные, кто дает через Россию, а кто-то через Абу-Даби, кто-то через Маврикий, кто-то через какие-то другие юрисдикции своим крупным клиентам.