Отрывок из цикла "Моя борьба"» Уве Кнаусгора

EsquireСобытия

"Моя борьба": Esquire первым публикует фрагмент шеститомного эпоса Уве Кнаусгора

Максим Мамлыга

В июне в издательстве «Синбад» выходит первая часть шеститомной автобиографической эпопеи Карла Уве Кнаусгора «Прощание. Книга первая автобиографического цикла "Моя борьба"». Сам автор называет «Мою борьбу» скорее арт-проектом, нежели литературой. В каждой из книг — почти эксбиционистсткое препарирование себя и своего окружения. Основная тема первой части — отношения с отцом, страдающим алкоголизмом. На родине Кнаусгора, в Норвегии и в других странах, книга имеет феноменальный успех и сопровождалась скандалами — об этичности названия и границах частной жизни и литературы. Esquire первым публикует отрывок.

Спустя двадцать минут я закрыл за собой дверь моего офиса, повесил пальто и шарф на вешалку, поставил на коврик ботинки, заварил чашку кофе, подключил компьютер и устроился перед ним пить кофе, ожидая, когда он включится и экран заполнится миллиардами светящихся точек.

«Америка души». Так называлась книга, и почти все в комнате указывало на нее или на то, что она пробуждала во мне. Репродукция известной, напоминающей подводный мир картины Уильяма Блейка «Ньютон» висела у меня за спиной, справа и слева — два взятых в рамку рисунка из экспедиции Черчилля XVIII века, купленных как-то в Лондоне, один — с мертвым китом, другой — с анатомированным жуком, на обоих объекты были изображены на разных стадиях препарирования. На торцовой стене — ночной пейзаж Педера Балке, весь черно-зеленый. Постер Гринуэя. Карта поверхности Марса из старого номера «Нэшнл джиогрэфик». Рядом две черно-белые фотографии Томаса Вогстрёма: на одной — мерцающее детское платье, на другой — черная вода со светящимися из-под самой поверхности глазами выдры. Маленький зеленый металлический дельфин и маленький зеленый металлический шлем на письменном столе, купленные мною однажды на Крите. И книги: Парацельс, Василий Великий, Лукреций, Томас Браун, Улоф Рудбек, Августин, Фома Аквинский, Альберт Себа, Вернер Гейзенберг, Реймонд Расселл и, разумеется, Библия, а еще книги по национальной романтике и о кабинетах редкостей, об Атлантиде, об Альбрехте Дюрере и о Максе Эрнсте, о барокко и о готике, об атомной физике и об оружии массового уничтожения, о лесах и о науке XVI и XVII веков. Дело было не в знаниях, а в излучаемой ими ауре, в том, откуда она исходила — из мест, лежащих за пределами того мира, в котором мы живем сейчас, из того амбивалентного пространства, в котором существуют все исторические предметы и представления.

В последние годы во мне усиливалось ощущение, что мир мал и мой взор охватывает все, что в нем есть, хотя рассудком я понимал, что дело обстоит ровно наоборот: мир беспределен и его невозможно целиком охватить человеческим взглядом, число событий бесконечно, а настоящее — это открытая дверь, которая хлопает на ветру истории. Однако чувство говорило иное. Оно говорило, что мир изучен весь, до конца исследован и описан, что в наше время уже невозможно двигаться в неизведанном направлении и больше ничего нового и неожиданного случиться не может. Я понимаю все, что касается меня самого, понимаю свое ближайшее окружение, понимаю все, что касается общества, в котором живу, а если какой-то феномен вдруг окажется мне неясным, то я знаю, что надо делать, чтобы в нем разобраться.

Понимание не следует путать со знанием, потому что я почти ничего не знал, но если, например, произошли бы столкновения на границе одной из бывших советских республик, где-нибудь в Азии, в городах, чьих названий я прежде никогда не слышал, с населением, мне совершенно неведомым, начиная от его платья и языка и заканчивая обычаями и религией, причем оказалось бы, что в основе этого конфликта лежат исторические причины, коренящиеся в событиях тысячелетней давности, то моя полная неосведомленность и незнание в этом вопросе не помешали бы мне понять, что там происходит, потому что категории мышления позволяют разобраться даже в самых далеких от тебя вопросах. Так же обстояло дело и со всем другим. Обнаружив насекомое, которое я раньше никогда не встречал, я сознавал, что до меня его уже кто-то видел и описал. При виде светящегося объекта на небе я понимал, что это либо редкое метеорологическое явление, либо летательный аппарат того или иного рода, возможно метеозонд, а если это что-то из ряда вон выходящее, то завтра об этом напишут в газетах. Если я забыл какое-то событие из своего детства, то, конечно, в результате вытеснения; если что-то меня бесило, это объяснялось проецированием, а в том, что я всегда стремился понравиться людям, с которыми встречался в жизни, виноваты были мой отец и мои с ним отношения. Нет такого человека, который не понимал бы своего мира. Тот, кто понимает мало, к примеру ребенок, просто существует в более ограниченном мире, чем тот, кто понимает многое. Но понимание многого всегда предполагало осознание его границ: признание того, что мир, лежащий вне этих границ, не только существует, но что он больше, чем тот, что умещается в их пределах. Иногда я думал, что со мной, в частности, произошло следующее: для меня мой детский мир, в котором все было знакомо, а если не знакомо, то ты всегда можешь положиться на других, которые всё знают и умеют, вовсе не кончился, а продолжал расширяться на протяжении всех последующих лет. Когда я в девятнадцать лет столкнулся с утверждением, что мир структурируется на основе языка, я отверг это положение, опираясь на так называемый здравый смысл, потому что это представлялось мне бессмыслицей: разве ручка у меня в руках — это язык? А окно, на котором играет солнце? А двор внизу, через который идут по-осеннему одетые студенты? Уши лектора, его руки? Слабый запах земли и листвы, исходящий от одежды той, что только что вошла в дверь и теперь сидит рядом со мной? Грохот отбойника у дорожных рабочих, которые поставили свою палатку перед церковью Святого Иоанна, ровное гудение трансформатора? Рокот города внизу — разве это рокочет язык? Кашель в передних рядах — неужто это кашляет язык? Нет, самая эта мысль — смехотворна! Мир — это мир, то, что я могу потрогать руками, на что натыкаюсь, что я вдыхаю и выплевываю, ем и пью, то, что выходит из меня, когда я поранюсь и когда меня рвет. Только много лет спустя я посмотрел на это иначе. В одной книжке по искусству и анатомии цитировался Ницше, там было сказано: «Физика тоже есть лишь толкование и упорядочение мира, а не объяснение мира»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Седина шимпанзе оказалась не связана со старостью Седина шимпанзе оказалась не связана со старостью

Почему шимпанзе седеют?

N+1
«Победы гражданского общества». Когда протесты в России приводили к результатам «Победы гражданского общества». Когда протесты в России приводили к результатам

Случаи, когда власти меняли свою позицию после протестов

Forbes
Авиакатастрофа без точного числа жертв: как «Аэрофлот» рассказывает о сгоревшем SSJ 100 Авиакатастрофа без точного числа жертв: как «Аэрофлот» рассказывает о сгоревшем SSJ 100

В результате катастрофы Sukhoi Superjet 100 «Аэрофлота» погиб 41 человек

Forbes
Как выбрать беспроводную мышь для ноутбука? Как выбрать беспроводную мышь для ноутбука?

Выбираем манипулятор типа "мышь" для переносного ПК

CHIP
«От жара плавились иллюминаторы». Экипаж и пассажиры о том, что происходило на борту «Суперджета» «От жара плавились иллюминаторы». Экипаж и пассажиры о том, что происходило на борту «Суперджета»

Члены экипажа и пассажиры Sukhoi Superjet 100 рассказали о случившемся

Forbes
Кто круче? Звёздные дочери и их мамы, которые выглядят как сестры Кто круче? Звёздные дочери и их мамы, которые выглядят как сестры

Некоторым девушкам говорят, что они выглядят как старшие сестры своих дочерей

Cosmopolitan
Трамп помог остановить падение цен на подержанные бизнес-джеты в США Трамп помог остановить падение цен на подержанные бизнес-джеты в США

Цены на подержанные частные самолеты в США перестали падать впервые за 10 лет

Forbes
Курсы валирийского и грибочки для полумужа: как бизнес зарабатывает на «Игре престолов» Курсы валирийского и грибочки для полумужа: как бизнес зарабатывает на «Игре престолов»

Как российские компании зарабатывают с помощью самого популярного сериала HBO

Forbes
Спасибо маме: как Наоми Осака становится самой высокооплачиваемой спортсменкой мира Спасибо маме: как Наоми Осака становится самой высокооплачиваемой спортсменкой мира

Что превращают молодую теннисистку в маркетинговую звезду

Forbes
Хочешь больше совпадений в Tinder? 4 хитрых лайфхака, которые помогут Хочешь больше совпадений в Tinder? 4 хитрых лайфхака, которые помогут

С этими хаками успех гарантирован! Почти.

Playboy
Наталья Жванецкая: «Михал Михалыч — непоседа!» Наталья Жванецкая: «Михал Михалыч — непоседа!»

«Однажды на мой упрек сказал: Не делай так, чтобы я боялся возвращаться домой»

Караван историй
Эмоциональный робот: как российский стартап меняет индустрию клиентских коммуникаций Эмоциональный робот: как российский стартап меняет индустрию клиентских коммуникаций

Основатели Neuro.net создали робота, не отличимого от реального собеседника

РБК
Весна не для всех Весна не для всех

Как работает машина репрессий в слабом государстве

Русский репортер
Опасная связь Опасная связь

23 мая выходит фильм «Красивый, плохой, злой» с Лили Коллинз в главной роли

Grazia
MAXIM рецензирует «Золотую перчатку». Возможно, самый жуткий фильм о маньяке всех времен MAXIM рецензирует «Золотую перчатку». Возможно, самый жуткий фильм о маньяке всех времен

Рецензия на фильм «Золотая перчатка»

Maxim
8 «здоровых привычек», от которых больше вреда, чем пользы 8 «здоровых привычек», от которых больше вреда, чем пользы

Хочешь как лучше, а получается наоборот

Playboy
Самосострадание: как я стала себе лучшим другом Самосострадание: как я стала себе лучшим другом

Пора перестать устранять симптомы и заняться самой болезнью

Psychologies
Опыт читателя: создаем видеонаблюдение на даче своими силами Опыт читателя: создаем видеонаблюдение на даче своими силами

Можно использовать готовые решения или создать свое

CHIP
Вырастить сына Вырастить сына

Нужна ли операция при «фимозе» или «гидроцеле» и можно ли предотвратить болезнь

Добрые советы
Правила жизни Боно Правила жизни Боно

Музыкант, Дублин, Ирландия, 59 лет

Esquire
Каннский фестиваль открылся фильмом Джима Джармуша “Мертвые не умирают” — пронзительной историей о том, что и мы, и наши кумиры  разлагаемся на протяжении всей жизни — но это не повод стрелять нам в мозг. Корреспондент Esquire на фестивале Егор Москвитин Каннский фестиваль открылся фильмом Джима Джармуша “Мертвые не умирают” — пронзительной историей о том, что и мы, и наши кумиры  разлагаемся на протяжении всей жизни — но это не повод стрелять нам в мозг. Корреспондент Esquire на фестивале Егор Москвитин

«Мертвые не умирают» — фильм о том, что мы разлагаемся на протяжении всей жизни

Esquire
Удар по Дерипаске. Как миллиардер лишился бизнеса на $8 млрд Удар по Дерипаске. Как миллиардер лишился бизнеса на $8 млрд

Что помешало миллиардеру Олегу Дерипаске стать крупным строителем и девелопером

Forbes
Отряд 9900: зачем израильская армия берет на службу людей с аутизмом Отряд 9900: зачем израильская армия берет на службу людей с аутизмом

В израильской армии запустили экспериментальный проект «Взгляд в будущее»

Популярная механика
Женщины говорят: беременность после рака груди Женщины говорят: беременность после рака груди

Опыт Наташи, которая прошла шесть курсов химиотерапии и готовится стать мамой

Vogue
Почему документальное кино снова в моде? Почему документальное кино снова в моде?

Документалистика возрождается

GQ
Людмила Петрановская: «Привязанностью сегодня объясняют все» Людмила Петрановская: «Привязанностью сегодня объясняют все»

Теория привязанности сегодня стала достаточно популярной

Psychologies
Стоит ли носить яркие костюмы так, как это делает Дональд Гловер? Стоит ли носить яркие костюмы так, как это делает Дональд Гловер?

Подружись со своим внутренним Childish Gambino

GQ
В зоне особого риска. Как не потерять свои деньги в МФО В зоне особого риска. Как не потерять свои деньги в МФО

Инвестиции в микрофинансовые компании — это большой риск

Forbes
Летальные кадры Летальные кадры

Почему в России принято экономить на жизнях людей

Русский репортер
«Уловка-22» — антивоенный сериал Джорджа Клуни, который притворяется абсурдистской комедией «Уловка-22» — антивоенный сериал Джорджа Клуни, который притворяется абсурдистской комедией

Главные герои — служащие ВВС США — пытаются убежать от войны, но не выходит

Esquire
Открыть в приложении