Математик — о том, зачем идти в науку и как себя вести молодому ученому
Математик Давид Кац в своей колонке рассказывает про стереотипы об одиноких гениях и объясняет, зачем молодым ученым заботиться о коммуникации с миром вокруг, а также почему наука — это потребность, а не вопрос выбора
Когда я учился на старших курсах мехмата Казанского государственного университета, меня попросили провести популярную лекцию для старшеклассников. Предполагалось, что ее результатом станет повальное желание школьников связать свою жизнь с математикой и поступить к нам. Студенческая жизнь полна неожиданностей, вечер перед лекцией я провел в приятной компании и, вдруг обнаружив себя перед полным залом старшеклассников, судорожно думал, о чем рассказывать. Впечатлить наукой было делом нехитрым, но я боялся вопроса, который в итоге задал внимательный молодой человек в очках, мол, это все очень интересно и здорово, но как и на что мы будем жить с вашим дипломом.
Уровень зарплат университетских сотрудников мне был известен, знал я и о несметном количестве бумажной волокиты и бесполезных мероприятий, выпадающих на душу ученого. На личном опыте я прочувствовал, как сложно неофиту попасть в консервативный академический мир. Короче говоря, мне было проще объяснить, почему в науку идти не стоит. Но о социальной привлекательности науки я все же поведал: об универсальности математического образования, о наших выпускниках, преуспевших в бизнесе и политике, вспомнив про Березовского, доктора наук и члена-корреспондента РАН. Правда, умолчал о том, что все математики, преуспевшие в бизнесе, давно не занимаются наукой. Для себя же ответ на вопрос — зачем идти в науку — я выработал позже.
Для многих моих коллег наука — не вопрос выбора. Это потребность, близкая к физиологической. Однажды увлеченные научными идеями, они просто не могут перестать о них думать. Даже «бывшие» ученые периодически обращаются к возвышенным теоретическим проблемам. Как объяснить упорство Бенуа Мандельброта, много лет вынашивавшего фрактальную математику вплоть до ее широкого признания в 70-х годах прошлого века? А увлекся наукой он в коллаборационистской Франции, куда сбежала его семья, спасаясь от нацистов. Мандельброт интересен еще и тем, что совершенно не соответствует романтизированному стереотипу об одиноком гении, корпеющем в тесной комнате над никому не понятными формулами. Напротив, он много