Кто владеет московскими кладбищами. Как столичный ритуальный рынок заняли ставропольские бизнесмены — и при чем тут ФСБ
В мае 2016 года на Хованском кладбище в Москве произошла массовая драка. В конфликте, который сопровождался перестрелкой, участвовали от 200 до 400 человек; трое погибли. Это событие завершило передел московского рынка ритуальных услуг: вместо выходцев из подмосковных Химок, чьи попытки закрепиться в столице привели к столкновению на Хованском, во главе практически всех кладбищ Москвы встали бизнесмены со Ставрополья, связанные со столичным управлением ФСБ. Корреспондент отдела расследований «Медузы» Иван Голунов рассказывает, откуда взялись новые выгодополучатели московского похоронного рынка — и кто может стоять за их появлением. Расследование готовилось несколько месяцев. После ареста Голунова в июне 2019 года к работе над его текстом подключились журналисты из ведущих российских изданий — Forbes, The Bell, «Ведомостей», «Новой газеты», РБК, «Русской службы Би-би-си» и «Фонтанки». Полный текст расследования спецкорра «Медузы» Ивана Голунова публикует более 20 русскоязычных изданий и 10 иностранных СМИ.
Братские могилы
В ноябре 2008 года неизвестные жестоко избили химкинского журналиста Михаила Бекетова. Около полутора лет журналист провел в больницах, где ему извлекли остатки раздробленных костей, задевших мозг, ампутировали правую ногу и три пальца на левой руке. После покушения он передвигался в инвалидной коляске, почти не мог говорить. Спустя пять лет Бекетов умер.
Виновных в нападении на журналиста так и не нашли. Сам Бекетов предполагал, что за этим преступлением могут стоять руководители администрации Химок: за несколько месяцев до избиения ему начали поступать угрозы, в 2007 году неизвестные сожгли его машину. Все это журналист связывал с критическими публикациями в адрес городских властей.
С 1994 по 2001 год Михаил Бекетов работал пресс-секретарем мэра Химок Юрия Кораблина, а после его отставки основал газету «Химкинская правда», оппозиционную новому мэру Владимиру Стрельченко. С 2007-го «Химкинская правда» писала о разных конфликтных ситуациях, в том числе о борьбе за сохранение Химкинского леса. Среди прочего в газете вышла серия статей о перезахоронении останков шести военных летчиков из братской могилы, расположенной в сквере возле Ленинградского шоссе.
Власти Химок объясняли необходимость переноса братской могилы из сквера расширением Ленинградского шоссе; в СМИ также фигурировала версия, что сквер превратился в место работы проституток, которые «оскверняют память героев войны». Местные активисты утверждали, что братскую могилу переносят, чтобы освободить землю под строительство торгового центра. После публикаций в «Химкинской правде» на эту историю обратили внимание федеральные телеканалы.
Бекетов писал, что могилы воинов разрывали тракторами, кости складывали в мусорные пакеты, а часть и вовсе потеряли. В эфире центрального ТВ Бекетов демонстрировал сделанные им фотографии кости, которая похожа на человеческую, — ее нашли на месте братской могилы после завершения работ.
Сейчас на месте сквера, за который 12 лет назад боролся журналист, стоят бизнес-центры — после разразившегося скандала химкинские власти не решились застраивать его целиком (хотя в кадастровой карте земля уже была размежевана), ограничившись только придорожными участками. Спустя год после перезахоронения в нескольких сотнях метров от бывшей братской могилы построили офисный центр, принадлежащий Евгению Головкину — сыну тогдашнего начальника ГУВД Московской области (2001–2014) Николая Головкина. В бизнес-центр помимо прочих въехали компании, на тот момент принадлежавшие жене Вячеслава Ныркова — директора похоронной службы Химок и человека, который руководил работами по перезахоронению останков из братской могилы.
Однокашники
Военный строитель по образованию, Вячеслав Нырков хорошо вписался в состав мэрии Химок. Глава города Владимир Стрельченко, который в прошлом служил заместителем командира Кантемировской дивизии, охотно набирал в команду бывших военных.
Скандал с переносом братской могилы стал для Ныркова первым опытом решения конфликтных ситуаций с местными жителями. До того как возглавить муниципальное похоронное предприятие, Нырков был начальником курса в Академии гражданской защиты МЧС, расположенной на окраине Химок. Тогда же он дал свое первое интервью, рассказав журналистам, что справился с дедовщиной с помощью доски почета.
Во время конфликта вокруг братской могилы Нырков много общался с журналистами: объяснял, что останки упаковывали в патологоанатомические мешки, которые из-за черного цвета могли показаться мусорными, за работами следили хирурги местной больницы, а ту самую кость, о которой писал Бекетов, вероятно, принесли бродячие собаки — или подкинули сами активисты.
Вячеслава Ныркова, успешно завершившего перезахоронение, отправили на повышение: в 2009 году он возглавил один из районов Химок — Подрезково, а вскоре стал куратором строительной отрасли в администрации Химок. Больше всего в этой роли он запомнился усилиями по легализации точечной застройки. Эти проекты часто наталкивались на противодействие жителей, и урегулировать конфликты неизменно приходилось Ныркову.
Строительный бизнес в Химках имеет те же преимущества, что ритуальный: почти Москва, только дешевле. Взявшись за стройки, Нырков сохранил влияние и на рынке ритуальных услуг. В 2009 году он пригласил возглавить городскую похоронную службу своего однокурсника по Камышинскому военно-строительному училищу (Волгоградская область) Юрия Чабуева. Вместе они создали несколько фирм, которые зарабатывали на похоронных услугах, строительстве и вывозе мусора. В Подрезково тем временем появлялись небольшие торговые центры и магазинчики, которые принадлежали жене Ныркова.
Схема работы ритуального бизнеса Ныркова и Чабуева была простая: представители муниципальной химкинской похоронной службы сидели во всех моргах, но договора заключались на связанную с чиновниками частную компанию. В своей родной деревне в Пензенской области Чабуев наладил производство гробов и ритуальных принадлежностей. Кроме того, компания жены Ныркова построила колумбарий на Новолужинском кладбище (именно там в 2013 году похоронили Бекетова) и планировала построить крематорий с новым кладбищем на месте мусорного полигона «Левобережный» в Химках.
С женой еще одного однокашника по Камышинскому военно-строительному училищу — Юрия Шнайдера — они основали компанию «Чистый город», которая занималась вывозом мусора с химкинских предприятий.
С начала 2010-х годов на митингах против точечной застройки в Химках начали появляться представители общественных организаций «Здоровая нация» и «Ночные волки Химки», которые поддерживали строительные компании, а иногда и разгоняли митингующих. Вячеслав Нырков был совладельцем местного филиала мотоклуба; «Ночные волки» получили прописку в одном из химкинских торговых центров, принадлежащих Чабуевой и Нырковой. «Здоровая нация» была зарегистрирована в офисе химкинской похоронной службы — в помещении, где находилась аптека, принадлежащая депутату химкинского горсовета, возглавляющему комиссию по строительству и ЖКХ.
В 2010 году, после очередного конфликта застройщиков с местными жителями, в Химках избили эколога Константина Фетисова. Милиция задержала исполнителей и организатора — им оказался начальник отдела муниципальной собственности Химок Андрей Чернышев, коллега Ныркова и подчиненный Алексея Валова, одного из замов мэра Владимира Стрельченко (до прихода в команду Стрельченко Валов возглавлял воинскую часть по соседству с Кантемировской дивизией). Чернышев получил шесть лет колонии. Подсудимые говорили, что выполняли поручение Валова, но никакого развития эти заявления не получили.
В 2012 году, вскоре после конфликта из-за строительства трассы через Химкинский лес, Владимира Стрельченко отправили в отставку. Алексей Валов в 2014-м возглавил Щелковский район Подмосковья.
Из Химок — на Хованское
В 2013 году глава химкинской похоронной службы Юрий Чабуев перешел на работу в Москву, возглавив территориальное отделение ритуального обслуживания (ТОРО1) №3 московского ГБУ2 «Ритуал», в которое входили Хованское, Востряковское и некоторые другие кладбища (химкинскую похоронную службу после Чабуева возглавил Петр Левченко — еще один однокашник из Камышинского военно-строительного училища).
Два года спустя ТОРО №3 расширилось — в него включили ряд знаменитых московских кладбищ, в том числе Троекуровское, Ваганьковское и Новодевичье, — и стало крупнейшим подразделением ГБУ «Ритуал». Под контролем Чабуева оказалось 31 кладбище, включая самые престижные. Однокашник Чабуева и бизнес-партнер по «Чистому городу» Юрий Шнайдер вскоре возглавил ТОРО №5, включающее еще несколько крупных кладбищ на юге Москвы — Щербинское, Домодедовское, Котляковское. Таким образом, выпускники Камышинского училища из Волгоградской области распространили свое влияние на лучшие кладбища Москвы.
Доходы партнеров росли. Увеличилось и производство ритуальных товаров на родине Чабуева. ТОРО №3 начало арендовать технику у жены Чабуева. Сама жена открыла ресторан «Сербия» в одном из самых дорогих бизнес-центров столицы «Романов двор» — он расположен в нескольких сотнях метров от Кремля.
Одним из самых заметных эпизодов, связанных с тем, как Юрий Чабуев наращивал влияние на московском рынке ритуальных услуг, стал знаменитый конфликт на Хованском кладбище. В драке участвовали представители «Здоровой нации» — организации, члены которой разгоняли химкинские митинги против точечной застройки. В этой структуре состояли уроженцы Чечни и полицейские, а одним из руководителей организации был Александр Бочарников — зять бывшего замглавы московского ГИБДД Михаила Порташникова.
Конфликт, по многочисленным свидетельствам, начался после того, как Чабуев попытался увеличить поборы с работавших на кладбище таджиков.
Приезжие из Таджикистана составляют значительную часть рабочей силы на московских кладбищах — они занимаются уборкой и уходом за могилами. Как выяснила «Медуза», почти все они выходцы из одного «сельсовета» (объединения нескольких аулов) — Обигарм, расположенного в Рогунском районе Таджикистана. Одни трудоустроены официально, другие работают без документов — но все, по их собственным словам, платят администрации кладбищ неофициальные отчисления. Долгое время эта статья доходов оставалась для руководства некрополей слишком незначительной и на нее не обращали внимания. Это позволило мигрантам накопить средства и начать расширение сфер деятельности: на Хованском и Перепечинском кладбищах у них к 2016 году появились официальные гранитные мастерские. Чабуев решил взять под контроль этот бизнес.
Как рассказывали, в том числе позднее в суде, работавшие на Хованском кладбище мигранты, Юрий Чабуев предложил им переписать официальный и неофициальный бизнес на своих людей и продолжать работать за зарплату. Таджики отказались, и Чабуев применил химкинские методы, подключив бойцов из «Здоровой нации».
Молодые люди из «Здоровой нации» появились на Хованском кладбище весной 2016-го — на это время года у ритуальщиков, которые занимаются установкой памятников и обслуживанием могил, приходится пик сезона. Передвигаясь на мотороллерах, они занялись «инспектированием» кладбища — по итогам которого таджиков выгоняли с территории.
14 мая, в ближайшие выходные после праздников, между членами «Здоровой нации» и таджиками произошла массовая драка. В ней участвовали от 200 до 400 человек; мигранты сильно превосходили числом, поэтому их противники устроили стрельбу, которая вскоре прекратилась: к кладбищу подъехал ОМОН. В результате столкновения три человека погибли, более 30 получили серьезные травмы. Среди пострадавших были посетители кладбища.
В ноябре 2018-го суд признал Юрия Чабуева виновным в организации беспорядков и приговорил к 11 годам колонии строгого режима. Другой организатор драки — соучредитель спортивной организации «Здоровая нация» Александр Бочарников получил девять лет лишения свободы. Еще 13 участников драки приговорили к срокам от трех с половиной до 11 с половиной лет колонии общего режима. Задержали также более сотни уроженцев Таджикистана — часть из них депортировали. 22 задержанных получили по 15 суток административного ареста, еще пятерых участников драки приговорили к трем годам лишения свободы.