«На съемках фильма «Любовь и Голуби». Мы были как одна большая семья»
Это, без преувеличения, один из самых любимых фильмов страны. Фразы из него давно ушли в народ, а герои стали родными. Когда «Любовь и голуби» показывают по телевизору, мало кто удержится, чтобы не пересмотреть его в пятый или десятый раз. Как же снималась картина Владимира Меньшова?
Рассказывает исполнительница роли Оли Кузякиной Лада Сизоненко.
— Лада, в какой семье вы родились, кто ваши родители?
— Я родилась в Москве в семье артиста цирка. Папа был клоуном, очень веселым человеком. К сожалению, он рано ушел из жизни — когда ему было 40 лет, а мне десять. Мама работала чертежником-конструктором в конструкторском бюро. Когда я родилась, она бросила работу и стала колесить с папой по гастролям. Мы ездили с цирком из города в город: сегодня — Харьков, завтра — Ленинград, впереди — Владивосток. Сколько я поменяла детских садов и школ — и не сосчитать!
Была настоящим цирковым ребенком. На манеж выходила с пяти лет, участвовала, как все дети, в новогодних елках. Артисты цирка очень дружные, это одна большая семья... Моим самым любимым местом была конюшня. Первый раз я села на лошадь лет в шесть. Всегда думала, что буду наездницей. Потом стала мечтать, что у меня будет несколько номеров. Первый — это пластический этюд, в цирке он называется «каучук». Во втором выступлении я выхожу с дрессированными собачками. Ну а завершать буду как воздушная гимнастка. Непременно в красивом трико кручу сальто высоко на трапеции. Я была от природы очень гибкой.
В феврале 1981 года папа меня повез в Государственное училище циркового эстрадного искусства. Там можно было учиться с пятого класса. Он окончил его с Геннадием Хазановым, Алла Борисовна Пугачева в эти годы была концертмейстером. Педагоги посмотрели на меня и сказали папе: «Надо только осанку поправить. Слава, порепетируй с ней еще и в мае приводи».
А в мае папы не стало...
Я думала, схожу после десятого класса в цирковое училище. А потом сломала руку — словом, не сложилось.
— А как вы попали на пробы в «Любовь и голуби»?
— У меня уже был опыт проб в кино. Когда мне было всего два года, папа водил меня на «Мосфильм», где искали девочку в картину «Дача». Все восторгались: «Ой, какая милашечка, какие белые волосики». «Ладочка, брось деньги!» — сказали мне, но я как застыла, так и стояла не шевелясь. Одним словом, не получилось. Вторым фильмом был «Мой ласковый и нежный зверь». Меня брали на съемки, но со мной некому было поехать в киноэкспедицию.
Наступил 1983 год, мне исполнилось двенадцать. Моя подружка купила «Вечерку», когда мы ехали на ипподром заниматься, ей надо было в газету завернуть сапоги. Вдруг вижу в газете объявление: «Для съемок в фильме «Любовь и голуби» с 10 по 12 мая просмотр на киностудии «Мосфильм», нужны девочки 10—12 лет». Мы с подружкой решили поехать туда вместе, но она в последний момент передумала. А мне так хотелось сниматься в кино!
На проходной «Мосфильма» собралась огромная толпа юных претенденток с мамами. Их было человек пятьсот! Все девочки красивые, в нарядных платьях с рюшами. Это был не цветник, а огромная разноцветная клумба. А у меня все не слава богу: заколка сломалась, на кофточке пуговица потерялась, гольфик сполз. Я резко отличалась от всех претенденток: рыжая лохматая коса, рот до ушей, на лице конопушки.
В очереди одна девочка что-то напевает, другая разминается, третья танцует. Стою и думаю: «А я только на лошадях умею ездить». Наконец пригласили группу девочек, в том числе и меня. Передо мной стоит потрясающе красивый дядька в джинсовом костюме. От него так вкусно пахло одеколоном! Потом я узнала, что это был Владимир Валентинович Меньшов. Режиссер говорит: «Девчонки, называйте ваши возраст и имя». Я смело отвечаю: «Меня зовут Лада, мне будет тринадцать». Нет чтобы сказать поменьше — ищут же 12-летнюю. Стою улыбаюсь, этот дядя в джинсовом костюме мне так нравится.
На следующий день претенденткам, прошедшим отсев, было велено прочитать стихи. Меньшов был уже вместе с съемочной группой: оператор, художник-постановщик и второй режиссер. Меньшов спрашивает у рядом стоящей девочки: «Кто твой папа?» — «Мой папа замминистра», — отвечает она важно. Следующая я: «А мой папа клоун!» И вдруг Меньшов расплывается в улыбке: «О-о-о, наш человек!» Я прочитала «Тучки небесные, вечные странники» с таким удовольствием, что у меня даже щеки раскраснелись, потом еще и спела, вернее, заголосила: «Я у бабушки живу, я у дедушки живу». Кто-то из съемочной группы захлопал, все захохотали.
Меня подозвали к столу, записали мою фамилию в тетрадку и поставили напротив три жирных плюса. Я почему-то была уверена, что буду сниматься. Когда вышла из комнаты, у меня было ощущение эйфории, я словно летела на крыльях. Но и не подозревала, что это окажется настолько долгий путь...
Через неделю нас опять собрали на «Мосфильме», там было уже человек восемьдесят. На проходной всем дали номерочки. Мне, по-моему, достался номер 13. На мне была розовая рубашечка, мальчишеская, и юбочка. Поставили контрольный свет. Щелк, туда посмотри, щелк, вот сюда. Помню, мне так нравилось смотреть в фотокамеру!
Вдруг звонят бабушке с киностудии и говорят: «Вы знаете, Лада фотогеничная, очень хорошие снимки вышли». Я потом, когда увидела эти фотографии, чуть в обморок не упала: «Боже, какой крокодил!» У меня почему-то получился черный нос, все конопушки можно пересчитать.
В следующий раз я ездила одна на «Мосфильм», без бабушки, читать сценарий. Владимир Валентинович говорит: «Давай с тобой вот это место прочитаем». Я должна была жалостно спросить: «Пап, ты деньги брал?» Слава богу, мы с папой часто на магнитофон записывали басню, я — ягненочек, а он — волк.
Старалась изо всех сил. Но никаких восторгов Меньшов не выказывал. «Как же так? — думаю. — Может, что-то я не так делаю?» Это сейчас понимаю, что на самом деле режиссер был настолько погружен в этот фильм, что ему было не до восторгов. Главное, что в разговоре между нами возникла энергия.
— Вас, наверное, выбрали еще из-за внешнего сходства с Александром Михайловым?
— Василия Кузякина еще и не было к тому времени. Я потом где-то читала, что Александр Михайлов вызывал у Меньшова сомнение, потому что он на пробы пришел в галстуке, из-за чего его сочли слишком серьезным для роли главного героя. Меньшову казалось, что Михайлов не похож на сибиряка и не сможет сыграть его. Но когда Александр Яковлевич рассказал, что родился и вырос в Забайкалье, тут же пообещал ему роль. И ни разу об этом не пожалел. Когда Михайлов на съемочной площадке произнес первые слова в роли Василия Кузякина, Меньшов с облегчением вздохнул: «Вот он, Вася...»
Интересно, что на роль Василия претендовал Сергей Юрский. Посмотрев пробы, Владимир Меньшов все-таки решил в пользу Михайлова. Юрскому он предложил роль дяди Мити. Как интеллигентный актер, которому еще и 50 лет не было, смог сыграть деревенского старичка — для меня загадка.
Вначале Меньшов видел в этой роли Олега Табакова. Но тот предпочел съемки в фильме «Мэри Поппинс, до свидания». Кстати, многие смешные реплики дяди Мити придумал Юрский, например «Извините, что помешал вам деньги прятать!» Он так перевоплотился в своего персонажа, что однажды во время обеденного перерыва его не пустили в кафе — официанты приняли за местного пьянчужку. Пришлось вмешаться режиссеру и объяснить, что это известный актер.
— А когда начались уже пробы на «Мосфильме»?
— В какой-то день после читки сценария меня вызвали к костюмерам. Дали примерить какое-то платьице. Я так стеснялась раздеваться при всех, там вокруг люди взрослые. Смотрю, никто вообще на меня внимания не обращает. «Подойдет. А размер обуви у тебя какой? Можно и в своих кедах».
Только, наверное, через неделю меня вызвали на грим. Вначале заплели две косички: «Ой, она еще младше выглядит, прекрасно». Потом тональный крем наложили. Смотрю в зеркало: боже, какое красивое лицо, ровненькое, бровки причесали! Пригласили Владимира Валентиновича, он все одобрил. Сфотографировали: «Все, иди умывайся». И только потом уже были кинопробы.
Я приезжаю, на меня надевают платье, заплетают косы, конопушки подчеркивают. Заходим в комнату, где камера стоит. Снимали сцену, где семья Кузякиных читает письмо Василия. Нас сажают за стол. Я смотрю, какая-то женщина знакомая. Это была Любовь Полищук, которая пробовалась на роль моей мамы. Полищук так играла, будто сейчас умрет, у нее такие глаза были растерянные. Ну что говорить, профессионал! «Стоп, перерыв!» Мы все пошли отдыхать в соседнюю комнату. А там по телевизору показывали фильм «Приключения принца Флоризеля», где Полищук играла. Она сидит, одетая по-деревенски, в какой-то кофте, косынке, без грима, смотрит на себя и восхищается: «Ой, ну до чего же я тут хороша!»
Любовь Григорьевна, конечно, была очень приятной женщиной в общении, воспитанной, с хорошими манерами. Я с благодарностью ее вспоминаю. Она давала советы, подсказывала: «Не торопись, руки держи вот так». Но ее пробы сочли неудачными...
— Сколько это все продолжалось?
— Первый раз я поехала на «Мосфильм» 10 мая, а в конце июня раздался долгожданный звонок. Я уже отчаялась, даже бабушке сказала: «Может, и не надо это кино?..» А тут звонит ассистентка режиссера, бабушка радостно кричит: «Ладка, тебя утвердили, мы едем в Медвежьегорск на съемки!»
До отъезда я на «Мосфильме» заполнила анкету с моими данными: вес, рост, цвет волос, цвет глаз. Бабушка подписала договор о гонораре, еще то, что я обязуюсь не стричься, то есть никаких изменений внешности.
В начале августа мы поехали в киноэкспедицию в Карелию. На Ленинградском вокзале собралась вся съемочная группа. У нас с бабушкой был огромный чемодан, с которым я ездила на гастроли с папой. Я туда покидала учебники, одежду, захватила и любимый пластилин. Помню, подхожу к поезду, а помощница оператора смеется: «Куда ты собралась с таким чемоданом, на полгода, что ли, едешь?» Смотрю, у всех просто по сумке небольшой.
— А почему снимали в Карелии, а не в Сибири?
— Потом, уже будучи взрослой, я читала, что долго искали место для съемок в Забайкалье, но так и не смогли найти подходящий дом. И подыскали идеальное место в Медвежьегорске. Жили мы все в гостинице «Турист», она была одна на весь город. Городок-то маленький, всего две улицы.
Меньшов отправился сам к хозяевам дома, чтобы получить разрешение на съемку. Те согласились предоставить дом, но предупредили: жить им не у кого, придется снимать только во дворе. К домику по просьбе режиссера за счет съемочной группы пристроили летнюю веранду, крыльцо деревенское, установили голубятню. Голубей привезла из Москвы дрессировщица, а вот куры, собаки и кошки были взяты в «аренду» у хозяев дома. Пока киношники расставляли аппаратуру, местные ухаживали за живностью и поливали огород. К нашему приезду уже все было готово: и картошку посадили заранее, и кухоньку соорудили во дворе, положили дрова. Хозяевам дома, конечно, не позавидуешь — там человек сто топталось во дворе, как мамай прошел. Но они мужественно терпели все неудобства. Единственный кадр, который снимали в доме, это когда мы все выбегаем за дядей Митей на веранду. Внутрь дома я зашла один раз погреться, помню, был очень холодный день, хозяева меня отпаивали чаем. Там обстановка, конечно, вообще не такая, как в кино, все по-другому, даже печка русская стояла...
А осенью мы доснимали все на «Мосфильме». Как сейчас помню, 16 октября в зале Чайковского репетировали кадриль. Интерьеры нашего дома и квартира Раисы Захаровны были выстроены рядом, в одном павильоне. Можно было переходить из одного помещения в другое. Меньшову не давала покоя квартира Раисы Захаровны, он уговорил декораторов прорезать в кухонной двери раздаточное окно, и это выглядело в хрущевке довольно забавно. Добавила красок и Людмила Гурченко: она к съемкам привлекла свою собачку, потом придумала, что ее Раиса Захаровна разводит кактусы и о них все время кололся Василий.