Энн Хэтауэй. В капкане славы
Она стала звездой в девятнадцать, дебютировав в комедии "Дневники принцессы". Однако, добившись в дальнейшем внушительного успеха, актриса неожиданно столкнулась с беспрецедентной травлей. Лишь недавно Энн Хэтауэй удалось вернуть любовь публики...
Энн неслучайно согласилась сыграть в мини-сериале «Не сработало» Ребеку Ньюман, жену и соратницу основателя скандального стартапа WeWork. Однако выдвинула условие — она сама будет решать, как изображать человека, превратившегося в изгоя. Именно такой подход, заявила актриса авторам проекта, станет ее «путеводной звездой». Конечно, очень ценно, продолжала Хэтауэй, что все уже составили собственное мнение и откровенно издеваются над историей взлета и падения создателей бизнеса, построенного на хайпе. Но что если она посмотрит на ситуацию и свою героиню незамыленным общественным порицанием глазом? Если попытается увидеть в реальной Ребеке Ньюман и в ее попытках найти смысл жизни какие-то добрые намерения?
Она несомненно знала, о чем говорит... Почти десять лет минуло с кульминации «Хэтахейта», когда личность самой Энн у публики вызывала лишь дружное возмущение, а порой и неприкрытую ненависть. Кажется, ей удалось выстоять. Но разве забудешь такие переживания? Словом, Энн в новой работе увидела не только возможность как можно более сочувственно представить свою героиню в новом проекте, но и поставить жирную точку в последствиях громкого скандала, годами отравлявших ее существование.
К тому же ее героиня живет там же, где и сама актриса,— в доме на Манхэттене неподалеку от того места, где обитает Энн с мужем и детьми. Да что там — ее мужа ведь тоже зовут Адам, как и героя сериала...
Как гласит известная поговорка: за спиной каждого успешного мужчины стоит женщина. Вот и Адам Ньюман (в шоу его сыграл Джаред Лето), придумавший новое использование офисного пространства и новую офисную культуру, безусловно, своим восхождением на финансовый олимп был обязан жене. Ребека не получала зарплату, хотя и отвечала за важнейшие «духовные» сферы деятельности компании.
Деньги не интересовали дочь богатых родителей с Верхнего Ист-Сайда на Манхэттене и престижного Бедфорда в пригороде Нью-Йорка. Свое состояние она вложила в создание бизнеса, где главным должно было стать вовлечение офисного планктона в «духовные практики» прямо на рабочих местах. Сочетая их — как кнут и пряник — с вполне земными радостями вроде бесплатного пива, закусок и разных игр, от настольного хоккея до бильярда.
Ребека и замуж-то за Адама согласилась выйти с условием, что он поставит во главу угла не материальное обогащение, а духовное — и собственное, и тех, кому посчастливится трудиться в офисах, созданных по его идеям. Но когда компанию обвинили в превышении полномочий и внедрении токсичной атмосферы на этих самых рабочих местах и созданная супругами империя развалилась, ее забросали камнями вслед за мужем. И миссия Ребеки Ньюман, как она ее себе представляла — отправлять в мир как можно больше «положительных вибраций», рухнула.
Тридцатидевятилетней Энн хорошо знакомо это чувство драйва, непреодолимое желание поделиться с миром «положительными» вибрациями, даже если, как выясняется, мир в этом не слишком заинтересован. Дочка успешного адвоката и актрисы, родившаяся двенадцатого ноября в Бруклине и названная в честь жены Уильяма Шекспира (она предпочитает, чтобы ее звали Энни), ни одной секунды не сомневалась в своем предназначении. В три года, увидев на сцене мать в роли Эвы Перон в мюзикле «Эвита», она решила, что актерство — самое удивительное дело на свете. Вопрос был лишь в том, когда она в этом волшебном мире окажется.
В шесть лет Энн привели в театр на мюзикл «Отверженные», где ее мама исполняла роль Фантины. Ту самую, которая спустя годы станет судьбоносной в жизни и карьере Хэтауэй. С тех пор девочка прилежно посещала театральную студию в Миллберне, Нью-Джерси, куда переехала семья, и участвовала во многих постановках. В четырнадцать, решив, что вполне готова к «большой карьере», она без ведома родителей разослала письма агентам с просьбой представлять ее интересы. Помимо прочего Энн в последнем классе почти год выступала с известным на Восточном побережье школьным хором в Карнеги-холле. Именно там ее заметили и дали первую роль в комедийном телесериале «Будь собой». Уже тогда ее манеру игры и стиль некоторые критики сравнивали с Джуди Гарланд, любимой актрисой Энни.
Диснеевская комедия «Дневники принцессы» 2001 года, где Хэтауэй сыграла угловатую Мию Термополис, неожиданно обнаружившую, что является наследницей маленького королевства, превратила девятнадцатилетнюю актрису в самую известную принцессу Голливуда. Гарри Маршалл изначально хотел взять на эту роль Лив Тайлер, но внучки убедили режиссера, что только у Хэтауэй волосы как у настоящей принцессы!
Еще несколько лет Энн с успехом изображала особ голубых кровей — в «Заколдованной Элле» и «Дневниках принцессы 2», став ролевой моделью для миллионов девочек. Однако скоро она пришла к выводу, что пора переключаться на взрослые роли, иначе можно оказаться «в смешном положении и нелепо себя чувствовать». С откровенной прямотой Энн высказалась в одном интервью: «Я буду с удовольствием играть принцесс еще столько, сколько смогу. Это очень весело и приятно. Но потом перейду к наркоманкам и проституткам, тем героиням, кто выигрывает «Оскары».
Пробой пера явилась небольшая, но заметная роль разочарованной в браке жены героя Джейка Джилленхола в фильме Энга Ли «Горбатая гора». В 2005-м на Венецианском фестивале Энн сбежала из зала во время премьерного показа еще до того, как ее героиня должна была появиться на экране, — до тошноты боялась, что все испортила и просто не переживет провала. Впрочем, потом заставила себя вернуться и плакала в финале вместе с партнерами — Хитом Леджером, Мишель Уильямс, Джейком Джилленхолом. Наверное, именно с того момента ее желание играть, чтобы «тронуть зрителей и заставить их забыть о собственных проблемах», оформилось окончательно.
Первая большая роль во «взрослом» кино досталась Энн в ставшей культовой картине «Дьявол носит Prada». Даже когда студии удалось заполучить Мерил Стрип на роль всемогущего главного редактора модного журнала (уверяют, что ее прототипом стала знаменитый редактор американского Vogue Анна Винтур), никто не предполагал такого колоссального успеха фильма со скромным по голливудским меркам бюджетом в тридцать пять миллионов долларов.
«Дьявол...» заработал в прокате триста двадцать шесть миллионов, обойдя блокбастер «Супермен возвращается», вышедший параллельно. Хэтауэй была на последнем месте в списке актрис, предлагаемых продюсерами на роль Андреа после Кирстен Данст, Скарлетт Йоханссон, Натали Портман. Фаворитом же считалась Рэйчел Макадамс, студия трижды предлагала ей подписать контракт, но та отказалась — не хотела снова сниматься в «мейнстримовском» проекте.
Энн между тем со свойственным ей стремлением брать быка за рога, если чего-то безумно хочется, обивала пороги офисов боссов, имеющих отношение к будущему проекту, предлагая себя и убеждая их с этим выбором согласиться. В саду одного из продюсеров умудрилась оставить послание из веточек и цветочков «Возьмите меня!». А утвердили ее благодаря Мерил Стрип. Та посмотрела еще не вышедшую в широкий прокат «Горбатую гору» и так впечатлилась игрой молодой актрисы, что позвонила главе студии, выразив желание встретиться с Хэтауэй и убедив его, что они «отлично сработаются». На первом совместном «чтении» Энн была потрясена (как, впрочем, и остальные), когда Мерил произнесла первую реплику своей героини свистящим полушепотом. Позже она обяснила, что «бессовестно украла» этот прием у Иствуда. Клинт никогда не повышает голоса, и его все слушают беспрекословно, зато впадают в ступор и долго не могут прийти в себя, стоит ему хоть немного изменить тон.