Арман Давлетяров: "Те, кто вчера клялся в вечной дружбе, сегодня меня не узнавали"
Деревенский подросток мечтал об адвокатской стезе и после восьмого класса отправился покорять Москву. Столица приняла его не сразу, но Арман все-таки получил диплом юриста и... неожиданно понял: правосудие - не его стезя. Тогда он решительно изменил судьбу и стал одним из самых влиятельных людей в шоу-бизнесе.
-Через пару лет после того как я пришел на «МУЗ-ТВ», коллеги стали называть его «канал-невидимка» — вещание перешло на новую частоту и его не было видно. Как раз в это же время у нас появилась премия «Перезагрузка». Буквально за несколько недель до концерта мне сообщили, что подтвержденные артисты массово отказываются. Филипп Киркоров, Валерий Меладзе, Григорий Лепс, Елка, Вера Брежнева, Коля Басков — десяток самых топовых звезд. Гляжу на список «отказников» и понимаю: премия под угрозой срыва. Начинаю всех обзванивать — у каждого веская причина, чтобы не прийти: у одного гастроли, у другого отпуск... Набираю Баскову: «Коля, что происходит?» Тот отвечает, мол, не буду врать, мы все-таки давно дружим. Нам позвонили c одного телеканала и попросили не ходить к тебе на премию, иначе всех уберут из эфиров, а у меня в следующем году большой концерт в Кремле, не могу перечить. Предлагаю поступить так: я не буду анонсировать свое отсутствие на «Перезагрузке» заранее. Просто не приду, и все, но ты можешь использовать мое имя в рекламе.
Я был в шоке еще и от того, что остальные артисты скрыли реальную причину отказа. Ухватившись как утопающий за соломинку и надеясь на авось, звоню Пугачевой. Приглашаю ее. Алла Борисовна отвечает примерно следующее: мол, Арман, прекрасно к тебе отношусь. Но концерт, как мне сказали, рассчитан на четыре часа, я же в состоянии высидеть не больше двух. Уйду, а потом все напишут, что Пугачевой не понравилось. Тебе это нужно? Лучше по телевизору посмотрю... Кладу трубку и понимаю: надежда рухнула, премия накрылась.
Спустя несколько дней около полуночи неожиданно звонит Пугачева.
— Арман, это правда, что артисты тебя бойкотируют?
— Алла Борисовна, откуда вы знаете?
— Почему сразу не сказал об этом?
— Ну как я мог?!
— Даст Бог, буду жива — приду!
В назначенный день на красной дорожке появилась Пугачева под ручку с Александром Буйновым. Мы садимся в первый ряд, она командует: пусть операторы крупным планом показывают меня на экранах в зале. Алла Борисовна и хлопала, и танцевала, и поднималась на сцену, и что-то вручала... Артисты, с которыми у нас были договоренности, естественно, не пришли, но ни один журналист не задал вопроса, почему их нет. Этого просто никто не заметил.
После церемонии зашел в гримерку, обнял Пугачеву:
— Спасибо большое, вы спасли не только меня, вы спасли премию!
— Ну что, отряд не заметил потери бойцов? — хитро улыбнулась Алла Борисовна.
Когда приехал домой, телефон разрывался от звонков «отказников», видевших премию по телевизору. Просили прощения, хвалили, сетовали, мол, как жаль, что не получилось приехать... Знаете, я даже не обижаюсь — понимаю звезд, которые оказались заложниками ситуации. Хотя кроме Пугачевой на первой «Перезагрузке» были и другие артисты, которые отказались меня бойкотировать. Например Валерия с Иосифом Пригожиным. На следующей церемонии уже были все. За год наши цифры выросли, «МУЗ-ТВ» начал набирать обороты.
— Почему так много скандалов, связанных с «Премией «МУЗ-ТВ»?
— Скандалы действительно случаются чуть ли не каждый год. Конфликты были и с Елкой, и с Максимом Фадеевым, и с Сергеем Лазаревым... Да практически со всеми. В каждой номинации пять претендентов, а тарелка одна. Те, кому она не достается, реагируют болезненно, но один переживает молча, а другой в порыве эмоций начинает публично высказываться в мой адрес или адрес канала. Проходит время, страсти утихают, артист звонит с извинениями. Я ему говорю: «Вы меня оскорбляете публично, а прощения просите по телефону». Конечно, неприятно, когда тебя поливают в социальных сетях или прессе, но к этому привыкаешь и стараешься не обращать внимания. Мама моя наставляла: «Если будешь чист душой, то никогда не испачкаешься». Я давно знаю, кто есть кто. Одни коллеги меня уважают, другие недолюбливают — не акцентирую на этом внимание.
Давно научился равнодушно относиться к капризам знаменитостей. Когда-то встретиться с артистами, посидеть в ресторане, съездить на тусовку было для меня большой радостью. Я гордился тем, что близок со звездами. Сейчас подобных чувств не испытываю.
Был момент, когда ушел из шоу-бизнеса, решив заняться политикой. Спустя три дня после того как объявил об этом, в ресторане встретил коллегу, который буквально неделю назад звонил с просьбой поставить свой клип на канал. Увидев его, я привстал, чтобы поздороваться, он же скользнул по мне взглядом и сделал вид, что мы незнакомы. Незабываемый урок. Те, кто вчера клялся в вечной дружбе, сегодня меня не узнавали. Через три года, когда пригласили на «МУЗ-ТВ», не успел еще после переговоров доехать до дома, как объявились сразу несколько продюсеров: «О, дорогой, где ты был все это время? Страшно по тебе соскучились, давай пообедаем!» Меня всегда поражало умение некоторых людей мгновенно переобуваться в зависимости от ситуации. Прекрасно понимаю: завтра уйду с «МУЗ-ТВ» и произойдет то же самое. Но если когда-то переживал по этому поводу, то сейчас нет. Я не строю иллюзий и имею небольшой круг друзей. Основная масса — это люди, с которыми просто пересекаюсь по работе.
— Вы же родились в Оренбургской области, как попали в Москву?
— Я вырос в селе Тамар-Уткуль на границе с Казахстаном. Несмотря на то что был круглым отличником, решил уйти из школы после восьмого класса. Не видел смысла проводить еще два года в деревне, мечтал стать адвокатом. Старший брат Исмагул подбил отправиться в Москву, подыскать профильное учебное заведение. С вокзала мы поехали в городской департамент образования. Там сразу разочаровали — с иногородней пропиской есть возможность поступить только в строительное ПТУ. О техникуме, тем более юридическом, о котором мечтал, можно забыть.
Несмотря на все трудности, Москва пленила. Представляете, мне исполнилось всего четырнадцать, когда очутился в столице, до этого из своего оренбургского села ни разу не выезжал. Попав сюда впервые, влюбился в этот город, его темп, атмосферу, так что обратной дороги не было. Брат сказал: «У тебя есть два пути либо поступаешь здесь в ПТУ, либо возвращаешься в деревню и продолжаешь крутить хвосты коровам». В итоге я отнес документы в ПТУ № 187, выбрав профессию столяра-плотника, окончил его с отличием. Но и потом не мог поступить на юрфак, высшее образование имел право получать только профильное. Продолжил обучение в МИСИ — инженерно-строительном институте.
В семнадцать лет я впервые влюбился — да так, что поехал домой сообщить родным о скорой свадьбе. Мама, понятное дело, в слезы: «Какая женитьба?! Сперва на ноги встать нужно!» Вернулся и сказал невесте: «Хотя семья против, отступать не намерен. Готов вести тебя в ЗАГС». Но девушка заявила, что не хочет быть нежеланной снохой. Помню, еду в троллейбусе и думаю: дома жениться не разрешили, любимая отказалась. Все! Жизнь кончена. Тут в окне замечаю здание военкомата с плакатом о призыве.
Как во сне выскакиваю из троллейбуса, становлюсь в очередь. В кабинете показываю документы со словами:
— Возьмите меня в армию!
Комиссия в шоке:
— Вы студент, у вас отсрочка. С головой все нормально? Справка от психиатра есть?
Выхожу расстроенный, ребята из очереди интересуются: «Не получилось отмазаться? Купи две бутылки коньяка и отнеси военкому». Так я и сделал.
Военком посмотрел пристально:
— Когда идти хочешь?
— Мне все равно.
Так я попал в армию, это был 1989 год. Служил на Украине, потом в Венгрии и Баку — в самый разгар конфликта между Арменией и Азербайджаном.
В 1991-м вернулся из армии и понял: помимо учебы нужно еще зарабатывать деньги. В институте перевелся на вечернее отделение и устроился в ПТУ мастером производственного обучения с неплохим по тем временам окладом — рублей семьдесят, плюс выделили комнату в общежитии. Первую зарплату отправил маме, у нас так принято в семье.
А вскоре воплотил в жизнь детскую мечту — поступил на вечернее отделение юридического факультета МГУ. На четвертом курсе отправился на практику в 102-е отделение милиции.
Однажды приехали с коллегами в морг. Ребята со знанием дела говорят:
— Вон труп, сними отпечатки пальцев.
Подхожу, смотрю на тело и говорю:
— Как? У него руки в кулаки сжаты.
— Ну выпрями!
Я, конечно, работу сделал, выхожу весь бледный и слышу: «А теперь поехали обедать». Обедать?! Да я три дня не спал потом!
Пока стажировался, прошел все этапы непростой милицейской работы. Часто бывал на квартирных кражах. Представьте, у людей только что квартиру обнесли, они вызывают наряд. Смотрят в глазок, а там я – парень восточной наружности. Меня не пускали на порог. Потом, правда, извинялись.
К концу стажировки отчетливо понял: не мое это дело, не смогу в милиции работать.
Посадили как-то первичный допрос вести. Заводят парня, которого приняли с наркотиками в кармане. Я вежливо с ним беседую, записываю показания. Тот, очевидно поняв, что перед ним практикант, развалился на стуле, закурил, ногу на ногу закинул и говорит:
— Брат, может, отпустишь? Ребенок без меня уснуть не может.
Спрашиваю:
— Наркотики у вас откуда?
— Не знаю. Подкинули!
В этот момент открывается дверь, залетает мой старший товарищ, командует конвою увести задержанного, а со мной затевает воспитательную беседу, как вести допрос.
Урок я усвоил. Галстук снял, волосы взъерошил... Заводят следующих подозреваемых — двух цыганок. «Ой, — запричитали они, — такой же черненький, как мы! Сынок, отпусти». И начинают мне руки целовать, на колени падать, за ноги хватать. Я в ужасе бегаю от теток по кабинету, даже на стол запрыгнул. Представление продолжалось, пока в кабинет с хохотом не ввалились коллеги и не угомонили женщин.
— Почему же вы так упорно с детства мечтали именно о юриспруденции?
— Брат был адвокатом, я думал — это самая романтическая профессия, нравилось, что он защищает людей. Но Исмагул предупреждал: «Арман, учти, защищать придется не только невиновных. Это работа. Тебя назначили адвокатом, и ты в любом случае должен выполнять ее, нравится тебе клиент или нет, правым ты считаешь его в душе или виноватым». В теории все выглядело не так драматично, а столкнувшись с реальностью, я понял: моя карьера на ниве юриспруденции закончится, как только получу диплом. Тем не менее ни о чем не жалею и детям своим говорю: «Если что-то хочешь сделать, нужно обязательно попробовать, потом решишь — твое это или нет. В противном случае всю жизнь будешь жалеть, что не осуществил мечту».