Моя семья и другие звери
Николай Николаевич и Татьяна Петровна Дроздовы — редчайшие птицы на страницах глянца. Поймав их в свои сети, Ксения Соловьëва выяснила секрет любви длиной в сорок четыре года, которая после интрижки с люксом на девятом десятке стала еще крепче.
Николай Николаевич и его жена Татьяна Петровна согласились быть на обложке «Татлера», поскольку три первые буквы нашего журнала повторяют буквы в слове «Татьяна». «Татлер» для них такой же диковинный зверь, каким когда-то был Дом Gucci, другом которого восьмидесятитрехлетний зоолог стал летом прошлого года — к восторгу юных натуралистов и неожиданно для самого себя.
И вот теперь семейство Дроздовых на обложке нашего журнала, и мне надо это как-то объяснить людям, для которых «В мире животных» — это полки с Birkin в их гардеробных, львы — исключительно светские, а хамелеоны — представители отряда топ-менеджеров Москва-Сити. Попробую сделать это примерно теми же словами, какими уговаривала на авантюру пожилого профессора: «Понимаете, — говорила я, — молодежь сегодня — одиночки. Нам хорошо с самими собой, нам никто не нужен, тем более на всю жизнь. Что такое сейчас любовь для тех, кому вы рассказываете про игуан и носорогов? Одна эсэмэска — роман, две — разрыв. Мы больше не верим в то, что с одним человеком можно — а главное, нужно — прожить всю жизнь. Мы всерьез рассуждаем о том, что браков (если они чудом случаются) непременно должно быть несколько, и каждый из них на определенном этапе жизни решает свою задачу. Брак для нас — все равно что новая работа, мы ведь так полюбили английский глагол reinvent — «переизобрести» себя. Так почему бы не переизобретать отношения — ну пусть хотя бы каждые десять лет?»
Совсем наоборот: Николай Николаевич и Татьяна Петровна вместе уже сорок четыре года безо всяких переизобретений. Он зовет ее Танюшей, она его — Коленькой. Они не спорят, кому мыть посуду («кто первым успеет, тот и помоет»). Они выхватывают друг у друга из рук пакет с мусором. Николай Николаевич до копейки отдает жене всю зарплату, включая гонорары за редкие коммерческие инициативы. Татьяна Петровна каждое утро упаковывает в пакетики его обычные завтрак, обед и ужин — аккуратно нарезанные сырые огурцы, капусту, салат и болгарский перец. «Нет-нет, — поправляет меня Дроздов. — Мой рацион давно уже состоит не из четырех блюд, а из целых семи. Огурцы, капуста, салат и перец — зеленый, желтый, оранжевый и красный». Невероятное разнообразие, Гаргантюа сошел бы с ума от радости.
Не то чтобы Николай Николаевич был настолько непогрешим, каким его принято представлять и каким я изображаю его сейчас. Он был женат первым браком — студенческим. Любовь вспыхнула и погасла, от нее осталась чудесная дочь Надежда, эколог, работавшая ведущей программы «Очень дальнее Подмосковье», ныне она продюсер в сфере экотуризма. Потом двадцать лет Дроздов ходил видным холостяком. Друзья шутили, что жену он, вероятно, однажды привезет из своих диковинных странствий. Николай Николаевич был специалистом по островным экосистемам, а привезти оттуда можно все что угодно, это вам не тосканские оливковые рощи.
А он взял и встретил в лифте своего дома в Орехово-Борисово соседку Татьяну Петровну. Он жил на седьмом этаже, она на пятом. А где-то между ними обитала подруга Татьяны Петровны, которая мудро стала приглашать соседей к себе на чай, а иногда даже и на бокал вина. Потом Дроздов сел писать очередную книгу. Надиктовывал ее на кассетный магнитофон, а Татьяна расшифровывала. Она тогда работала ученым секретарем в Министерстве текстильной промышленности РСФСР, и с делопроизводством у нее был полный порядок. Первый экземпляр был подарен ей с надписью «Первой читательнице» и стоит у них дома на полке.
Он посылал ей открытки с Эльбруса и из Калмыкии, радиограммы с Северного полюса, с Фиджи, с островов Тонга и Самоа. В Приокско-Террасный заповедник они поехали уже вдвоем. Там через месяц выяснилось, что вместе с ними в палатке ночевала гадюка, которую Николай Николаевич поймал, чтобы показывать студентам, и бережно хранил в мешочке, не желая фраппировать Татьяну Петровну. «Я всегда смертельно боялась змей, — рассказывает она мне, улыбаясь одними кончиками губ. — Но из любви к Николаю Николаевичу этот страх переборола».
Уже позже, дома, у них жил полоз Санджар. Однажды во время ремонта он уполз из террариума и нашелся только спустя неделю — конечно же, в пододеяльнике. Еще вместе с Дроздовыми жили тарантул и пассионарный хамелеон, который однажды обнаружился сидящим на цветке на соседском балконе. «Это не потому, что я их очень люблю, — оправдывается Николай Николаевич таким родным с детства голосом. — Просто мне нравится за ними наблюдать».
Чтобы закрыть тему питомцев семьи Дроздовых, не могу не поделиться историей, потрясшей мое воображение. В 1974 году Николай Николаевич вместе со своим учителем, великим Александром Михайловичем Згуриди, первым ведущим программы «В мире животных», поехал в Индию снимать фильм «Рикки-Тикки-Тави» по знаменитому рассказу Редьярда Киплинга. Старший научный сотрудник кафедры биогеографии географического факультета МГУ Дроздов был научным консультантом фильма. В его обязанности входило следить за тем, чтобы мангуст боролся с кобрами фотогенично и не опасно для жизни исполнителей ролей киплинговских людей Алексея Баталова и Маргариты Тереховой. Уже на месте был забукирован факир Абу с семью кобрами и шестью мангустами. Факир Киплинга не читал и плохо понимал, чего от него хотят эти белые человеки, поэтому битвы кобр с мангустами режиссировал Николай Николаевич.