Как педагог Мария Свир создала клуб для подростков с гостями из Кремниевой долины
Мария Свир запустила инклюзивный языковой лагерь, в котором дети с особыми потребностями могли учить английский наравне со всеми. А когда случилась эпидемия, она не просто использовала свой опыт, чтобы создать онлайн-клуб для подростков, но и запустила фандрайзинг для благотворительного фонда. В клубе теперь выступают топовые спикеры из Кремниевой долины, а Мария вошла в шорт-лист премии Forbes Woman Mercury Awards.
Благотворительные проекты или истории фандрайзинга часто начинаются одинаково: герой уезжает в путешествие, во время которого понимает, что текущая работа — не то, чем на самом деле хочется заниматься. Так получилось и с Марией Свир, которая десять лет назад уволилась с позиции корпоративного эколога и отправилась автостопом по Латинской Америке. Путешествуя по Мексике, Свир некоторое время работала волонтером в детском приюте. И решила по возвращении в Москву получить второе высшее в педагогике.
Уже по новой специальности преподавателя и психолога Мария пошла работать воспитателем в международную частную школу. Этот опыт оказался очень полезным — в образовательном учреждении зарубежного образца в каждом ребенке видели личность. Такой подход нашел свое воплощение и в собственном проекте Свир — инклюзивном детском языковом лагере Little People Camp.
Его Мария запустила, когда уже ушла из школы и работала в фонде «Журавлик», который занимается развитием инклюзивного образования, помощью детям, пострадавшим от насилия, и профилактикой травли и буллинга. На программе «Травли.Net» она познакомилась с Ириной Пудовинниковой, которая стала ее партнером. Мария решила сделать маленькие (всего 12–15 человек) группы, на каждую по два вожатых, один из которых — носитель английского языка. Инклюзивность заключается в том, что на смены берут детей с поведенческими и физическими особенностями. «Когда приближаешься к 30 годам, хочется сделать что-то свое. Открывать школу было страшно, а идея лагеря казалась понятной», — рассказывает Свир.
Найти площадку и людей
Первый лагерь прошел в доме отдыха «Бор» в Домодедове. Искать место и так непросто, говорит Мария, а те, кто сдает площадку под детский лагерь, всегда закладывают риски и повышают ценник — после четырех смен обязательно придется что-то ремонтировать или перекрашивать. «Когда я начинала, пересмотрела половину всех пансионатов Подмосковья, а к настоящему моменту уже точно была во всех. У нас много «совковых» отелей, где, хоть и была реновация, но все равно плохая еда, а на стенах масляная краска», — сетует Свир.
У инклюзивного лагеря не очень много особых требований, но нужен, например, пандус или лифт для детей на колясках. Всегда хорошо, когда есть бассейн, это, как говорит Мария, означает «сразу минус много часов работы с психологом». Обычно смены проходят в Подмосковье, но в 2020-м лагерь выезжал в «Этномир» и Никола-Ленивец Калужской области, а в 2021-м — в Сочи. Проживание — самая большая статья расходов: например, в стоимости путевки на сочинскую смену (56 000 рублей) она составляла 54%.
На втором месте — фонд оплаты труда. На смене работает шесть-восемь вожатых. Их всех искали по знакомым, не прибегая к хедхантерам и рекрутинговым ресурсам. Все носители английского языка — педагоги, они ведут в лагере различные занятия (дебаты, игры, творческие проекты и так далее). Русскоязычные могут быть и без педагогического образования и опыта: среди них, например, есть радиоведущий и основатель школы диджеинга. Помимо вожатых, есть врач и тьютор для работы с детьми с особенностями развития.
Средняя зарплата вожатого зависит от дней в смене и суммарного вклада в работу— 25 000–45 000 рублей. Преподаватели-иностранцы получают больше — на рынке труда таких специалистов меньше. Но высокая зарплата не гарантирует успех. Мария Свир рассказывает про случай с вожатой-иностранкой: ребенок не знал, что такое личные границы, и преподавательница с ним не справилась. Она продержалась три дня, а затем поставила руководство перед выбором: «Или я, или ребенок». Ей пришлось уехать.