Во власти общины
До cтолыпинских преобразований крестьяне фактически являлись заложниками своих односельчан. Без разрешения общины нельзя было ни продать надел, ни изменить систему хозяйствования на своей земле, ни даже быть уверенным в сохранении размеров собственного участка.
Проблемы русской деревни, которые не удалось решить и через сорок лет после реформы 1861 года, были весьма специфичны. За долгие века крепостного рабства крестьяне привыкли жить не индивидуальным хозяйством, а общиной. В тяжёлые годы это помогало выжить. Но к концу XIX века столь архаичная форма взаимоотношений внутри сельского общества превратилась в серьёзный тормоз на пути прогресса. А кроме того, большинству крестьян были понятны только экстенсивные методы ведения хозяйства. То есть не повышение урожайности, а просто расширение своих наделов.
«Взять и поделить!»
За вторую половину XIX века население русской деревни выросло почти на треть. Но так как главным орудием оставалась соха, а единственным удобрением навоз, то рост урожайности не поспевал за ростом числа новых едоков. Регулярные неурожайные годы лишь усугубляли вопрос выживания. Голод был обычным делом на селе. Но сами крестьяне были уверены, что если передать им землю помещиков и переделить её «по справедливости», то тут же наступит эра благоденствия.
С одной стороны, подобные радикальные меры могли лишь на время решить крестьянский вопрос. Ведь при дальнейшем росте населения опять перестало бы хватать земли. С другой стороны, в руках помещиков пашен оставалось не так уж и много. А там, где дворяне умудрялись контролировать свои угодья, как раз были самые передовые хозяйства. Причём не обязательно для этого приходилось засевать пашни хлебом. Высокую доходность могло давать выращивание технических культур. Превращение таких угодий в новые поля ржи, которые обрабатывались бы по-дедовски деревянной сохой, просто отбросило бы жизнь на десятки лет назад.
Нельзя сказать, чтобы правительство не понимало сути проблем. Годами проводились совещания, собирались специальные комиссии и составлялись проекты «полезного переустройства». Но серьёзных перемен в жизни села не происходило. Заставить крестьян работать по-новому было невозможно. А на проведение принудительных реформ по упразднению общины у центральной власти не хватало воли.