Обед для Муссолини
1 июля 1924 года советский полпред в Риме Константин Юренев устроил обед для фашистского вождя Бенито Муссолини и его ближайших помощников — маркиза Паулюччи ди Каболи (этот аристократ помогал договориться с дуче о визите) и генерального секретаря МИД Италии Сальваторе Контарини. Сам Муссолини руководил внешнеполитическим ведомством и одновременно занимал пост главы правительства.
Официальный приём фашистского вождя вызвал скандал. В Италии своё возмущение высказала коммунистическая партия, причём публично, а в СССР случившееся рассматривалось на политбюро, которое отреагировало не менее негативно. В то время происходило становление советской дипломатии, и на Кузнецком Мосту (там располагался Народный комиссариат по иностранным делам) ещё не вполне понимали, как общаться с буржуазными государственными деятелями и зарубежными коллегами-дипломатами. Слишком свежа была память о Гражданской войне и иностранной интервенции. Сразу после революции поддержание общепринятых, цивилизованных контактов с «проклятыми империалистами» вообще казалось чем-то несуразным. Пренебрежительное отношение к дипломатической службе первого наркома по иностранным делам Льва Троцкого хорошо известно. Он говорил: «Вот издам несколько революционных прокламаций к народам и закрою лавочку». Что толку в дипломатии, когда «весь мир насилья» будет вот-вот разрушен до основания? Считалось, что единственную пользу она могла принести лишь как средство разжигания революционного пожара.
Когда в 1918 году Владимир Ленин инструктировал советского представителя в Швейцарии Яна Берзина, то прежде всего подчёркивал важность информационной и нелегальной работы: «На официальщину начхать: минимум внимания». Миссия Берзина продержалась в Берне около шести месяцев — её выдворили за ведение революционной пропаганды и подрыв внутренней стабильности, которой швейцарцы так дорожат.
Ситуация изменилась в начале 1920-х годов, когда стало ясно: мировая революция скоро не произойдёт и с буржуями придётся как-то сосуществовать. Был дан старт полосе признаний, и одной из первых западных держав, которая установила политические и торговые отношения с большевиками, стала Италия. В декабре 1921 года де-факто, а в феврале 1924 года — то есть уже после захвата власти фашистами — де-юре, в полном объёме. Темнеменее идеология по-прежнему оказывала огромное влияние на внешнюю политику и дипломатию СССР. Советские послы назывались полпредами (полномочными представителями), от дипломатов требовалась скромность в одежде, при проведении официальных мероприятий роскошь и экстравагантность не допускались. При этом в Москве тщательно следили, чтобы деятельность загранучреждений не вызывала конфликтов с коммунистическими и другими левыми партиями.
В Италии положение было особым, там правил фашистский режим, считавшийся самым страшным врагом рабочего класса и его знаменосца — СССР. Правда, с ним успешно развивалось торгово-экономическое сотрудничество (как позже и с гитлеровской Германией), но крайне важным было соблюдать приличия, что упустил из виду Юренев. Он неосторожно поставил государственные интересы выше идеологических, за что и поплатился.
Полпред пригласил дуче пообедать ещё в мае или начале июня, то есть вскоре после акта взаимного дипломатического признания. Шаг вполне правомерный и разумный в дипломатической практике. Муссолини приглашение принял, но визит тогда не состоялся, потому что разразился политический кризис, связанный с тем, что фашистские молодчики похитили и убили депутата-социалиста Джакомо Маттеотти. Режим устоял, страсти улеглись, Муссолини вспомнил о приглашении и заявил, что готов посетить советскую миссию. И вот тут-то следовало подумать: можно ли в новых условиях, когда все левые и демократические силы были возмущены действиями фашистов, принимать дуче. Полпред исходил из того, что отказ нанесёт ущерб двусторонним отношениям, и званый обед состоялся.
«Мои гости, — докладывал Юренев в центр, — явились во фраках, с лентами и всяческих орденах на белоснежных жилетах и на бортах фраков. Мы были в смокингах. Муссолини имел очень усталый вид. Постепенно он оживился, много рассказывал об итальянской опере, разговор носил отвлечённо-салонный характер». Потом «за кофе поговорили более серьёзно». Муссолини «уверял, что Румыния никогда не получит санкцию Италии на аннексию Бессарабии» (произошла в 1918 году и не признавалась советским правительством), и «было сказано ещё много других приятных слов». Дуче пообещал устроить дружественный приём советскому крейсеру «Воровский» — в ответ на визит в СССР итальянского крейсера «Мирабелло».