Конец русского Рокамболя
Любому человеку, кто занимается или интересуется историей России начала XX века, хорошо известно имя Ивана Фёдоровича Манасевича-Мануйлова, журналиста, видного сотрудника Департамента полиции с середины 1890-х годов, близкого в разные периоды времени к таким фигурам российской политической сцены, как Сергей Витте или Григорий Распутин. Некоторые авторы именуют его «первым в славной когорте российских оборотней начала века», «авантюристом транснационального калибра».
До сих пор нет ни одной научной биографии этого человека. Неизвестными остаются обстоятельства его происхождения и юности. Попробуем прояснить лишь один сюжет из биографии Ивана Фёдоровича — его гибель и предшествовавшие ей события.
Основным источником для авторов, пишущих о последних часах Ивана Фёдоровича, стала книга «К. Бецкий и П. Павлов. Русский Рокамболь (Приключения И. Ф. Манасевича-Мануйлова). Л.: Былое, 1927». Рокамболь — главный персонаж цикла авантюрно-уголовных романов XIX века французского писателя Понсона дю Террай. Под псевдонимом К. Бецкий скрывался журналист Иосиф (Осип) Кобецкий, а П. Павлов — это известный историк Павел Щёголев, написавший первую часть (до 1917 года) биографии Манасевича-Мануйлова.
Вторая часть, составленная Иосифом Кобецким, основана, как указывалось, на сообщениях прессы, личных воспоминаниях автора, собранных им воспоминаниях современников и на показаниях и допросах, данных в Чрезвычайной следственной комиссии в 1917 году. Здесь о последних днях жизни Ивана Манасевича-Мануйлова рассказывалось следующее: «В одно серенькое утро [1918 г.] на станцию Белоостров прибыл поездом из Петрограда солидный гражданин иностранного типа; бумаги его, предъявленные в пропускной пункт, оказались в полном порядке, и перед иностранцем уже готова была раскрыться граница, как один из членов пограничной комиссии, матрос, в своё время нёсший караул в Петропавловской крепости, неожиданно обратился к иностранцу с вопросом, не сидел ли он в этой крепости. Иностранец протестовал. “А не будете ли вы, часом, гражданин Манасевич-Мануйлов?” — продолжался допрос. Последовал ещё более резкий протест, но иностранца попросили с переходом границы несколько обождать. Ещё через несколько часов очередной поезд доставил на ст. Белоостров двух каких-то женщин. “Не волнуйтесь, гражданки! Вам сейчас же всё объяснят!” — успокаивал их сопровождавший женщин конвоир. Женщины эти были — многолетняя подруга Мануйлова артистка Д. [Доренговская] и её горничная. И не успели их ввести в помещение, где ожидал иностранец, как с уст изумлённой Д-ой сорвалось предательское: “Ванечка!”… По приговору революционного правосудия Мануйлов был расстрелян… В последние минуты раздал своим конвоирам “на память о Мануйлове” все мелкие безделушки, бывшие при нём».
Любопытно, что в этом отрывке нет указания ни на год, ни на время года, когда это произошло.
В том же 1927 году вышел заключительный седьмой том издания «Падение царского режима», выходившего под редакцией Павла Щёголева и содержавшего биографические справки. Здесь датами жизни Манасевича-Мануйлова были указаны 1869–1918 годы, а в заключение было сказано, что он «после Октябрьской революции пытался бежать с документами на имя иностранного гражданина за границу, но на финляндской границе узнан одним из членов пограничной комиссии и арестован».
Таким образом, версия Кобецкого получила научное подтверждение. Перепечатывая в 1930 году свой текст о биографии Манасевича-Мануйлова до 1917 года и говоря о его дальнейших похождениях, Щёголев ограничился двумя фразами: «Рокамболь, совсем было погибший, воскрес для истории. Архивные материалы пока не исследованы».