Почему пароход был «философским»?
Самый простой ответ на вопрос заголовка напрашивается: «Во-первых, это красиво…» Но этого явно недостаточно. Так почему же? На пароходе было много философов? Нет, считается, что их было немного. Или философы в России — больше, чем философы? Давайте для начала разберёмся, что собой вообще представляла русская философия.
…Судьба русской философии
Чем глубже мы погружаемся в историю интеллектуальной культуры того времени, тем больше убеждаемся в том, что сообщество российских философов начала XX века — это что-то неопределённое, неформальное и часто дискуссионное. Ни в одном из официальных документов большевиков по высылке 1922 года философы не представлены как самостоятельное профессиональное community. Дело в том, что в философию многие приходили или на время заходили из совершенно других областей знания — правоведения, истории, литературной критики, социологии… А кто такой философ в то время?
Это был человек, который умел читать сложные философские тексты и писать на сложные философские темы. Не более, но и не менее.
Философия же как официальный институт, как важнейшая отрасль интеллектуального производства в России к 1920-м годам уже давно не cуществовала. Так исторически сложилось, что на уровне университетского образования её не очень-то любили. В XVIII веке философский факультет действительно был, но потом «что-то пошло не так». Череда образовательных реформ отодвигала философию куда-то в сторону. А в XIX веке её задвинули уже окончательно, когда министр просвещения князь Ширинский-Шихматов, которому приписывается известная фраза «Польза философии не доказана, а вред от неё возможен», убедил императора Николая I, что с этой наукой лучше не связываться.
Убило ли это философию? Конечно, нет. По каким «рельсам» она развивалась дальше? Во многом через кружки, через низовые инициативы студентов и преподавателей. К счастью, некоторые факультеты, в частности юридические, допускали написание диссертаций на философские темы. Так случилось, например, с Иваном Ильиным, написавшим на юридическом факультете МГУ работу по философии Гегеля, или с Борисом Вышеславцевым, защитившимся по этике Фихте. Лев Карсавин занимался историей средневековой религиозности, специальной диссертации на философскую тему он не писал, но через богословие и теологию всё равно пришёл к философии. Николай Бердяев вообще ничего не защищал (хотя, как Ильин и Вышеславцев, тоже учился на юриста), но всё равно стал одной из центральных фигур российского философского сообщества.
Вышеславцев
Может быть, русские философы всегда были чужды марксизму, и большевики понимали, что они никогда не примут их марксистский message? Если это так, то, наверное, понятно, почему случился «философский пароход». Однако ирония заключается в том, что через марксизм в начале XX века проходили очень многие философы. Так, марксистами в юном возрасте были и Николай Бердяев, и Сергей Булгаков, и многие другие интеллектуалы, которые в последующем были репрессированы или высланы из страны.
В целом после увлечения марксистской философией у любого мыслителя было два пути: оставаться марксистом и дальше (как правило, это означало интеграцию в революционное движение) или искать себя в других направлениях философии (благо их всегда было много). Вот и получается: c одной стороны, марксисты Ленин и Троцкий, с другой — персоналист Бердяев и богослов Булгаков. Все в ранние годы интересовались философией, но по-разному её поняли. Одни возглавили большевистское правительство, а другие были изгнаны из России. Когда-то давно Платон полагал, что философы должны стоять у власти, так как в них более всего развита склонность к рациональному мышлению. Вряд ли он допускал ситуацию, когда, по сути, одни философы (марксисты-большевики) изгоняют всех остальных (не марксистов и не большевиков).