А был ли княжич?
Судьбы многих великих княгинь и цариц напоминают детектив с хорошо закрученным сюжетом, но без положенной в конце развязки. Героиня одной из таких таинственных историй — Соломония Сабурова, супруга великого князя Василия III.
Брак Соломонии с Василием продлился двадцать лет, но оказался бездетным, и князь решил развестись, чтобы взять себе новую жену. В этом случае супруга должна была уйти в монастырь и требовалось специальное разрешение церкви. Но Соломония отказывалась покинуть кремлёвский терем ради монашеской кельи, а церковные иерархи поддерживали её, аргументируя это тем, что не стоит противиться воле божьей.
До Василия никто из московских правителей неугодных жён в монастырь не ссылал, но прецедент развода имелся. Князь Симеон Гордый, старший сын Ивана Калиты, в 1345 году «отослал от себя» жену Евпраксию, ибо, как туманно записано в одном старинном источнике, «ляжет он с великой княгинею, и она ему покажется мертвец». Но Симеон отослал Евпраксию к отцу с указанием выдать ради сохранения её чести замуж, что и было сделано.
Василий же оказался не столь благороден и настаивал на постриге жены. Всех выступавших против него церковников князь сослал, а против Соломонии приказал начать дело о колдовстве. Основания для обвинений имелись. Соломония, желая забеременеть, обращалась за помощью к знахаркам и совершала всевозможные ритуальные действия над одеждой и бельём мужа. Подробнейшие показания о «волховстве», полученные от её родного брата, были записаны в следственном деле («сыске о неплодстве»), и угроза дать ему ход явилась инструментом устрашения: либо Соломония с почётом отправляется в монастырь, либо её ожидает суровое наказание.
Княгиня испугалась, согласилась покинуть Кремль и 25 ноября 1525 года приняла иноческий чин под именем София. Народу бывшая великая княгиня была объявлена больной, причём настолько, что сама попросилась принять постриг, и это стало официальной версией, которой и поныне придерживается православная церковь. В летописях же, документах и литературных источниках излагаются противоречащие друг другу сведения. Так, в «Записках о московитских делах» австрийского посланника при великокняжеском дворе Сигизмунда фон Герберштейна описывается чрезвычайно драматичная сцена пострига «Саломеи», которая отказывалась произносить обеты до тех пор, пока Иван Шигона Поджогин, любимец Василия III, не ударил её кнутом. Герберштейн известен своими преувеличениями, но Шигона, видимо, действительно сыграл какую-то неприглядную роль в этой истории, так как уже в декабре 1525 года был удалён от двора.
В Москве официальной версии не поверили, и в Рождественский монастырь, куда заключили новоявленную инокиню, потянулись люди, желающие выразить своё сочувствие: «к благоверной же великой княгине инокине Софии многие от вельмож и от родственников ее, и княгини, и боярыни, начали приходить к ней посещений ради, и многие слезы проливали, смотря на нее и видя, что свершившееся с ней неугодно Богу». Поток сочувствующих не иссякал, и Соломонию отправили подальше от столицы, в Суздальский Покровский монастырь, который великая княгиня патронировала прежде.
Менее чем через два месяца после пострига Соломонии великий князь женился на юной литовской княжне Елене Глинской, и, похоже, это был брак по любви, ибо немолодой князь для того, чтобы нравиться жене, сбрил бороду. Поступок, немыслимый для православного государя, вызвал ужас и смятение подданных, но нашёл теоретическое оправдание в летописях, где было записано, что: «Царём подобает обновлятися и украшатися всячески». А вскоре по Руси поползли странные слухи о беременности монахини Софии и о рождении у неё сына, получившего имя Георгий (Юрий). Слухи распространялись, по обыкновению, женщинами, но женщинами, очень близкими к трону.
Василий приказал строго наказать сплетниц, а в Суздаль отправил своих самых доверенных людей. Великий князь приказал срочно провести расследование, тщательно изучил его результаты и вместо того, чтобы наказать бывшую жену за клевету, пожаловал Покровскому монастырю село Павловское Суздальского уезда, а Соломонии — богатое село Вышеславское с прилегающими к нему землями. Этот поистине царский дар, зафиксированный в официальных документах, мог быть расценён по-разному: как плата за молчание, как откуп за насильственное пострижение и, наконец, — как традиционный дар за рождение ребёнка.
Так или иначе, но очевидно, что результаты расследования никак не скомпрометировали Соломонию, были для неё благоприятны, и если она родила сына, то в своём отцовстве Василий не сомневался. По мнению исследователей, мальчик появился на свет в апреле 1526 года. Именно в этом месяце отмечается память трёх Георгиев (Юриев). Впрочем, княжич мог быть назван и по иной причине. Святой великомученик Георгий Победоносец был покровителем не только Москвы, но и семьи московских князей, а имя Юрий, получившее популярность от Юрия Долгорукого, являлось для них династическим. Имеется и ещё одно очень простое объяснение: Соломония Юрьевна Сабурова дала сыну имя в честь своего отца.