Алексей Ивановский создал приложение для развития креативности. Одни сравнивают его с TikTok, другие называют развивашкой для своих. Есть ли у него будущее?
Дизайнер Алексей Ивановский несколько лет отдал российским медиа — работал в журналах «Афиша», «Большой город» и W-O-S. Параллельно интересовался цифровыми технологиями и мечтал сделать свой продукт, но не знал, какой. В октябре 2016 года закрылся W-O-S, и Ивановский ушел на фриланс. Спустя два года нашел инвестора, готового спонсировать эксперименты, среди знакомых — и вместе с другом-программистом Андреем Черногузовым начал создавать образовательное приложение с фокусом на творчество. Предприниматели шли на ощупь, так как имели лишь отдаленное представление о том, что за продукт они делают, но это не помешало им прицелиться на американский рынок и зарегистрировать компанию в Нью-Йорке. В феврале 2020 года приложение выпустили в свет. Алексей Ивановский рассказал Inc., как вышло, что только спустя два года разработки он понял, каким будет его приложение, а участники рынка объяснили, может ли виртуальное образование заменить реальное.
Алексей Ивановский, основатель W1D1
Я был арт-директором и дизайнером в W-O-S. В 2016 году издания не стало, нужно было что-то делать, и следующие два года я проработал в Петербурге на фрилансе.
Все это время меня интересовал вопрос, что могут дать цифровые среды и приложения. Понятно, что в них можно быстро покупать билеты и бронировать путешествия, общаться в мессенджерах. Но есть ли что-то дальше, можем ли мы создавать новое благодаря приложениям?
Подавляющее большинство знакомых, когда мне было 18 (в 2007 — 2008 году), я знал из ЖЖ. Люди тогда занимались одним и тем же: было модно выкладывать пленочные фотографии и возвышенные цитаты из книжек, которые ты наполовину прочитал. Эти акты творчества объединяли, помогали пройти через порог «свой-чужой». Для меня наше приложение — инструмент, который помогает людям пройти через этот порог.
Сейчас W1D1 — это ежедневные челленджи, в которых люди занимаются творчеством, смотрят на вещи под другим углом и, если хотят, делятся этим с другими людьми. Здесь нет осуждения, работы можно публиковать анонимно.
Мы пытаемся решить задачу творческого развития в самом широком смысле с помощью мобильного приложения. Это очень размытая штука, такой размытой мы и хотим ее оставить.
Наша целевая аудитория — молодые городские жители, которые связаны с творческими профессиями или хотят быть ближе к художественному миру.
Мы хотим проверить, можно ли благодаря приложению стать более любопытным, внимательным. Ученые не выяснили, как измерять прогресс развития творческих навыков, кроме непосредственного опроса. У нас тоже нет задачи измерять прогресс цифрами. Главное, люди заходят и выполняют задания, потому что им это нравится.
Если тебе нужно сделать странную вещь, и то же самое делают тысячи людей во всем мире, становится проще. Ты знаешь, что сегодня в мире есть 500 человек, которые ходят и рассматривают отражения в лужах. И это знание объединяет пользователей в тайное общество абсолютно уехавших людей. Это вообще не про прямую пользу или решение бытовых задач. Это про искусство и связь между людьми.
Инвестор знал, что мы ничего не умеем
Когда я ещё работал арт-директором, мы пересеклись с Андреем Черногузовым и сделали вместе несколько проектов: он как разработчик, а я в качестве дизайнера. За время совместной работы мы сдружились и стали командой, поэтому решили создавать проект вместе: я CEO, Андрей — CTO. Ему было интересно перенести свои знания «реакта» и веб-разработки в целом в нечто мобильное, а мне — создать свое приложение.
Есть такая максима «не работай с друзьями» — я с ней не согласен. Просто ваши цели должны совпадать. Мы начали создавать W1D1, не понимая, что делаем. Андрей никогда не делал приложения, я никогда не делал бизнес. Идеальная ситуация, чтобы пойти и что-то начать.
Сначала долго пытались понять, что хотим сделать, собирали команду для проекта. Хотели, чтобы это было про творческое образование — но от этого можно двигаться в миллион разных сторон.
Когда мы нащупали историю с ежедневными заданиями, то зачем-то спонтанно переехали в Нью-Йорк. Там зарегистрировали компанию, чтобы всегда иметь доступ к американским рынкам и инвестициям, и запустили первые тесты на TestFlight. В США я набрал много контактов, познакомился со многими людьми, которые перевозили свои компании в Штаты из других стран. Там очень здоровая бизнес-среда, мне надавали множество советов. Но прямого выхлопа не было.
Тогда мы уже получили первые небольшие инвестиции. В Америке почти сразу всё израсходовали, потому что тратили неразумно. Например, платили большие зарплаты людям, которых нужно было увольнять. У инвестора, конечно, появились вопросы, но мы составили новый план, как расходовать деньги, и продолжили строить проект.
Мы изначально находились в условиях, когда можно сильно ошибаться — наш инвестор на уровне friends & family — он знал, что мы ничего не умеем. Это позволило нам крепко лажать, извиняться и переделывать. Эти отношения изначально были прозрачными: они не про успешный успех, все знали, что мы идём экспериментировать.
Мне кажется, он вложился, потому что увидел у нас горящие глаза. Это была инвестиция именно в людей, тогда ведь не было сформулированной идеи. Он привык обжигаться, но всё же пробовать новое и давать шансы другим. Он просто хотел увидеть, что мы можем сделать.
К счастью, в мире большое количество богатых людей, которые готовы давать другим людям возможности. У нас пока нет договоренности о публичных заявлениях по поводу инвестиций, поэтому я не могу назвать его имя и сумму, вложенную в проект.