Кругосветное путешествие Алексея Камерзанова. Малави, Замбия, Зимбабве
Всё отлично! Везём всё, что заказали — тридцать банок тушёнки, сало и гречку. До встречи в Лусаке…
В этот момент связь прервалась. Мы говорили с Красноярском, где наши товарищи Эльшан и Денис собирались в затяжной двухдневный перелёт до столицы Замбии. К этому моменту наш небольшой караван уже должен был добраться туда по земле. Тащить лишний груз им было не с руки, поэтому мы заказывали только самое необходимое. Африканская еда нам ужасно надоела, и мы предпочитали оперативно разворачивать полевую кухню и готовить что-нибудь родное из своих стратегических запасов. Но за время транзита через Танзанию и Мозамбик наши запасы заметно сократились, и срочно требовалось их пополнение. Так что ребята прилетали как нельзя кстати.
— Сэр, а что у вас там наверху?
Из задумчивой гастрономической мечтательности меня вывел вопрос малавийского таможенника, указывающего на палатку, установленную на крыше Toyota FJ Cruiser. Надо сказать, желание осмотреть палатку возникало на каждой границе — конструкция выглядела объёмно и довольно подозрительно. Особо ретивые просили её открыть и показать, что внутри ничего нет и никто не прячется. В итоге на границах мы открывали палатку куда чаще, чем для использования по прямому назначению.
— Добро пожаловать в Малави! — лицо пограничника расплылось в широкой африканской улыбке, и мы въехали в новую страну.
Малави
Названия Малави и Мали звучат весьма похоже, почти как Иран и Ирак в представлении блондинок. Раньше я очень приблизительно представлял себе, где находится Малави, но в начале проработки маршрута по Восточной Африке меня заинтересовало это небольшое и малоизвестное государство, выглядевшее на карте странной кляксой с кучей озёр и отдельной жемчужиной, в виде озера Ньяса. Кстати, до последнего времени страна так и назвалась — Ньясаленд. Для полноценного туризма её открыли не так давно, и мы долго перерисовывали маршрут, чтобы вписать в него Малави. В итоге он стал похож на большую синусоиду, зато включал все страны, которые нам хотелось посетить по пути.
— Ноу камера! — к окну нашей машины бросились два рослых человека.
От неожиданности я стукнулся головой о переднюю стойку и убрал камеру. Эта агрессия плохо вязалась с рассказами о необычайной доброте и чуткости жителей Малави. По крайней мере, нас атаковали первые же встреченные после границы малавийцы.
Страна в самом деле оказалась красочной: море зелени, озёр, рек и животных. В Ливонде мы воочию убедились, что здесь есть на что посмотреть: и национальный парк, и река, по которой вечером можно рассекать на мотор-ке в поиске гиппопотамов… Хотя задача эта не самая простая — заслышав шум двигателя, молчаливые гиганты быстро уходят под воду, и вытащить их оттуда уже невозможно. Но, если повезёт, зрелище будет незабываемым. Эти чудики фыркают, с подозрением рассматривают лодки и абсолютно бесшумно уходят под воду. Иногда на макушку бегемота садятся птички. Впрочем, толком посмотреть Малави нам так и не удалось. День был потерян в Дар-эс-Сала-ме, ещё один в Мозамбике, в итоге мы прилично выбились из графика, а наши товарищи уже должны были приземлиться в Лусаке. С чувством глубочайшего сожаления мы вычеркнули из маршрута столицу страны — Лилонгве — и на всех парах помчались к границе с Замбией.
Пролет над Замбией
— Держись, — вдруг посреди дороги истошно закричал наш товарищ Миша и судорожно вцепился в руль.
Машина завиляла из стороны в сторону, от одного края дороги до другого, но наш пилот ловил каждое неверное движение и компенсировал его поворотом руля. Выяснилось, что на полном ходу, на скорости около 100 км/ч разорвало переднее колесо. Ещё через пару минут мы шумно выдыхали на обочине трассы. Вроде всё закончилось хорошо. Со всех сторон уже бежали местные. Да, колёса, увы, иногда взрываются. Установить точную причину происшествия мы не смогли, да это было и не важно — нужно было ставить одну из запасок. Взорванное колесо годилось только на выброс, ремонтировать было нечего, так как ширина бокового разрыва превышала десять сантиметров. Слава богу, всё хорошо закончилось, ведь часто после взрыва колеса машина становится неуправляемой. Разумеется, ремонт превратился в небольшое шоу для африканской провинции. Белые путешественники ездят здесь нечасто. Но мы давно не воспринимаем это как нечто особенное, нас не напрягают три десятка зрителей, внимательно наблюдающих за каждым нашим действием, мы просто занимаемся своими делами. Африка давно перестала шокировать нас чрезмерным вниманием.
Дожди в Лусаке
А между тем ценный груз, состоящий из тушёнки и прочих съестных припасов, успешно приземлился в Замбии! Все машины полны, можно двигаться дальше. Лусака — самый непримечательный город, но у нас всё же осталось пару воспоминаний.
Дождь. В середине дня на город обрушился тропический ливень. Обычное, ничем не примечательное дело для местных жителей, но нам не приходилось видеть, чтобы в течение часа на землю обрушивался такой огромный объём воды. Город тут же поплыл. Ливневые системы не справлялись. Прямо в центре образовались большие коричневые лужи, местами по колено. Движение замерло, потому что мало- и микролитражки в буквальном смысле тонули, многие из них с включённой аварийкой ждали, пока всё просохнет. Мы тоже остановились, но по другой причине. Заехав на сервис, мы избавились от разорванного колеса и повреждённого диска. Перекинули резину, отбалансировали и поставили вперёд лучшее из того, что осталось. Сервис, кстати, удивил. И не работами, они были сделаны прекрасно, а своим необычным туалетом. Помимо традиционных кабинок М и Ж, тут была ещё и ОНО. Похоже, трансгендерам в Замбии раздолье. В остальном смотреть решительно нечего. Пора в Зимбабве!
Зимбабве
Мне всегда казалось, что Зимбабве обозначает африканское дно — всё самое худшее и недоразвитое должно находиться именно здесь. Наверное, стереотип появился ещё в те времена, когда на каждом углу можно было услышать: «Да мы живём на уровне Зимбабве!» или «Да у нас хуже, чем в Зимбабве!». Надо сказать, страна и правда довольно необычная. Своё нынешнее название Южная Родезия обрела только в 1980 году, и старшее поколение наверняка помнит выпуски «Международной панорамы», клеймившей расистов Южной Родезии. Конечно, не так мастерски, как это делают сегодня, но всё-таки. Во главе страны долгое время находился один из самых старых мировых лидеров — Роберт Мугабе. Этот пламенный революционер больше тридцати лет правил Зимбабве и, несмотря на крайне преклонный возраст (сейчас ему 95), уходить никуда не собирался. Именно Мугабе прославился крайним популизмом, решив отобрать у белых фермеров землю и отдать её бедным чёрным братьям. Идея с некоторыми сложностями была реализована, землю отобрали, а почти все белые фермеры уехали. Советское телевидение захлёбывалось от восторга. Правда, дальше всё пошло не совсем так, как планировал Мугабе и «Международная панорама». Получив долгожданную землю, местные жители потеряли к ней всякий интерес. Неожиданно оказалось, что мало потребовать и мало получить — нужно ещё работать. К этому зимбабвийцы были не готовы. Страну поразил кризис, возникла реальная угроза голода. Зимбабве стало рекордсменом XXI века по уровню