Возвращение Херста: как британский художник пишет историю современного искусства
Весной на вилле Боргезе в Риме и в Фонде современного искусства Cartier в Париже открываются выставки Дэмиена Херста. Рассказываем, почему художник вновь возвращается к своим старым идеям и настаивает на своей правоте
Кто такой Херст?
Художник, скульптор, куратор, коллекционер, предприниматель — список длинный. В 1990-е он продал акулу в формальдегиде Чарльзу Саатчи, на стыке тысячелетий открыл ресторан Pharmacy («Аптека»), в 2008-м в обход галерей организовал аукцион Sotheby’s, посвященный лично своему творчеству, через четыре года, в начале 2010-х, захватил все отделения галереи Gagosian, выставив серию работ Spot Paintings, а в 2017 году с Франсуа Пино (No27 в глобальном рейтинге Forbes, $44,1 млрд) организовал выставку «Сокровища с затонувшего корабля «Невероятный» (Treasures from the Wreck of the Unbelievable), бросившую вызов Венецианской биеннале. Три года затишья Херста выглядят хорошо рассчитанной паузой перед триумфальным возвращением на художественную сцену. По нему пели панихиду и в 2008-м, после аукциона, когда с наступлением экономического кризиса упали цены на его работы, и когда он в 2012 году ушел от галериста Ларри Гагосяна, и после его выставки в Венеции в 2017-м, вызвавшей самую разную реакцию — от безусловного обожания до ненависти.
Он вернулся с началом локдауна, когда растерянное сообщество на время притихло. Херст пришел в Instagram (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) с ежедневными постами о своих работах, начал сотрудничество со Snapchat, позволив пользователям создать свои версии его Spin Paintings в дополненной реальности, а вырученные деньги направлял в поддержку благотворительной организации Partners in Help. В поддержку Национальной службы здравоохранения Англии (NHS) он создал Butterfly Rainbow — работу, которую все желающие могут распечатать и вывесить в окне в знак солидарности с медицинскими работниками Великобритании. Деньги от продажи ограниченной серии напрямую отправились в фонд NHS.
Почему Херст?
Если у кого и есть большие планы на 2021 год, так это у Дэмиена Херста. Он стартовал выставкой в Швейцарии «Ментальная эскейпология» (Mental Escapology). В июне в Париже покажут новую серию «Вишневого цвета» (Cherry Blossoms) в Фонде современного искусства Cartier (первая выставка Херста в музейной институции во Франции), которой он отстаивает звание художника и отдает должное пуантилистам.
Все дороги ведут в Рим, и, вероятно, поэтому Херст именно там, в галерее Боргезе, собирается вписать свои работы из коллекции «Сокровища с затонувшего корабля «Невероятный» в мировое наследие. А в начале года Херст занял должность куратора в галерее Gagosian, и это лишь некоторые из запланированных проектов на фоне пандемии, когда большая часть музеев закрыта на карантин.
В 2017 году Франсуа Пино, давний коллекционер работ Херста, меценат его венецианской выставки в Пунта-делла-Догана и Палаццо Грасси, оплатил создание выставки «Сокровища с затонувшего корабля «Невероятный». «Сокровища», плод совместных усилий, должны были стать триумфом обоих. Долгожданный проект Херста, длиной почти 10 лет, должен был запуститься за год до открытия Bourse de Commerce — музея, который Пино планировал открыть в бывшем здании парижской биржи и который мог бы соперничать с фондом Louis Vuitton. Но работы затянулись, открытие отложили. И вот в 2021 году оба героя решили вынырнуть из воды. Пино запланировал на этот год все-таки открыть Bourse de Commerce, а Херст — в который раз показать всему художественному миру, кто он такой.
Можно ли верить Херсту?
Сила удачных работ Херста в их способности апеллировать к воспоминаниям каждого зрителя вне зависимости от его причастности к искусству. Херст берет понятные сюжеты и превращает их в художественное высказывание, в узнаваемую речь, с которой он обращается к смотрящему. Мертвые бабочки, готические орнаменты из крыльев бабочек, рассеченные пополам телята, овцы на кресте, акулы в аквариумах с формальдегидом, аптечные шкафы, заполненные лекарствами, кабинет прозектора — никому еще не удавалось настолько эстетически притягательно представить смерть во всех подробностях.