Верни мой каменный топор
Человек со смартфоном в кармане стучит камнем о камень, изготавливая наконечники или каменный топор, сверлит отверстия с помощью тетивы лука. Вновь изобрести технологии каменного века наверняка занимательно, но зачем это нужно?
Работа историка часто похожа на запутанный детектив. В XX веке археологи нашли почти одинаковые каменные орудия в далеких друг от друга местах: в Германии и на Алтае. Возник естественный вопрос: связаны ли эти находки между собой или сходство случайное? Разобраться помогла экспериментальная археология.
Вопрос отнюдь не прост. Каменные орудия можно делать по-разному. На раскалывание заготовки влияет сила удара, угол приложения, и т.д. Даже небольшое изменение каждого фактора меняет направление трещины. Поэтому сколы на орудиях из одного и того же материала (например, кремня) при почти одинаковой технологии выходят разными. Тонкие отличия в технологии могут стать визитной карточкой той или иной группы людей, благо традиции существовали уже в каменном веке. Благодаря им можно определить, как расселялись представители той или иной общности и когда эта общность исчезла.
Правда, сходство традиций может быть обманчивым. Например, обосновавшись в Евразии, Homo sapiens встретил тут неандертальцев. Две ветви человечества стали перенимать друг у друга навыки обработки камня. Это происходило неоднократно и параллельно в нескольких местах. Как теперь понять, где чьи орудия?
Обмануть историков может не только сходство артефактов, но и их различие. Технология обработки камня одной и той же общностью менялась со временем. Например, форма наконечников приспосабливалась для охоты на конкретные виды животных. Кроме того, расселяясь по миру, наши предки встречали новые виды каменного сырья и адаптировали к ним свои навыки.
И тут следствие заходит в тупик. Представьте, что европейцу, не знающему культуры Востока, показали палочки для еды и спросили, что это. Какова вероятность, что он распознает столовый прибор? Почти никакой. Еще труднее ему будет различить разные традиции в изготовлении палочек. И это логично, ведь понятно нам знакомое: в знакомых вещах мы видим мелкие детали и нюансы.
Как же сделать знакомой технологию, утраченную многие десятки тысячелетий назад? Изобрести ее заново. Этим и занимаются археологи-экспериментаторы.
Взяв в руки камни, экспериментаторы попытались как можно точнее воспроизвести древние каменные ножи и обнаружили: в одной археологической культуре было принято приострять лезвие ножа, делая скол с лезвия. Подобный скол – это пластинка длиной 2–4 см с еле заметными следами. Ученые никогда не опознали бы ее среди других мелких отходов, если бы похожие сколы не получались у них самих. Обнаруженный ими способ приострения ножа стал визитной карточкой конкретной культурной общности. Так, найдя в ходе экспериментов один маленький скол подправки лезвия, ученые смогли смело определять, к какой культуре относится археологический памятник.
С помощью таких вот мелких деталей и выяснили, что орудия из Германии и с Алтая действительно сделаны в одной традиции. Это свидетельствовало об еще одной волне миграции неандертальцев в Сибирь, произошедшей около 110 тысяч лет назад. Позже это вывод подтвердили и генетические исследования.
Раскрыть дело
Археологу мало найти предмет, нужно еще понять, что это такое. А это совсем не просто, особенно когда речь идет об очень древних временах.
Прежде всего, даже в каменном веке большинство орудий были не из камня. В мире и сейчас есть племена, не знающие металла, однако лишь 2–4% их орудий – каменные, все остальное делается из дерева, кости, ракушек, стеблей растений, кожи и т.д. Это и понятно: твердый камень трудно обрабатывать. К сожалению, орудия, сделанные из органических материалов, почти никогда не сохраняются, а если и сохраняются, то в очень плохом виде. Археологам приходится работать с тем, что осталось – с каменными наконечниками. Но даже понять их назначение – трудная задача. Это в эпоху металла резко возрастает разнообразие орудий, и серп с молотком уже не перепутаешь, а каменные орудия слишком похожи друг на друга (особенно в том виде, в котором они попадают к археологам – без рукоятей, давным-давно рассыпавшихся в прах).