Мифы о богах
Накануне премьеры фильма «Северный ветер», который выходит в российский прокат в ноябре, его режиссер, сценарист, продюсер и главная актриса в одном лице Рената Литвинова отправилась в Цюрих, чтобы поговорить со своим другом, дизайнером Дэмной Гвасалией. Год назад Рената прошла по подиуму на парижском показе Balenciaga, теперь ее героиня носит костюмы Дэмны, в том числе красное платье с 13‑метровым шлейфом. Разговор получился о грехах, страстях, благодарности, моде и любви.
Он живет в большом доме под Цюрихом — с минимальным количеством мебели, швейной машинкой на втором этаже и предметами современного искусства, например, в виде фигуры заснувшей девушки за столом, столь реалистичной, что я хотела ее разбудить в первый раз, когда увидела. И еще там есть ручей во дворе. Вот что я помнила про его дом.
Дэмна (по-грузински его имя произносится именно так) встречает нас с Улей (Ульяна Добровская, дочка Ренаты, здесь и далее орфография автора. — Прим. Vogue) у ворот. Первыми выскакивают две маленькие собачки, и вот приближается он — очень исхудавший и, конечно, в черном. Он смеется, когда мы обнимаемся. Из-за вируса мы долго не виделись. «…Наверное, несколько месяцев?..» Мы проходим в дом через сад. Все по-прежнему: светло и чисто, много пустых поверхностей. Дэмна уходит за шампанским, которое, как выяснилось, он привез специально для меня. «Господи, вот моя репутация: люблю шампанское. Это грех?» Он снова хохочет.
Мы в Цюрихе на полдня, и надо торопиться — после интервью нас ждет ужин — там, в качестве финальной точки в интервью, мы на бумаге для чеков сочиним анкету пристрастий. Дэмна очень пунктуальный, у него всегда есть план. И он всегда отвечает за свои слова. Поэтому, раз договорились, включаем диктофон. Он, кстати, тоже приносит себе шампанское — безалкогольное.
Дэмна: Прекрасные пузырьки! Грех ли это, спросила ты. Тема грехов очень интересна, мне кажется, сейчас их не семь, а 777, за каждый пук тебя могут посадить в интернет-тюрьму.
Рената: Я, если кому-то посылаю фото или текст, которые выбиваются из общепринятого контекста, то открываю секретный чат, где все сгорает за минуту. Переписка превратилась в «комнату страха», которую я хочу сжигать ежесекундно.
При этом сегодня все напоказ!
Что-то из корысти — напоказ, а что-то — вечные адские секреты.
Надо хранить свои секреты, а люди любят их выставлять, а потом другие люди выставляют чужие секреты и ловят хайп. К чему это все?
Им ради выгоды… (Заглядываю в свою шпаргалку с вопросами.) Дэмна, что нас объединяет, кроме «Северного ветра»?
Любовь к искусству, любовь к тряпкам!
К сшиванию тряпочек…
Любовь к шампанскому — не важно, с алкоголем или без, все дело в пузырьках. Мы с тобой храним традицию — любить их. Что еще очень важно — нас объединяет русский язык, если бы не он, мы не смогли бы записывать это интервью и так дружить.
А я ведь иногда думаю о том, как, если бы меня все расстроили, все бросили, я бы уехала грустить куда-то далеко, отовсюду бы исчезла и начала бы учить английский язык…
Уехать куда? В Америку? Зачем тебе это нужно? Ты же выражаешь себя на русском языке лучше всего. Вот я, например, должен знать языки для работы — я выражаю себя через моду, и мне язык нужен для коммуникации. А, кстати, если ты как режиссер будешь ставить во Франции и актеры у тебя будут нерусские — сможешь ли ты руководить этим процессом из-за лингвистического барьера?
Я вижу в этом даже плюсы — иногда актеры не будут знать, что я на них ругаюсь. Только здесь важен дружественный переводчик, который бы не коверкал суть. Я же работала с французскими режиссерами в театре, работала с Питером Гринуэем, с Йосом Стеллингом, и мне это не мешало — иногда понимание шло на грани телепатии, плюс уточняющий детали переводчик. Со временем — вот еще чуть-чуть — мы будем общаться мысленно и будем жить лет сто — сто тридцать, и у нас у всех будет одно землепланетное правительство…
Это уже почти так! По крайней мере, вирус поставил вопрос ребром. И если ты найдешь свою телепатическую точку, ты же мне скажешь? Я еще в детстве читал, что мы все не с Земли, — мне эта идея так понравилась. Я и чувствую себя инопланетянином. Прямо с детства. А ты в Бога веришь?
Всегда говорю — уважайте чувства неверующих. Я в вечном поиске, во что верить.
(Тут вступает в дело Уля.) Ульяна: У меня вопрос, можно? Работая, вы всегда поднимаете такие глобальные вопросы: Бог, капитализм, апокалипсис, зависимость от телефона, успех, деньги, а что вы думаете о мировом правительстве?
(Смеется.) Сейчас можно такого начитаться в интернете: заговоры, страшные тайны. А может, все намного проще и человечество наивнее, чем мы думаем. Вся сегодняшняя политическая система в мире основывается на эгоцентризме, на индивидуальном эго одного человека. Оно становится огромного размера и правит им. Власть, деньги, успех — это все для того, чтобы это эго жило.
Ульяна: В моде тоже раздутые эго хорошо не заканчиваются…
Рената: Человек начинает монстрячить и себя не контролировать.
Дэмна: Это побочный эффект успеха. Гордыню очень сложно контролировать. Деньги, власть, слава портят абсолютно все.
Если творчество основано на этом, то грош ему цена. Поэтому, мне кажется, духовность важнее всего. Вот я вырос в постсоветской Грузии, там в 1990‑е годы, послевоенные, было модно ходить в церковь. И молодежь вся ходила. В субботу нужно было обязательно пойти на исповедь, рассказать про свои грехи священнику и в воскресенье утром пойти на причастие.