Kультура
Красная Атлантида
Александра Санькова по крупицам воссоздает неизвестную историю советского дизайна. Самые интересные экспонаты покажут на выставке в Москве.
А вы знаете, что в 1960‑е выкройки из парижского ателье Dior потоком шли в Москву? — директору Московского музея дизайна, тридцативосьмилетней москвичке Александре Саньковой, не нужно задавать вопросы, чтобы начать интервью. Ей и самой не терпится рассказать о своей работе. — По этим эскизам отшивали коллекции, но не продавали, а оставляли в Минлегпроме, чтобы наши дизайнеры по ним учились. Видимо, французы из Dior так подготавливали почву для того, чтобы, когда железный занавес падет, прийти к нам на рынок. Виктория Андреянова, которая попала на работу в это бюро в 1990‑е годы, поразилась их фантастическим архивам».
Речь про Специальное художественно-конструкторское бюро, которое в 1962 году создала при Министерстве легкой промышленности Алла Левашова, задумавшая наладить советское прет‑а‑порте: «В отличие от общесоюзного Дома моделей, который показывал коллекции, обшивал элиту, а для народа продавал выкройки на фабрики и не задумывался, что там в итоге сошьют, Левашова выбила себе в подчинение две фабрики и сама отслеживала весь процесс — от эскиза до готовой вещи».
Если модель продавалась хорошо, дизайнер получал премию. Прямо копировать Dior было невозможно: у советских и французских женщин разные фигуры, разная посадка, плюс в СССР не было таких тканей, и наконец, парижские коллекции были слишком остромодные, их нужно было адаптировать для социалистической реальности. На фабриках Левашовой шили жакеты без воротника в духе Chanel, платья-трапеции изо льна и хлопка, украшая их искусственным жемчугом и кружевом, стеганые пальто из болоньи с вышивкой шнуром по подолу. «Даже халаты и пижамы выпускали. Левашова говорила, что, когда муж, придя домой, видит жену в цветастом байковом халате, это катастрофа. Красивый халат должен служить укреплению семьи».
Алла Левашова и ее бюро станут одними из главных героев стартующей в конце ноября выставки «Система дизайна в СССР». Площадкой для экспозиции будет двухэтажный Центр моды и дизайна «ДЗ», открывающийся во флигеле Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства на Делегатской.
Основанный в 2012 году и не имеющий собственного здания Московский музей дизайна в Европе знают лучше, чем у нас. Два года назад он участвовал в миланской «Экспо» с выставкой «Россия. Хлеб. Соль». А прошлой осенью получил главный приз Первой Лондонской биеннале за проект «Открывая Утопию: забытые архивы советского дизайна», посвященный ВНИИТЭ — Всесоюзному научно-исследовательскому институту технической эстетики. Именно он в 1960‑е был центром дизайнерских инноваций, выводил страну в мировой авангард и создавал облик эпохи: от ракет и пассажирских поездов до товарных знаков.
«Самыми высокотехнологичными всегда были британцы, не зря у них первых произошла промышленная революция, — рассказывает Александра об особенностях национального дизайна. — Самые рукодельные — датчане. А у нас из‑за огромных масштабов страны и вектора на индустриализацию проекты всегда были такие, как люди на улице: внутри добрые, а на лице написано «Не подходи — убью», — смеется Санько. Эта суровость нашего стиля и поразила жюри в Лондоне, плюс масштабы замысла, конечно. К тому же сейчас от глобализма, универсального дизайна идет поворот к национальному, отсюда такой к нам интерес».