Между нами
Дебютантка бала «Татлера» 2012 года Лиза Аминова раскрывает душу и тело. Форма ее мира вмещает чревоугодие и гедонистические виды спорта — всего понемножку плюс одна большая любовь.
«У нас все одесситы — и с маминой, и с папиной стороны. У бабушки все было самое вкусное, что-то с чем-то. После ужина из пяти блюд, когда ты даже ребенком понимаешь, что как-то странно себя наполнил едой, звучала фраза: «Ну что, фрукты?» Было искреннее верование, что это не еда: «Ноль калорий. Воздух в твердой форме». Не зря soul food так называется — она правда лечит душу. Тарелка бульона могла решить любую возникающую проблему, бульон — это ведь еврейский пенициллин. И ни у кого не было проблем с весом.
Тогда даже концепции такой не было — «проблема с весом». Были уплотненные дамы и джентльмены. Никто не воспринимал это как проблемный или непривлекательный момент. Моя мама (дизайнер Виктория Аминова. — Прим. «Татлера») — самая, наверное, популярная среди мужчин женщина, которую я вообще когда-либо встречала. Ни одна тощая подружка с ней не сравнится. Она двадцать четыре часа в сутки отбивается от поклонников. И так было всегда, всю жизнь. У меня с детства нет установки, что еда может сделать тебя лучше или хуже… Бабушка Раиса Исааковна Серебрицкая была моделью в Одессе. Я смотрю на ее фотографии в журналах — и понимаю: она совсем не модельных параметров даже по меркам сороковых и пятидесятых годов.
В школе, как любой девочке, мне иногда казалось, что хорошо бы немножко похудеть — чисто гипотетически. Но я ничего по этому поводу не предпринимала. Просто смотрела на себя в зеркало и думала: «Вот здесь бы я убрала и вот здесь». Но это не сравнить с тем, что рассказывают о своем детстве подруги. А в моем случае дискомфорта не было, как и претензии к себе. Те, кто реально переживает по таким поводам, ничего себе не позволяют. А если садишься за стол и позволяешь — значит, ты ментально не напряжен. Подруги были напряжены, похудели, но напряжение осталось, и счастья эти мучения им по итогу не принесли. Меня раздражало только, что все говорили: «Какая ты вкусненькая, какая ты булочка». Ну да, я всегда была curvy. Когда весила пятьдесят пять килограммов, не было никаких проблем. Но у людей в голове есть заноза — навязчивая идея похудеть. Это их комплекс, не мой, но я все время вынуждена была о нем слушать. Перекладывать на себя, чего делать не стоило. Когда я реально поправилась и начала смотреть на старые фотографии, мне захотелось кричать: «Ребята, о чем вы тогда вообще говорили?!»
Поправилась я потому, что сильно заболела — у меня был мононуклеоз. Ничего серьезного, детская болезнь, но я ее подхватила три года назад, в двадцать. Он как очень жесткая ангина, только ты при этом весь отекаешь, воспаляются лимфоузлы и горло выглядит как при отеке Квинке. Снимают это безобразие преднизолоном. Мне этот гормональный препарат не должны были прописывать, но все так перепугались, что не среагировали в моменте. Девять месяцев каждый день я лежала под капельницей, в постельном режиме. А когда лежишь, какое у тебя единственное счастье? Пожрать. Раньше я никогда не валялась на диване: школа, университет, некогда… И тут — бац! Когда-то у меня был суперактивный метаболизм. Но наступила новая история, а привычки остались. Добавьте сюда депреcсняк по поводу того, что ты все время дома, все пропускаешь. Другие тусуются, а тебе очень плохо, и ты все время лежишь. Так я и поправилась.
Самое удивительное, что осознание данного факта пришло только через год после того, как я встала. Меня не сильно заботит, что обо мне думают другие, но многократно услышанное «Ты молодец, что так в себе уверена, раздеваешься, ходишь на общие пляжи» сделало свое дело. Я сначала не понимала, смотрела с вопросом на подруг или бойфренда: «Что это вообще все значит? Мы все смелые, раз выходим из дома? Мир вообще жестокий, сложный и очень опасный».
Дальше был показ ЦУМа. Я уже долечивалась, чувствовала себя гораздо лучше. И очень хотела размяться. Разболталась с Наташей Гольденберг, которую знаю с шести, кажется, лет. «Мне не хочется напрашиваться, но я всегда мечтала…» На что она ответила: «Ты? Правда? Давай, пошли!» Ей было все равно, какой у меня размер, сколько я прибавила. Было важно, чтобы я вышла с прямой спиной. Наташа мне сказала, что «надо быть как Бейонсе». Я чувствовала себя супер. Вот это стабильное ощущение, что ты супер, просто наслаждаешься собой, — спасающая ниточка, за которой я то осознанно, то неосознанно все время иду. Даже среди моделей я не чувствовала себя какой-то другой. Настолько, видимо, тупая, что уверена в себе.